Пелопоннесская война - Дональд Каган

протекающими через равнину. Все ручьи и горные потоки в регионе изливались в карстовые воронки в известняке, расположенные под слоем почвы. Когда проливные дожди переполняли воронки, Мантинея из-за наклона поверхности подвергалась угрозе затопления. В сезон дождей тегейцы могли заткнуть воронки или, выкопав простейшие канавы, пустить течение мимо них, таким образом направляя избыток воды на мантинейскую территорию. Еще одним способом досадить северным соседям было направить более обильный Сарандапотамос в Зановистас, затопив мантинейскую равнину, навредив ее посевам и самому городу. Это можно было сделать, выкопав канал между реками длиной примерно в два с половиной километра в месте их наибольшего сближения. Когда-то в прошлом тегейцы, вероятно, уже поступали так и с тех пор сохраняли выкопанный ров, лишь перегородив его перемычкой, которая по их желанию возвращала Сарандапотамос в его естественное русло. В случае очередного конфликта с Мантинеей можно было легко разобрать перемычку и вновь затопить мантинейские земли.

Агис с войском вернулся к Тегее – по всей видимости, для того чтобы отвести воды Сарандапотамоса в Зановистас. Не исключено, что он также послал людей засыпать воронки на границе или вырыть канавы, по которым вода будет течь мимо них. Но этих усилий было недостаточно для достижения конечной цели: Агис «желал, чтобы находившееся на холме войско аргивян и союзников, узнав об отводе реки, поспешило воспрепятствовать этому, сошло вниз, и битва произошла на равнине» (V.65.4). Устья потоков находились на некотором расстоянии от горы Алесион, где Агис оставил вражеское войско, и еще дальше от Мантинеи, куда оно предположительно отступило после ухода спартанцев, к тому же между ними располагался лес Пелагос, а потому аргосцы не могли сразу же разгадать замысел спартанцев. Однако не позже чем через день вода должна была появиться в сухом русле, которое, извиваясь, уходило далеко вглубь мантинейской территории, и из собственного горького опыта мантинейцы должны были догадаться о том, что сделали тегейцы и их союзники. Они наверняка понимали, что, если им не удастся вернуть Сарандапотамос в его русло до начала сезона дождей, который ожидался в ближайшие недели, их земли будут затоплены.

СОЮЗНОЕ ВОЙСКО ПРИХОДИТ В ДВИЖЕНИЕ

План Агиса – лучшее из того, что могло прийти в голову человеку, потерявшему всякую надежду на успех, – предполагал, что противник, движимый гневом и страхом, все же решится на битву, которую разумнее было бы отложить. Проведя день возле Тегеи, Агис вновь направился к мантинейскому Гераклейону, желая поскорее выстроить силы в боевой порядок в самом подходящем для сражения месте и там же дождаться наступления аргосцев. Но до Гераклейона он так и не дошел, ибо враг повел себя совсем иначе, чем предполагалось. Политическая подозрительность и недоверие внутри войск Аргосской коалиции сыграли на руку спартанцам.

После того как спартанцы отступили с горы Алесион, союзники стали жаловаться на бездействие аргосских стратегов. Простые воины упрекали их за то, «что и прежде они дали лакедемонянам, столь удачно застигнутым у Аргоса, возможность ускользнуть, и теперь никто не преследует убегающих: неприятель преспокойно спасается, а им изменяют» (V.65.5). Последнее слово весьма красноречиво: недовольные воины обвиняли своих вождей не в трусости, а в предательстве (προδίδονται[24]). Скорее всего, стратеги принадлежали к числу аристократической Аргосской тысячи. Их прежние поступки уже навлекли на них подозрения со стороны демократических граждан Аргоса, а теперь, когда эти подозрения усилились, они были вынуждены отдать войску приказ спуститься с холма и приготовиться к битве.

Что бы ни заметил или, наоборот, упустил Агис, покидая Тегею, ему в любом случае следовало двигаться на север к ущелью. Если бы враги оказались в Мантинее, Агису пришлось бы ждать, пока появление воды в русле Зановистаса не заставит их выйти из города. Если же они просто спустились на равнину, он мог бы сразу же вступить с ними в бой, к которому так стремился. Но когда войско Агиса походной колонной вышло из леса, он был потрясен, обнаружив совсем рядом войско неприятеля, стоявшее в полной боевой готовности довольно далеко от холмов. Еще ночью союзники разбили лагерь на равнине, а их наблюдательные посты на возвышенностях, по-видимому, известили аргосских стратегов о приближении Агиса. В результате они успели построиться в линию рядом с тем местом, где из леса должны были появиться спартанцы, и ожидали их, расположившись на удобной для битвы позиции, которую сами избрали. Агис угодил в расставленные для него сети.

