Невинный монстр - Юминь Ян

поэтому тобой так активно интересуются.

Ронни не нашла нужных слов для ответа. Да и что можно было сказать? Поинтересоваться, какие планы на нее есть у Синклита? Попытаться узнать, как жить дальше? Или?..

– А вы знаете кого-то еще? – спросила она. – Еще монбарнов?

Уильям вздохнул

– Ты его тоже знаешь, – сказал он. – Это Эрхард.

– Эрхард? – поразилась Ронни.

– Однажды он убил посла Синклита, – спокойно сказал Уильям. – После этого его судили и на какое-то время запретили возвращаться к работе. Хотели проследить за всплесками агрессии. Мне потребовалось много сил и времени, чтобы его не упрятали в тюрьму. С тех пор он постоянно говорит, что обязан мне. И я это понимаю, хотя мне и не нравится, когда мои друзья чувствуют себя должными мне.

– Простите, – проговорила Ронни.

Наставник усмехнулся.

– За что?

– Я не хотела появляться в этом мире и портить вам жизнь, – ответила она.

Он резко встал и, заложив руки за спину, сделал несколько шагов взад-вперед. Затем остановился, склонил голову набок и легко покачал ей.

– Ни мне, ни кому-либо еще из нашего общего окружения ты ничего не портишь. Портит… другое. И оно исходит от Эмпирея.

– Откуда? – не поняла Ронни. Прежде она никогда не слышала ничего об этом даже от преподавателей.

Уильям уставился в пустоту.

– Правильное ли сейчас время для того, чтобы говорить об этом? Даже не знаю. Если пользоваться обозначениями, которые понятны и близки человеку, то Эмпирей – это небеса. В конце концов, мы же называем то место, где находится Огненная Гильдая, Адом, верно? Почему бы тогда не назвать это Раем, несмотря на то, что этим словом в различных трактатах обозначают нечто другое?

Ронни, желая поддержать его монолог, пожала плечами. Голова просто шла кругом.

– Эмпирей управляет всеми нами. Знает обо всем, что происходит. Но не вмешивается. – Уильям взял с плиты небольшой камень, размахнулся и швырнул его далеко вперед. – Им просто интересно наблюдать за тем, как развивается конфликт между Канцелярией и Синклитом. Всегда забавно смотреть, как ругаются между собой дети. Когда мы уничтожим друг друга, они просто создадут что-то новое. И история повторится. Она всегда повторяется.

– Скажу честно, я почти не понимаю, о чем идет речь, – призналась Ронни.

Уильям не обратил на нее никакого внимания. Он продолжал внимательно смотреть на горизонт. Ронни отвела от него взгляд и подняла глаза к небу. На секунду ее охватил страх, что красная луна вновь появится, но сквозь покрывшие небо тучи на этот раз пробивался слабый желтый свет.

– Перед тем, как мы начали новый набор в Лицей, у меня и Хирама произошел весьма неприятный разговор с представителями Синклита, – сказал Уильям не своим, более низким голосом. – Хирам, а, точнее, один из его ястребов, предсказал раскол. Сначала мы думали, что опасность грозит земным людям, так как появилась большая вероятность того, что нефари и прочие твари смогут проникнуть в разные миры, что, собственно, и случилось. Но это предсказание означало совсем другое. Синклит, вооружившись поддержкой Эмпирея, выступает против нас. Против нашего желания мирно сосуществовать с демонами и теми существами, которые готовы идти на уступки. Они зажимают нас в тиски. Ставят высокий забор вокруг нас. Мы думаем, что будет война. – Он ненадолго замолчал. – Я считаю, что нет ничего страшнее гражданской войны. Той, что была развязана бывшими друзьями. Братьями.

– Своими действиями я тоже многое для этого сделала, правда? – нервно ухмыльнулась Ронни.

– Вовсе нет, – отозвался Уильям. – Если кто-то хочет войны, он ее начинает. Твое стремление узнать больше, конечно, сыграло свою роль, но незначительную. Им просто нужны были веские аргументы, чтобы снять меня с должности. И они у них появились.

Ронни устыдилась.

– Но ведь это же из-за меня…

– Послушай, – сердито сказал Уильям, – я старше тебя на сто лет. Ты думаешь, все, что происходит сейчас, единственная проблема? Я видел больше, чем ты думаешь. И все пережил. Это не первый конфликт, который видели мы с Эрхардом. Раздор не приходит единожды. Выиграв в одном споре, ты тотчас же можешь принять участие в другом. В конце концов, это важное правило жизни, а здесь мы, позволь тебе напомнить, все же живем.

– У меня еще вопрос, – сказала Ронни после небольшой паузы. Уложить все сказанное наставников в голове она так и не смогла, но и тратить время на то, чтобы все осознать, она не хотела. – Откуда все-таки взялись нефари? И кто они такие? В конце концов, среди них были те, кто помогал мне.

– О, – сказал Уильям. – На это я не отвечу. Но, думаю, если ты продолжишь искать правду, ты обязательно ее найдешь.

– Ага, – понятливо кивнула она.

– Последнее, что я скажу перед тем, как уйти. – Уильям снова вскочил на каменную плиту. Легкий ночной ветер взъерошил его волосы, сливавшиеся с низко нависшим антрацитовым небом. – Пространство дома, который ты уничтожила, это совсем другой мир. Сейчас ты видишь то, что хочешь видеть. В каком-то смысле я – это не я. Всего лишь часть моей души, которая тянется к тебе больше всего. Призрак, фантом, все, что угодно. Настоящий Уильям Кроссман далеко, и я не знаю, когда вы увидитесь в следующий раз.

Ронни вскочила на ноги. На глазах моментально выступили слезы.

– Но как же так?.. Я же не могла это все выдумать, правда?

– Не могла, – спокойно сказал Уильям. – Но это все равно происходит в твоей голове. Может быть, я всего лишь твое желание.

Переборов страх – самый сильный свой страх, сильнее всего того, что было в доме, – она взяла его за руку. Несмотря на внешнюю холодность (в конце концов, это действительно был всего лишь фантом), Уильям крепко сжал ее ладонь в ответ. Они крепко держались друг за друга, так, будто бы в мире осталось только это залитое мраком поле, руины уничтоженного ими двумя дома, они сами и луна за низкими тучами.

Запечатление…

Она наконец-то поняла смысл этого слова. Это было абсолютно новое чувство, не похожее на то, что она испытывала раньше, в человеческой жизни и после нее. Оно было сильнее тех эмоций, что люди клеймят безграничной мощью, и именно оно в последний момент возвращало ее обратно, не позволяя темной стороне, если она все-таки существовала, взять над нею верх.

– Все, что я делаю, – сказала она, хотя и знала, что его уже нет рядом, – я делаю для того, чтобы помочь вам.

Ответом ей был тихий вой ночного ветра.

Часть третья

Она очнулась в лесу.

Но явно не в том, где находился