Эликсир сущности - Алекс Рудин

прямо на мостовую, лицом к перилам, свесив ноги над быстро текущей невской водой.

Я сел рядом с ним.

— Какой замечательный мир, — пробормотал туннелонец, глядя в темноту. — Молодой, живой, полный магии.

— Разве у вас не так? — поинтересовался я.

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул туннелонец. — Магия уходит из нашего мира. Вернее, уже ушла. Остался только ее след, и он тает, как ночной туман под солнечными лучами.

— Как это получилось?

— Огненный Скакун. Великолепное магическое создание, живое воплощение магии. Он появился в нашем мире, когда магия была в самом расцвете. Какие только чудеса не происходили тогда! А потом Огненный Скакун исчез. Он был слишком силен, слишком любопытен, и не мог долго оставаться на одном месте. Отправился исследовать другие миры. А вместе с ним ушла магия. Осталась только красивая легенда, в которую почти никто не верил. И наш мир стал медленно умирать.

Тихий голос туннелонца завораживал. Я почувствовал, что снова засыпаю и машинально позвонил в колокольчик. Прячущееся под мостом эхо усилило звук, вернуло его, и я взбодрился.

Одновременно я покосился на туннелонца. Мне показалось, или он стал более материальным? Я видел, что его глубокий капюшон соткан не из лунного света, а из плотной ткани.

— Знаешь, что случается с миром, когда из него уходит магия? — спросил меня туннелонец.

— Нет, — ответил я.

— Мир становится слишком рациональным и предсказуемым. Чудеса уступают место обыденности. Растения утрачивают магические свойства. Обитатели мира забывают свое могущество и теряют его — день за днем, капля за каплей. В конце концов они становятся обычными существами из плоти и крови. Вместо магической легкости в их душах селятся тоска и разочарование. Они даже не помнят, о чем тоскуют. Тоска превращается в злость, в жажду разрушения. Это очень больно, Тайновидец — не помнить о своей магической природе, но каждый день тосковать о ней.

От тихого голоса туннелонца у меня по спине побежали мурашки.

— Но ты все помнишь, — сказал я. — И ты не похож на существо из плоти и крови.

— Да, — согласился туннелонец. — Мир не умирает сразу. В нем еще долго остаются такие, как мы. Те, кто помнит молодость и предназначение мира. Вот только нас становится все меньше и меньше.

— Зачем вы ищете Огненного Скакуна? — спросил я.

— Мы надеемся уговорить его вернуться, — просто ответил туннелонец. — А если это не получится, мы последуем за ним. Может быть, мы сможем найти себе новый дом. Новый магический мир, который примет нас.

Он замолчал — это было похоже на то, как временно затихает моросящий дождь.

— Как вы надеетесь его найти? У вас есть план?

— Нет.

Капюшон длинной одежды шевельнулся, и я понял, что туннелонец покачал головой.

— Мы надеемся на магию. Она ведет нас, а мы просто идем вслед за ней. Доверие — это все, что у нас есть. Только благодаря ему наши магические способности не угасают.

Туннелонец говорил странные вещи, но я отлично понимал его. Мир таков, каким ты его видишь. Пока ты замечаешь магию и веришь в нее, она существует. Но стоит только забыть или разувериться…

— Ты поможешь нам, Тайновидец? — снова спросил туннелонец.

— Я даже не представляю, с какого конца браться за поиски, — признался я.

— Но магия уже сделала так, что мы встретились, — заметил мой собеседник. — Это не может быть случайностью. Случайностей вообще не бывает.

— Вы дали купцу Сойкину необычные зелья превращения, — объяснил я. — Кто-то подлил такое зелье моему скаковому жеребцу, и теперь я не могу вернуть ему настоящий облик. Уверен, что в этом может помочь зелье сущности. Вы дадите его мне?

— Конечно, — просто ответил туннелонец. — Магия привела тебя к нам, это ее желание. Все, что мы можем сделать — исполнить его. Могу и я попросить тебя об одной вещи?

— Говори, — кивнул я.

— Мы бы хотели увидеть жеребца, о котором ты говоришь. Ты можешь отвести нас к нему?

— Ты предлагаешь обмен? — уточнил я.

— Нет, — туннелонец снова качнул капюшоном. — Это всего лишь просьба. Ты вправе отказать. Мы не выбираем путь и не ставим условия. Просто идем туда, куда ведет магия. Ты получишь зелье в любом случае.

— Не думаю, что Мальчик может оказаться Огненным Скакуном, — честно сказал я. — Я видел его — это самый настоящий живой жеребец, хоть и очень красивый.

Все время нашего разговора я методично встряхивал Колокольчик Бдительности, чтобы не уснуть. Кроме того, я не забывал прислушиваться к эмоциям туннелонца.

Это было совсем не сложно. Туннелонец ни разу не попытался схитрить, он был спокоен и честен со мной.

— Это всего лишь просьба, Тайновидец, — повторил он.

— Хорошо, — согласился я. — Остается придумать, как отвезти вас в Сосновку. Вряд ли я смогу управлять мобилем, каждую минуту рискуя заснуть.

— Дай нам время до утра, — попросил туннелонец. — Уверен, мы что-нибудь придумаем.

— Встретимся здесь утром? — уточнил я.

— Нет. Сейчас тебе лучше всего вернуться домой и хорошенько выспаться. Ты слишком долго пребывал в двух мирах одновременно. С непривычки это может лишить тебя сил. Утром мы придем и принесем зелье.

Туннелонец легко взмыл над мостовой. Я тоже поднялся на ноги. Голова закружилась, и я схватился за перила.

Странно, ведь я проснулся всего пару часов назад!

Глубоко дыша, я смотрел, как туннелонцы серебристыми облачками тумана скользят мимо меня. Один из них нес на спине мешок. Мешок был туго набит, но не выглядел тяжелым. Похоже, туннелонцы снова побывали на Потаенной поляне садовника Люцерна.

— Почему вы пользуетесь мостом? — спросил я. — Могли бы просто парить над водой.

— У текучей воды своя магия, — долетел до меня ответ. — Нам лучше не соприкасаться с ней.

Туннелонцы растаяли в ночной темноте. Я несколько минут смотрел им вслед. Потом покачал отяжелевшей головой, еще раз встряхнул Колокольчик Бдительности и отправился домой.

* * *

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство, проснитесь! Беда!

Голос Игната звучал так испуганно, что я мгновенно проснулся.

— Что случилось, Игнат?

— Беда, ваше сиятельство! Ведьмак пришел!

— Какой еще ведьмак?

— Высокий, в черном балахоне. Рыскает вокруг дома, ищет — как залезть.

Я