БИТВА

Войско спартанцев выступило из леса колонной, и первой задачей царя было выстроить его в боевую линию, прежде чем противник сможет воспользоваться временным замешательством и атаковать. Здесь сказались непревзойденная дисциплина и военная подготовка спартанского войска. Агису требовалось лишь отдать необходимые распоряжения командирам семи крупных подразделений[25], а дальше они передавались вниз по цепочке подчинения. В отличие от армий других греческих государств, спартанское войско, по замечанию Фукидида, «за исключением небольшой части, состоит из начальников над начальниками, и забота об исполнении лежит на многих» (V.66.4). Судя по всему, аргосские стратеги решили не атаковать противника сразу же, как только он появился из леса, и не начинать битву до того, как спартанцы построятся в линию. И то и другое могло бы заставить спартанцев отступить, и сражение вновь не состоялось бы. Но в тот день, видя недовольство своих воинов, стратеги были решительно настроены на битву.

Свою главную ударную силу – защищавших родину мантинейцев – союзники разместили на правом фланге, а рядом с ними встали все прочие аркадцы, у которых были схожие причины сражаться; затем шла отборная Аргосская тысяча, состоявшая из специально подготовленных бойцов. Этому правому крылу предстояло наступать и сыграть решающую роль в сражении. Далее шли простые аргосские гоплиты, а за ними – орнейские и клеонские воины. На левом фланге находилась тысяча афинян, опиравшаяся на поддержку собственной конницы. Предполагалось, что левое крыло будет вести оборонительные действия, не давая противнику окружить себя, и продержится до тех пор, пока правое крыло не нанесет решающий удар.

Построение спартанцев показывает, что никакого определенного плана битвы у них не было. Скириты – аркадцы, которые обычно выполняли функцию разведчиков или действовали в связке с конницей, – традиционно расположились на левом фланге. За ними шли воины, сражавшиеся под командованием Брасида во Фракии, а вместе с ними некоторое количество неодамодов. Основные силы спартанцев удерживали центр, а поблизости разместились аркадские союзники из Гереи и Меналии. Тегейцы заняли место на правом фланге, где их поддерживало небольшое число спартанцев, находившихся на самом краю боевой линии. Конница была разделена надвое и прикрывала оба фланга. Боевое построение спартанцев было совершенно стандартным и носило оборонительный характер, чего и следовало ожидать от войска и полководца, застигнутых врасплох. Инициатива была в руках аргосских стратегов.

Войско коалиции, насчитывавшее приблизительно 8000 гоплитов, растянулось вдоль фронта, длина которого составила около километра, в то время как пелопоннесцы со своими 9000 гоплитов сформировали боевую линию примерно на сто метров длиннее. Правое крыло со стоявшими там тегейцами и небольшой группой спартанцев простерлось дальше, чем левое крыло союзного войска, где находились афиняне, но союзники, немного уступая противнику в численности, не попытались восполнить этот дефицит, отправив туда дополнительные силы. Напротив, они протянули свой правый фланг далеко за левый фланг противника, который заняли скириты. Спартанцы продвигались вперед своим обычным медленным шагом, подстраиваясь под размеренный ритм флейт, благодаря чему фаланга сохраняла строй. Союзники же «наступали стремительно и с яростью» (V.70). Попросту говоря, стратеги коалиции собирались нанести один мощный удар силами своих лучших войск на правом фланге и обратить врага в бегство до того, как их собственное левое крыло или центр будут вынуждены отступить.

Агис, видя, что его левое крыло находится под угрозой окружения, дал сигнал находившимся там скиритам и ветеранам Брасида отсоединиться от основного войска и уйти еще левее, поравнявшись с мантинейцами. Но поскольку это создавало в строю пелопоннесцев опасную брешь, Агис приказал полемархам Гиппоноиду и Аристоклу заполнить ее, перейдя туда с правого края основного спартанского строя со своими отрядами, которые, вероятно, вместе насчитывали 1000 воинов.

История греческих войн не знает других примеров подобного маневра. Изменить боевое построение в тот момент, когда оба войска вот-вот сойдутся в битве, сознательно открыть брешь в своей линии, затем открыть еще одну