Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - Фейт Джонс

ослике, о войнах гуавы и водяных боях с моими братьями. Он смеется, и я чувствую, как он расслабляется и грусть постепенно отступает. И как не вовремя появляется один из сопровождающих его молодых людей! Он просовывает голову в дверь и напоминает, что пришло время уезжать. Наш счастливый хрупкий мир разрушен. Но эти несколько минут ни для кого из нас не прошли даром.

«Спасибо», — искренне говорит Давидито, глядя мне в глаза.

Я крепко обнимаю его, надеясь влить часть своего душевного комфорта и силы в его худощавое тело.

Все время по дороге к новому дому я молчу и пытаюсь разобраться в своих чувствах после этой необычной встречи. Мне и грустно, и радостно одновременно.

Я с нетерпеним жду, когда мне скажут, чем именно я должна буду заниматься в России, но спустя две недели становится известно, что мне не оформят годовую визу, на что мы все так рассчитывали. И никто не знает, почему так произошло. Поэтому через несколько дней мое пребывание в стране станет незаконным.

Мы должны найти способ получить визу, иначе мне придется вернуться в Японию. А мне бы этого очень не хотелось. Нехи нерешительно обращается ко мне с предложением. «Я только что увидел объявление в бюллетене «Семейные новости»: Семейный Дом в Казахстане просит о помощи. У них есть связи с правительством, чтобы получить для тебя визу. Что скажешь?»

Я не знаю, что и думать. В России со мной Нехи и Калеб. В Казахстане я не знаю никого. Да и о существовании самой страны я узнала только что.

Но последние два года я старалась слушать Бога и подчиняться Его воле. Он — моя единственная константа в жизни. Получается, Он закрыл для меня одну дверь и открывает другую. Кто я такая, чтобы сопротивляться Его воле?

«Да, я поеду», — говорю я Нехи.

Глава 23

Ломка

Пятого ноября 1995 года я одна сажусь на рейс из Москвы в Алматы. Пока древний самолет Аэрофлота дергается и дребезжит при взлете, я хватаюсь за подлокотники и повторяю цитату из «Моментов медитации» моей прабабушки.

Если ты доверяешь Богу, говорю я себе, тебе не обязательно видеть весь путь, достаточно следующего шага.

Семейный Дом в Алматы размещается в комплексе, состоящем из нескольких невзрачных зданий рядом с ботаническим садом. И первый, кто меня здесь встречает, — это Бенджи, один из моих друзей детства. Его семья останавливалась проездом в Макао, и, хотя они были на Ферме совсем недолго, мы хорошо помним друг друга.

Он хватает меня на руки и кружит, а я визжу от радости.

«Как ты здесь оказался?!» — в полном восторге спрашиваю я.

«Я в России уже год. А около полугода назад переехал в Казахстан», — отвечает он.

«Я так рада тебя видеть!» — вздыхаю я с облегчением.

Тем временем нас окружают другие обитатели дома. «Добро пожаловать в наш Дом!» — приветствует меня невысокий темноволосый мужчина, напоминающий итальянца. Это Филипп — один из пастырей Дома.

Еще один пастырь — жена Филиппа — Эбигейл. «Мы так рады, что ты приехала! Это наша старшая дочь Стефани, ей пятнадцать. А трехлетняя Эмили, за которой ты будешь присматривать, спит. Мы познакомим вас утром».

В Доме живет двенадцать человек. Троим из них больше сорока лет, они присоединились к Семье в первые дни ее создания. Четверо примерно моего возраста, они родились уже в Семье. Остальные пятеро присоединились к Семье за последние несколько лет. Тим и Дана из Польши, Яна из Литвы, Питер — из Латвии и местная жительница — Эстер. Всем им слегка за двадцать. Даже после смерти дедушки Семья пополняется, хотя и не такими темпами, как в первые годы.

Эбигейл ведет меня по темноватому коридору. «Ты будешь жить со Стеф и Яной». Я бросаю вещи в комнате три на три метра, предназначенной для нас, трех одиноких девушек. После долгого перелета я едва держусь на ногах. Сил хватает только на то, чтобы запихнуть чемодан под кровать и рухнуть на матрас. Через пару секунд я уже отключилась.

Утром я просыпаюсь от холода. Соседки объясняют, что радиатор не работает, а единственный источник тепла — это маленькая электрическая плитка. Но с возложенной на нее ролью она почти не справляется. Поэтому девчонки стараются как можно меньше времени проводить в комнате.

Стеф спрыгивает с верхней койки и предлагает: «Пойдем на кухню. Там теплее».

Я натягиваю джинсы и свитер и спешу покинуть неуютную спальню. Надеюсь, здесь можно не только согреться, но и утолить голод — после скудного обеда в самолете у меня маковой росинки во рту не было. Но ожидания плотного завтрака не оправдались: у меня на тарелке лишь маленькая серо-коричневая квадратная лепешка.

«Это овсяный торт», — посвящает меня в секреты местного меню Яна.

Слово «торт» кажется мне слишком помпезным для жесткого коржика, но ничего не поделаешь, голод не тетка.

«Иногда он бывает твердым как кирпич, — шепчет она — А если повар просыпается поздно, то он полусырой и липкий. Если же готовит Эбигейл, торт получается легким и воздушным».

Очевидно, сегодня готовила не Эбигейл, потому что я то и дело выплевываю шарики пищевой соды и еще какие‑то, только повару известные, ингредиенты.

«Привыкай, такой завтрак у нас каждый день, кроме выходных, — продолжает Яна. — Но зато в воскресенье нам выдают аж по два яйца! Они слишком дорогие для бюджета Дома, чтобы есть их каждый день. Я пеку со своими яйцами блины, но некоторые используют их, чтобы приготовить французские тосты или испечь пирог».

Обед и ужин тоже не слишком разнообразны. Творожную запеканку с морковью и изюмом подают на обед, а вечером обитатели Дома получают небольшую порцию мяса или котлет с гарниром: картофелем, свеклой, капустой или морковью. Я начинаю понимать, насколько непроста жизнь здесь, в Казахстане. Обычно Семейные Дома могут собирать деньги, прося местных жителей о пожертвованиях и продавая наши музыкальные компакт-диски, но население Казахстана настолько бедное, что здесь эти методы не работают. Я узнала, что у Эбигейл и Филиппа есть благотворитель в Европе, который присылает им 1000 долларов в месяц. На эту сумму в основном и содержится наш Дом, так что с деньгами очень туго.

В мои первые выходные в Алматы мы с Яной отправляемся на большой рынок, мне за сапогами. Я оказалась не готова к резкой перемене климата. Сейчас только середина ноября, а я жутко страдаю от холода. Какой же здесь будет