И жили они долго и счастливо - Алёна Селютина

Петровна, вы вспомнили Константина Иосифовича? – раздался неуверенный голос Демьяна.

Василиса повернулась к детям. Они смотрели на нее с надеждой, словно услышать подтверждение этих слов было для них необычайно важно. С чего бы?

– Вспомнила, – кивнула Василиса.

Дети заулыбались, потом Агата дотронулась до руки брата.

– И… и у вас снова все хорошо? – спросил он.

– У нас все замечательно, – подтвердила Василиса. – Почему вы так переживаете?

Демьян отвел взгляд, зато Агата внезапно посмотрела прямо. Ее черные глаза тревожили и одновременно притягивали. Баюн пытался узнать, кем были родители детей, но так и не смог выяснить ничего конкретного. По словам брата с сестрой, их мать была ведьмой, но не слишком сильной, а отца они никогда не видели, хотя и были уверены, что он у них один.

Агата снова коснулась руки Демьяна, тот вспыхнул.

– Что она говорит? – спросила Василиса.

– Что хоть одна история должна закончиться хорошо, – буркнул Демьян. – Что магия все портит… Что, если бы не она, отец был бы с нами… Но это не я так думаю, – спохватился он, – это Агата так считает. Я думаю, дело не в магии. Не будет ее, будет что-то другое.

Агата нахмурилась, и Демьян ответил ей сердитым взглядом. Василиса поняла, что этот спор тянется между ними уже давно.

– Дело всегда в людях, – ответила Василиса. – А маги они или нет… Есть вещи, которые волшба делает проще, есть те, которые усложняет. Но человеческие отношения – слишком сложная сфера, и слишком многое на нее влияет. Не стоит во всем винить магию.

Агата покачала головой. Открыла рот, словно хотела высказаться сама, и снова закрыла. Сжала ладонь брата.

– Агата считает, что сила портит. Но с этим я тоже не согласен. Есть же светлые маги. И разве эта сила мешает любить? – И он повернулся к сестре: – Я же тебя люблю и никогда не оставлю.

Агата улыбнулась – улыбка красила ее, жаль, появлялась редко – и погладила брата по плечу. Василиса грустно вздохнула и не удержалась, шагнула к детям и обняла их.

– Я согласна с Демьяном, – прошептала она. – Любовь – это выбор. Пока вы выбираете друг друга, никто и ничто не сможет ее сломать.

Из здания архива Василиса вышла с тяжелым сердцем. Остановилась на высоком крыльце и огляделась, стараясь запечатлеть в памяти как можно подробнее уже позолоченные близкой осенью березы и виднеющиеся в просветах между ними здания Конторы. Кощей еще даже не назначил дня отбытия, а она уже скучала по этому миру и по всем, кто стал ее семьей, и ощущала, как медленно, но неотвратимо пускает корни в ее сердце безжалостная тоска.

* * *

– Нам надо поговорить, – сказал Кощей.

Они недавно поужинали, и Василиса только что закончила мыть посуду, а Кощей допил чай. Она села обратно за стол, выражая готовность слушать.

– Новости три. – Кощей сложил на столе пальцы домиком. – Две плохие и одна хорошая. Выбирай, с какой начать.

Василиса хмыкнула. Веселенький же намечался разговор.

– Начинай с плохих, – пожала плечами она.

– Почему? – приподнял бровь Кощей.

– Раз ты говоришь, что новость плохая, значит, все действительно плохо. И пока ты будешь мне ее рассказывать, я буду знать, что мир припас для меня что-то получше.

Кощей улыбнулся, но как-то угрюмо.

– Как скажешь, – кивнул он. – Первое, Марья была не одна. У нее был помощник, и я понятия не имею, что ему нужно. Зато я абсолютно уверен, что все спланировал он и эта история была ему выгодна. Более того, я думаю, что это он передал тебе яблоко, а потом заставлял Марью сидеть на месте, пока к тебе не вернулась память. Она никогда не отличалась особым терпением. Ты должна быть очень осторожна, но в то же время мы не должны дать ему понять, что знаем о нем.

– Чудно, – поморщилась Василиса. – Ты уверен? Почему ты так решил?

– Кто-то показал Марье дорогу ко мне, спрятал в лесу, и у нее бы не получилось так просто прийти в Контору, оставшись незамеченной. Баюн бы ее почуял. Тем более, она все время держала цветок при себе, он поддерживал ее жизнь, на что, как я понял, уходили почти все его силы. А объявись она здесь с артефактом такой мощи… Нет, ее бы заметили.

