Идеальные лжецы. Опасности и правда - Мирез Алекс

Мы легли на спины. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Адрика, но он тут же сел и принялся стаскивать презерватив вместе с содержимым. Завязав узлом, Адрик бросил резинку на пол рядом с кроватью, чтобы потом, когда встанет, выбросить в мусорное ведро в ванной. Наверное, нам обоим стоило бы пойти в душ и помыться, но ему хотелось еще полежать, да и мне, честно говоря, тоже.

Так или иначе, поскольку он слишком долго молчал, я забеспокоилась, что между нами может вырасти новая стена. Я ведь жила в постоянном страхе, что кто-нибудь из Кэшей вдруг сделает неожиданный ход или вся моя прежняя жизнь неожиданно вылезет на свет.

Однако он, поудобнее устроившись в постели, совершенно голый, обнял меня за плечо и притянул к себе. Страх тут же рассеялся. Я прижалась к нему, переплетая его ноги со своими, положила голову ему на грудь, на минуту закрыв глаза, и обхватила за плечи. Он начал медленно гладить мне спину, проводя костяшками пальцев вверх-вниз.

Я слегка повернулась и уткнулась носом ему в грудь, чтобы вдохнуть природный волнующий запах. Я думала о случившемся, думала о том, как мне это понравилось. Ноги, руки, все тело настолько ослабли, отдавшись воле изысканной дикости Адрика, что я вряд ли смогла бы сейчас ходить. По правде сказать, ходить мне сейчас хотелось меньше всего на свете. Хотелось только вечно лежать рядом с ним голой в постели.

Я сама не заметила, как оказалась в мире грез, иллюзий и счастья. Я настолько забылась, что эти слова вырвались сами, и я тихо прошептала ему в грудь:

– Я тебя люблю…

– М-м-м? – рассеянно мурлыкнул он.

Вот черт. Я сказала это шепотом, чтобы он не услышал, но он все же что-то уловил или понял по движениям губ.

Я немного занервничала и решила прибегнуть к старому проверенному средству: лжи.

– У меня все болит, включая волосы, – со смехом выдохнула я. – Адрик, ты просто животное!

Он весело рассмеялся. Его рука скользнула в мои волосы, ухватила одну прядь и стала поглаживать.

– Как хорошо, что тебе понравилось, – сказал он спокойно, расслабленно, почти сонно. – Ты очень сексуальна, знаешь? А как стонешь – просто с ума можно сойти!

– Должны же у меня быть хоть какие-то достоинства, – хихикнула я.

– В тебе все прекрасно, это точно, – засмеялся он.

Мы немного помолчали, чтобы отдышаться, унять бешеный ритм сердец и отдохнуть. Мне нравилось слушать его ритмичное дыхание, пока его рука лениво ласкала мои волосы. Это были чудесные минуты, очень спокойные, наши интимные места по-прежнему соприкасались, и мне было так хорошо… «Дружок, ты только что очистил чердак от паутины, и теперь им снова можно пользоваться», – подумала я.

Я подняла голову, легла подбородком ему на грудь и стала смотреть на него. Глаза его были закрыты, а на лице проступило выражение полного покоя.

– Я хочу повторить, – выдохнула я, не в силах больше ждать.

Он слегка приоткрыл глаза, и я ему улыбнулась, а затем состроила гримаску капризной девочки.

Он посмотрел на меня; его губы дрогнули в лукавой усмешке.

– Подожди пару минут, – сказал он.

Моя улыбка снова превратилась в гримасу.

– А если мы умрем за эти минуты?

– Тогда тебя трахнет мой призрак, – заверил он.

Я невольно рассмеялась.

Адрик снова закрыл глаза и глубоко вдохнул. Я поняла, что он совершенно расслаблен.

– Ты когда-нибудь думал, что это произойдет? – вскоре спросила я.

– Нет, ты была просто невыносима!

– А теперь?

– Ты по-прежнему невыносима, но уже не так меня раздражаешь.

– Я так понимаю, это значит, что я тебе нравлюсь?

– А сама-то как думаешь?

Мы так и не сделали это снова, потому что вскоре я уснула. Когда же внезапно проснулась, Адрика не было ни в постели, ни вообще в комнате. Я подобрала свои вещи, поспешно оделась и вышла посмотреть, нет ли его в коридоре. Хорошо, что я не шумела, потому что иначе не услышала бы его разговор с Эганом, который они вели в комнате последнего. Дверь в нее была приоткрыта, но голоса звучали не слишком громко. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы хоть что-то разобрать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Не понимаю, почему ты считаешь меня своим врагом? – услышала я голос Эгана.

