Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

которых она не замечала правды о своем царстве, опускала глаза и склонялась перед элантийцами, даже когда ее друзья и неизвестные ей люди продолжали умирать.

Пора прекращать убегать. Пришло время увидеть то, что доверила ей мать.

С сердцем, бьющимся где-то в горле, Лань последовала за Цзэнем.

Прохождение Пограничной печати было похоже на преодоление сгустившегося воздуха. Ци закружилась в оттенках белого, на мгновение окутав весь ее мир. Вдалеке, в завитках ветра, среди снегопада стояла фигура женщины, не более чем призрак. В тишине звенели отголоски навязчивой песни. Вокруг Лань двигались фигуры, которые исчезали, когда она пыталась посмотреть на них. Где-то снаружи разговаривали люди, знакомые и незнакомые голоса переплетались с нитью музыки… Зайди она глубже в снег… возможно, смогла бы связаться с ними…

Что-то вцепилось в запястье девушки и дернуло ее вперед. Внезапно снег, голоса и песня исчезли.

Она оказалась по другую сторону барьера. Цзэнь уверенно держал ее за обнаженное запястье. Прикосновение его кожи одновременно успокаивало и выбивало из колеи.

– Кажется… – Лань сглотнула. – Мне кажется, я видела свою мать.

Цзэнь сжал губы, но не отпустил ее. Лань и не хотела, чтобы он этого делал.

– Пограничная печать проникает в самые глубины твоего сердца, чтобы понять твои намерения по отношению к этой школе, – объяснил он. – Она скреплена духами мастеров, которые при жизни служили школе, а теперь, после смерти, защищают ее. До тех пор, пока у тебя нет дурных намерений по отношению к школе, печать пропустит тебя.

Лань оглянулась. Каменные ступени исчезли, их заменил выступ скалы, покрытый мшистыми папоротниками. Не было видно и следа Школы Белых Сосен.

– Пойдем, – продолжил Цзэнь. – У нас мало времени.

Он собирался выполнить печать Врат до места, в котором уже бывал, неподалеку от Дозорной горы. Цзэнь заверил Лань, что расстояние, равное примерно дню пути, не потребует большого количества ци.

Казалось почти естественным обнимать его за талию и прижиматься щекой к его груди. Она почувствовала, как он нежно коснулся пальцами ее спины и поднял другую руку. Энергии вокруг них усилились, откликнувшись на призыв.

– Цзэнь, – позвала она, поднимая голову, чтобы посмотреть на него. – Что ты видишь, когда проходишь через Пограничную печать?

Печать Врат светилась в ночи, черное пламя обрамляло серебро. В тот момент, когда Цзэнь нанес последний штрих, он крепче сжал ее талию.

– Пирожки со свининой, – ответил он, и они наклонились вперед. В мгновение ока пейзаж вокруг расплылся, деревья приподнялись, почва сдвинулась с места, а небо закрутилось.

Когда мир вокруг принял прежние очертания, а вспышка энергии угасла, они стояли на грунтовой тропинке посреди вечнозеленого леса.

Цзэнь бросил на Лань взгляд.

– Вот мы и на месте, – сказал он, оглядываясь вокруг. – Я приходил сюда однажды несколько циклов назад. Ты знаешь, куда идти или что именно ты здесь ищешь?

Лань медленно покачала головой. Она даже понятия не имела, с чего начать.

Цзэнь наклонил голову и пустился в путь.

– Я сам никогда не поднимался на Дозорную гору, но знаю, что у ее подножия расположена деревня. Хорошее место, чтобы начать поиски. Думаю, нам сюда.

Деревья поредели, и под их ногами появилась грунтовая тропинка. Впереди они могли разглядеть зубчатые силуэты гор темнее ночи.

Внезапно посреди леса выросли каменные колонны триумфальных ворот. В лунном свете они казались белыми как кость. Возможно, когда-то на них были изображены иероглифы, но безжалостные погодные условия стерли их, а время украло послание, которое они несли. Только указатель в самом начале тропинки, который все еще можно было разобрать, гласил: «Деревня Падающих Облаков».

Поднялся холодный ветер, кружащий опавшие листья, когда они прошли через ворота и оказались на улице с домами, чьи стены были изготовлены из глины, а карнизы ребристых крыш прогнулись так, что во время сезона дождей с них, должно быть, стекала вода. Чем больше Цзэнь и Лань углублялись, тем очевиднее становилось, что деревня оказалась заброшенной. Зияли пустые окна, местами с прорезанными сетками. Несколько дверей, настежь открытые, демонстрировали обломки внутри, поблескивающие, как обнаженные ребра.

Лань вздрогнула. Что-то гноилось здесь… что-то гнило, пропитывая воздух и энергии.

Очевидно, почувствовав ее беспокойство, Цзэнь повернулся к девушке:

– Энергия инь здесь очень сильна.

Лань обхватила себя руками.

– Что это предвещает? Новую встречу с духом?

– Не обязательно. Помнишь, как мы обсуждали состав ци? – Цзэнь свел две руки вместе так, чтобы одна изогнулась над другой. – Природные элементы вокруг нас постоянно находятся в движении, действует бесконечный цикл создания и потребления. Вода выращивает дерево, дерево поддерживает огонь, огонь рождает землю и так далее. То же самое происходит с инь и ян: они постоянно переходят одно в другое.

– Именно в тех местах, где любая из энергий задерживается в избытке, возникают проблемы. Здесь было много смертей – неестественных, вызванных болью, страхом и агонией. Это и привело к накоплению инь. Ты его чувствуешь?

Облака над ними сдвинулись, заливая все вокруг холодным белым светом. Сбоку что-то блеснуло.

– Чувствую. И кажется, знаю почему, – сказала девушка и указала в нужном направлении пальцем.

В грязи лежала серебряная манжета. Когда Цзэнь отряхнул ее, стала видна гравировка в виде короны с крыльями. Ветерок шевелил пряди его волос, пробивался сквозь ткань его халата, пока он изучал находку.

– Элантийцы, – тихо сказал он.

Но внимание Лань привлекло кое-что еще. Что-то настолько слабое, что сначала она приняла это за дуновение ветра.

Музыка.

«Боги, направляйте ее, чтобы она смогла услышать песню окарины», – молил отпечаток, оставленный ее матерью.

Лань резко повернулась, холод разлился по ее венам. Знак, который она так долго искала.

– Кто-то играет, – сказала Лань. Она не помнила эту мелодию, и все же ей казалось, что она уже слышала эти звуки раньше, как полузабытый сон. – Ты это слышишь?

Цзэнь нахмурился, все еще держа в руке серебряную манжету.

– Нет, – ответил он.

– Послушай же! – Она ухватилась за ткань его рукава и наклонила голову в направлении песни. – Это окарина. Ты слышал ее раньше? Она звучит как… как флейта. Но не совсем. – Девушка закрыла глаза и начала отбивать ритм на руке Цзэня.

Когда Лань почувствовала его пальцы на своих, она открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Он наблюдал за ней, слегка нахмурив брови.

– Кажется, я не могу ее слышать, – медленно произнес он.

Лань вздрогнула. Песня, которую могла слышать только она… Слова из видения, которое посетило ее тогда, в Нефритовом лесу, всплыли в памяти.

«Только ты сможешь найти то, что спрятано за печатью на Дозорной горе».

– Я знаю, куда идти, – заявила она.

Лань следовала за музыкой