Невинный монстр - Юминь Ян

она по глупости сказала старой няне что-то невероятно обидное и перестала навещать ее.

На глаза навернулись слезы. Как можно быть такой глупой? Она ведь и сейчас такая: постоянно срывается на Фреда, делая его виноватым во всем. Может, стоит прекратить, зная, что позже это тяжелым камнем будет лежать на сердце?..

Она тряхнула головой и с жадностью уставилась на большой кусок пирога, сочащийся вишневым джемом. Фред сидел рядом, как неподвижная статуя. Ронни подумала, что ему, наверное, попросту неудобно: в конце концов, он не был знаком с Нати, а она всегда умела буквально задавить своей добротой и повадками любящей всех, жизнерадостной бабушки.

Нати прошаркала до плиты, сняла с нее исходящий на визг чайник. Ронни, проследив за ее движениями, удивленно заметила, что руки няни трясутся крупной дрожью, да и выглядели они не так, как раньше: иссохшие, узловатые, словно бы покрытые маленькими плесневыми пятнами. Ронни дернулась, но, взглянув на улыбающееся лицо Нати, позабыла обо всем.

Фред снова что-то сказал. Глухо, как будто из колодца.

Ронни отмахнулась.

От кружки с треснувшим ободком поднимались плотные клубы белого дыма. Ронни подтянула ее к себе, с наслаждением обвив замерзшие пальцы вокруг обжигающего фарфора.

Это был ее любимый чай с горным чабрецом и мятой, и только она, Нати, умела заваривать его так, как нужно. Ронни устало закрыла глаза. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей было настолько легко и уютно.

Прохладная рука легла на ее запястье.

Старые шрамы неожиданно пронзила острая боль.

Ронни дернула ладонью и зашипела, когда кипяток, перелившийся через край, обжег ей кожу.

– ЧТО ЗА ЕРУНДУ ТЫ ТВОРИШЬ?!

Громкий крик Фреда привел ее в чувство. С глаз словно бы спала пелена. Ронни, вскочив из-за стола, опрокинула кружку, из которой, давя друг друга, показались сколопендры. Одна из них, самая жирная, вцепилась в ее запястье. Ронни завизжала от ужаса. Встретиться с многоножкой лицом к лицу было одним из самых страшных ее кошмаров.

Добрый и любимый образ Нати испарился в одно мгновение: вместо него сидело очередное, хищно облизывающееся нечто. Выбросив вперед лапу, оно крепко схватило Ронни и потащило ее за собой. Стены дома упали, как картонные, уютная обстановка растаяла на глазах. Существо отшвырнуло Ронни так, что она ударилась виском обо что-то твердое. Вслед за тупой невыносимой болью наступила темнота.

Стоило ли оно того?..

Она не знала, почему именно эта мысль возникла в ее нещадной гудящей голове первой.

Стоило ли изображать из себя героиню и лезть во все это, хотя никто, даже Уильям, не просил о помощи? Стоило ли втягивать во все Фреда и других ребят, подвергнув их смертельной опасности? Стоило ли?..

Это не сказка, а ты не избранная.

Как ты сама говорила, любой мог бы тебя заменить.

Она приподнялась и поморщилась. Голова болела невероятно, но еще больше мутило от собственных мыслей. Вокруг стояла странная звенящая тишина – слышно было только ее тяжелое дыхание.

Собравшись, Ронни поднялась на ноги. Прямо перед ней находилась залитая тусклым светом, широкая черная лестница, и больше ничего. Она с опаской огляделась. Ни подозрительных звуков, ни светящихся в темноте глаз. Уже хорошо.

Ее еще немного шатало, но боль постепенно начала проходить. Ухватившись за холодные перила, Ронни сделала несколько шагов по лестнице, после чего еще раз оглянулась назад. Темнота словно бы в насмешку следовала за ней по пятам.

Она почти добралась до самого верха лестницы, когда тишину прорезал громкий стрекочущий звук. Ронни похолодела. С нижних ступенек, которых уже практически не было видно, на нее медленно надвигалась огромная, размером с автомобиль, сколопендра. Тысячи омерзительных ног издавали угрожающее шипение при каждом шаге.

Ронни словно бы приросла к полу и бросилась бежать лишь тогда, когда тварь оказалась в сотне метров от нее. Быстро преодолевать бесконечные ступеньки, оказавшиеся к тому же скользкими, словно намазанными маслом, она не смогла: ей удалось лишь несколько раз перепрыгнуть через несколько из них сразу. Края лестницы не было видно, а силы кончались с каждой новой ступенькой, ежесекундно выступающей из темноты. Постепенно сбивчивое дыхание превратилось в свист. Грудная клетка отзывалась болью при каждой попытке вдохнуть. Ботинок зацепился за край одной из ступенек, и Ронни полетела вперед, больно ударившись локтями.

Стрекотание усилилось.

Резко перевернувшись на спину, Ронни замерла. Огромная сколопендра извивалась неподалеку, и каждая часть ее длинного тела, отращивая конечности, постепенно превращалась в таких же многоножек, –они были совершенно небольшие, но их количество приводило в ужас.

Она закрыла лицо руками, чувствуя, как насекомые ползут по ее ногам, забираются под одежду. Холодный липкий страх струился по позвоночнику, тяжелым молотком стучал по затылку. Подтянувшись из последних сил, она стряхнула с ладоней щекочущих кожу сколопендр и снова побежала вверх по лестнице. Насекомые еще какое-то время противно хрустели у нее под подошвами, путались в волосах, но, стоило только Ронни наконец-то добраться до какой-то двери, пропали.

Все до единого.

Она с опаской оглянулась назад. Сердце продолжало бешено стучать в наступившей тишине, несмотря на то, что опасность отступила. Мрак постепенно пожирал оставшиеся пыльные ступеньки, и Ронни, не раздумывая, дернула за ручку. Земля ушла из-под ног, и она, вовремя выставив вперед руки, упала на каменный пол, больно ударившись об него коленями.

Осторожного, быстрого взгляда по сторонам хватило, чтобы осмотреться. Это был большой круглый зал со стенами, круто уходящими куда-то вверх. Блеклый свет, исходящий от свечей, парящих под потолком, неожиданно ярко освещал все пространство. Ронни поднялась, смело сделала несколько шагов вперед и тут же взвизгнула, отскочив на прежнее место. Впереди, как хищник, поджидающий свою жертву, мрачно мерцала подернутая водорослями водная гладь. Стоило только Ронни снова приблизиться, как над водойугрожающе поднялся плотный, дурно пахнущий дым.

К горлу подкатила горькая масса. Ронни отвернулась, согнулась пополам. На лбу выступил холодный пот. Она судорожно откашлялась, но ничего не произошло. Скользкий ком отступил, будто его и не было, но от едкого, режущего глаза запаха Ронни по-прежнему мутило. Она снова опустилась на колени и аккуратно подползла к краю пола. Водоем находился на одном уровне с ним, но между каменной плитой и вязкой тиной словно бы пролегала невидимая граница.

Ронни присмотрелась. Вдалеке, между длинными извилистыми водорослями и булькающими черными пузырями, был виден свет. Это не было отражение свечей: он шел откуда-то изнутри. Ронни подняла голову, сдув упавшую на нос прядку, – вокруг не было ни двери, ни окна, ни самой завалящей дыры, в которую можно было бы пролезть; ровным счетом, выхода попросту