– Но я помню внешность девушки…

– Личина. Или зелье. Или, что еще хуже…

– Оборотень? – обмерла Василиса.

Кощей кивнул.

– Не доверяй никому особо. Перепроверяй, если что-то покажется тебе подозрительным. Задавай вопросы, на которые никто, кроме собеседника, не знает ответа. Я предупредил Сокола и Баюна, но думаю, эта тварь еще проявит себя.

Василиса слабо улыбнулась.

– Что я спросила тебя после нашего второго поцелуя?

– «А можно еще раз?» – процитировал Кощей и улыбнулся в ответ. – Вот и правильно, и мне не доверяй, пока не проверишь. Но не переживай сильно. Я уверен, что сейчас он заляжет на дно. Но если хочешь, я могу отправить тебя в Навь хоть сейчас. Там ты будешь в полной безопасности, там лист не шелохнется без моего ведома… Или можешь больше не ходить на работу. Побудешь дома…

– Нет. – Василиса покачала головой. – Я буду осторожна. Добавим пару защитных рун. Стану есть только то, что привезла с собой. Тем более, мы же скоро…

– Ты точно решила? – перебил Кощей, Василиса подняла на него взгляд. – Это не обязательно, Василиса. Но если я сейчас сверну все дела, а потом ты не захочешь… У тебя еще есть время, ты можешь передумать, я не стану винить тебя за это.

– Нет, – Василиса быстро покачала головой, – я не передумаю. Все в силе. А ты все обдумал и согласен, да? Когда?

Кощей помолчал немного, потом ответил:

– После Велесовой ночи. Хорошее время, чтобы уйти.

В груди у Василисы екнуло и оборвалось. Последний день октября. Ей осталось провести здесь всего два месяца.

– Наверное, мне нужно сказать Баюну, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее.

– Нет, – возразил Кощей. – Никто не должен пока знать. Наш недоброжелатель должен быть уверен, что у него в запасе полно времени. Пойми он, что это не так, и может снова проявить себя. Мы скажем Баюну в середине октября.

«Я даже не успею с ними как следует попрощаться, – подумала Василиса. – С другой стороны, разве, чтобы попрощаться, обязательно говорить о том, что именно это ты и делаешь?»

– Василиса, если ты не уверена… – начал Кощей, но она перебила:

– Я уверена. Какая вторая новость?

Он вздохнул, вглядываясь в нее, потом продолжил.

– Пока тебя не было, я совсем запустил дела в Нави. Не хотел отлучаться из дома надолго. Мне нужно сходить туда на несколько дней. Опять же, ты можешь пойти со мной.

Василиса покачала головой.

– Я буду появляться только в Конторе и здесь. И там, и тут я в безопасности. Все будет хорошо. Иди и не волнуйся. И ты обещал мне хорошую новость, перейдем уже к ней?

Кощей кивнул, и неожиданно его лицо озарила широкая искренняя улыбка. Василиса удивленно воззрилась на него: такое проявление эмоций было ее мужу несвойственно.

– Я до сих пор жив, – объявил он.

– Не поняла, – нахмурилась она.

– Видишь ли, – усмехнулся Кощей, будто сам не до конца верил в то, что говорил, – предполагается, что те, кто прошел через Круг волхвов, не могут причинить друг другу вред, не понеся равноценной кары. Но прошло почти два дня с тех пор, как я убил Марью, и со мной до сих пор ничего не случилось. Вряд ли, конечно, я действительно бы умер, но не думаю, что бессмертие спасло бы меня от страданий, назначенных богами. И с Марьей за прошедшие годы тоже так ничего и не сталось, несмотря на то, что она сделала со мной.

– И что это значит?

Она уже начала понимать, но боялась надеяться, а вдруг ошиблась…

– Что-то тогда в Круге пошло не так, и боги отказались нас поженить. Понятия не имею что. Но я не был двоеженцем, и этот факт меня беспредельно радует. Ты моя жена. Только ты. Во всех мирах.

– Ох… – Василиса сжала виски пальцами, пытаясь это переварить.

Пятнадцать лет она прожила с мыслью о том, что, возможно, у Кощея есть другая жена, назначенная ему богами, и это, так или иначе, портило ей жизнь. А теперь выходило, что Марья все-таки перестала быть женой Кощея в тот момент, когда предала его. Светский брак был расторгнут, в то время как нерушимый магический так и остался не заключен. Следовательно, после этого Моревна перестала быть царицей в Нави. А значит, все эти годы у Василисы были абсолютно все права