– Я не считаю тебя врагом, – ответил Адрик.

– Ты в самом деле думаешь, что я могу как-то навредить тебе или Александру?

– Нет.

– Кто ради вас лез из кожи, когда погибла мама? Кто учил вас выживать? Кто решал все ваши проблемы?

– Ты.

– В таком случае почему ты считаешь, что мы должны воевать друг с другом, а не сражаться против окружающего мира?

Голос Эгана звучал несколько раздраженно.

– Если ты говоришь о Джуд…

– Я говорю именно о Джуд, – перебил Эган без обиняков. – Все эти чертовы проблемы начались после приезда Джуд. Все гребаные правила, которые я установил ради нашей безопасности, чтобы ничего не вышло наружу, полетели к чертовой матери по милости Джуд. Так что, Адрик, назови мне хотя бы одну причину, почему мы все не должны держаться от нее подальше. Скажи, чем ты с ней занимаешься? Развлекаешься? Весело проводишь время? А?

У меня перехватило дыхание. Я вдруг почувствовала, что стабильность моего мира и мои решения целиком зависят от его ответов.

– Я же тебе объяснил, разве нет? – произнес Адрик через минуту. – Так уж вышло. Я не собираюсь на ней жениться, и тем более у меня не было цели насолить тебе. Она мне нравится.

– В этом-то вся проблема, – вздохнул Эган. – Ты всегда жил в мире фантазий и романтических чувств. Прошу, спустись наконец на землю; мне и так целыми днями приходится надрываться, чтобы нас не накрыло с головой.

– Так, может быть, как раз и надо, чтобы нас накрыло, не находишь? – ответил Адрик. – Чтобы все окончательно рухнуло?

– И ты намерен это терпеть? – фыркнул Эган. – Вот скажи, что ты станешь делать, когда все рухнет? У тебя даже нет сил, чтобы справиться с давними проблемами, и что же ты намерен делать теперь? Или ты правда влюбился в Джуд?

Мне вдруг захотелось стать невидимой, чтобы войти в комнату и посмотреть на них обоих, увидеть их лица, понять, лгут они или говорят правду. О боже! Как же я хотела, чтобы Адрик сказал правду! У меня внутри все сжалось от нетерпения. От волнения меня даже затошнило.

– Эган, это вовсе не… – неуверенно прошептал он.

Эган рассмеялся – горьким, беззлобным смехом, как будто хотел сказать: «Просто не могу поверить…».

– Так я и знал, – вздохнул он. – Я знаю это, потому что как будто сам вас породил, хотя это и невозможно физически. Но ты хотя бы рассказал Джуд правду? Или продолжаешь вешать ей лапшу на уши?

– Я ничего ей не сказал, потому что… – начал Адрик, но тут Эган его перебил.

– Потому что продолжаешь в том же духе, ведь так?

Эта фраза прозвучала как вопрос, но, по сути, была утверждением. Несколько секунд Адрик помедлил с ответом.

– Пожалуй, со временем я ей все расскажу, когда буду уверен… – Адрик так и не закончил фразу. – Но сейчас не могу.

– Ничего ты ей не расскажешь, Адрик, – заявил Эган. – Как сейчас, так и потом духа не хватит.

На какое-то время между ними воцарилось тягостное молчание. Вскоре Адрик вдруг задал вопрос, от которого я буквально оцепенела:

– Эган, ты когда-нибудь задумывался, почему Риган сохранил в тайне, что на самом деле произошло в тот вечер, когда погиб Хенрик? Почему никогда не использовал это против тебя? Ведь он мог бы донести на тебя в тот же день.

Боже мой… Значит, все-таки это сделал Эган? Разве не это я так желала услышать?

– Эдриен велел ему держать рот на замке, – сказал Эган.

– Да, но почему? – задумчиво произнес Адрик. – Почему Эдриен тебя спас, если он меньше всего этого хотел?

Оба замолчали, словно обдумывая вопрос. Больше всего на свете я хотела войти в комнату и посмотреть в глаза Эгану, крикнуть, что я – сестра Хенрика, и потребовать рассказать мне всю правду, но вместо этого мне пришлось бежать, услышав приближающиеся шаги за открытой дверью. Я вернулась в комнату Адрика и нырнула в постель. Я была расстроена, но не могла исчезнуть вот так, словно воровка, ничего не сказав.