Пепел феникса - Татьяна Корсакова

Демос долго рассматривал свое отражение в зеркале. Бледная кожа, ввалившиеся глаза, запекшаяся кровь на подбородке – красавец. Но самое обидное, что эти двое видели его вот таким, беспомощным. Анна, наверное, жалела, а Громов обозвал щенком. Ладно бы сам тянул на супергероя, так ведь нет в нем ничего особенного, обычный среднестатистический мужик, возомнивший себя матерым. А какой он, к черту, матерый, если по глазам видно, что не понимает ничего?! Не понимает, но пытается командовать…

Парень плеснул в лицо холодной воды и вздохнул. Разговор предстоял не из легких. И не потому, что Демос боялся Громова – было бы кого бояться! – а потому, что понимал: если сейчас Анна относится к нему хорошо, то после того, что он собирается рассказать, все изменится раз и навсегда. Но он ведь мужик, а мужик должен отвечать за свои поступки. За любые, особенно за те, о которых стыдно вспоминать…

…Они познакомились в Интернете, на форуме, который уже не первый год заменял Демосу семью. У его нового знакомого был вполне подходящий для гота ник – Призрачный барон, но Демосу он позволил называть себя просто Бароном. Именно позволил: с самого начала их отношения не были равноправными, но ради общения с таким необычным человеком, как Барон, Демос согласился на роль ведомого. Никто в его окружении не знал так много о смерти, не воспевал ее красоту с таким убедительным изяществом, что хотелось верить каждому слову. Да что там верить! Демосу хотелось умереть, чтобы самому понять и почувствовать эту призрачную, потустороннюю красоту. Барон рассказывал удивительные вещи. Некоторые касались загробной жизни и не поддавались ни проверке, ни анализу, но имелись и такие, которым находилось подтверждение в реальном мире.

Это были странные беседы, если вообще можно назвать беседой общение в аське. Они затягивали, от них развивалась почти физическая зависимость, и с каждым разом Демосу становилось все труднее дождаться ночи. Барон выходил на связь исключительно в полночь, ненадолго, всего на полчаса-час. Чем дольше Демос с ним общался, тем сильнее становилась его почти иррациональная уверенность в том, что Барон – не человек. Однажды он отважился спросить. Набивал на клавиатуре вопрос и испугался, что вот сейчас магия рассеется, Призрачный барон превратится в обычного шутника, а он сам – в наивного идиота.

В ту ночь вопрос Демоса так и остался без ответа, завис в интернет-пространстве как подтверждение психического нездоровья. Ответ пришел лишь через сутки. Даже не ответ, а приглашение в гости, вот прямо сейчас, посреди ночи. Адрес ни о чем Демосу не говорил, но он не стал дожидаться утра, чтобы выяснить все наверняка. Ему повезло, родители и баба Ира уже спали, поэтому обошлось без неприятных объяснений. Демос сунул в карман деньги, газовый баллончик и выскользнул за дверь.

– …Куда-куда тебе нужно, хлопец? – Водила, крупный мужик с вислыми усами, сделал потише радиоприемник, посмотрел на Демоса со смесью жалости и отвращения.

Плевать! К таким взглядам ему не привыкать! Парень терпеливо повторил адрес.

– Совсем с ума посходили, – буркнул водила себе под нос и нажал на педаль газа.

Больше они не разговаривали. Согревшийся, убаюканный льющимся из динамиков шансоном, Демос даже задремал. Проснулся он от тычка в бок.

– Приехали, выметайся! – Водила неодобрительно покачал головой, сунул в зубы сигарету, а потом с досадой сказал: – Ты б лучше уроки учил, хлопчик, заместо того, чтобы всякой ерундой заниматься.

– Выучу, – пообещал Демос, выбираясь в стылую февральскую ночь.

Машина раздраженно мигнула габаритными огнями и сорвалась с места, обдав Демоса вырвавшимся из-под колес снегом. Чертыхнувшись, парень отряхнул одежду и только после этого осмотрелся.

Кровь застыла в жилах в тот самый момент, когда он увидел литые чугунные ворота. Такие ворота, с завитушками и ангелочками, охраняли вход лишь в одно место – старое кладбище. Вот, значит, куда пригласил его Барон. Издевается? Или проверяет на вшивость? Пусть бы лучше проверял. Что ему, Демосу, какие-то проверки?! Смерть нужно уважать, но не нужно бояться…

Как бы то ни было, но, когда он взялся за обледеневшие прутья ворот, сердце затрепыхалось где-то в горле. Нет, не испуганно! Просто взволнованно. Он волнуется оттого, что совершенно не представляет, что его ждет там, за оградой, среди вросших в землю старых могил, в кромешной темноте…

Или не в кромешной? Вон вдали парит в воздухе желтый огонек. Ничего потустороннего, скорее всего, обычный карманный фонарик. Наверное, так Барон подает ему знак.

Идти в темноте по нечищеным дорожкам было тяжело, один раз Демос даже упал и больно ударился боком об основание заметенного снегом надгробия. А огонек все не приближался. Он, казалось, издевался, играл с Демосом в «кошки-мышки». Глупая игра, для маленьких, а он не маленький, ему уже семнадцать, и смерть – это красиво…

В тот момент, когда он подумал о смерти, огонек завис на месте, далеко или близко, в темноте не разобрать. Теперь Демоса подгонял вперед не только страх, но еще и нетерпение, жгучее желание прикоснуться к тайне, доказать Барону свою храбрость.

…Это и в самом деле был фонарь, только не карманный, как ему думалось, а древний масляный. Он висел на ветке дерева и медленно раскачивался под порывами ветра, освещая вход в старый склеп. Демоса уже ждали, он понял это по фонарю и по гостеприимно распахнутой двери. Его ждали и в который уже раз испытывали на прочность: решится – не решится…

Он решился! Он взрослый и смелый, он кому угодно может доказать свою смелость. Или безрассудность? Заходить среди ночи в старый, неведомо кому принадлежащий склеп – это ли не верх безрассудства?!

Деревянная ручка фонаря удобно легла в ладонь, а заточенный в закопченную стеклянную колбу огонь приветственно мигнул. Парень поморщился. Он смелый, он не остановится на полпути…

Внутри пахло сыростью и пылью. Когда лица коснулось что-то липкое, невесомое, Демос испуганно вскрикнул, но почти сразу понял, что это – паутина, много паутины, почти как в любимых им фильмах ужасов. Только там паутина бутафорская, а тут самая настоящая, копившаяся десятилетиями, если не веками.

Демос обошел склеп по периметру, касаясь кончиками пальцев холодных, потрескавшихся стен, втягивая ноздрями запах смерти. Им оказалось пропитано все вокруг, он был тяжелым, терпким и манящим одновременно. Наверное, поэтому, когда Демос приблизился к каменному саркофагу, он уже почти не боялся.

Бронзовая табличка с выбитым на ней именем и двумя датами, рождения и смерти, была непростительно маленькой и неприметной для этого торжественного места, но ее хватило, чтобы Демос понял, что наконец нашел пристанище того, кого искал. Ночной собеседник, поэт, воспевающий смерть, барон Максимилиан фон Вид вот уже больше ста лет покоился под тяжелой каменной плитой…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});