Невинный монстр - Юминь Ян

не было.

Ронни стиснула зубы. После всех своих подвигов (она невольно усмехнулась) вспоминать об одном из своих самых больших страхов было сложно. Невероятно сложно. Она переставала признаваться в этом после того, как в университетской компании ее подняли на смех – просто так, не из-за чего. Почему-то никто просто не хотел понимать, что она не просто не любит заходить в мутную воду, в которой ничего не видно; ей страшно – страшно до тошноты и обмороков.

Почему ты не хочешь поехать с нами? Нормальный человек не откажется поторчать на пляже. Или тебе уже с нами неинтересно?

– Нормальный человек, – вслух повторила она и закашлялась.

От поднимающихся в воздух ядовитых испарений резко защипало в глазах. Ронни протянула руку к тухлой воде, коснулась покачивающийся на ней пушистый мох. От легкого прикосновения по всему телу пробежала дрожь. Она содрогнулась.

Но делать было больше нечего.

Ронни покосилась на свою толстовку, но решила не оставлять ее. Заплыв в плотной одежде тоже не являлся совсем уж хорошей идеей, но она не могла просто так бросить то, что могло ещё пригодиться – хотя бы в самом простом смысле. Собравшись, она осторожно опустила ноги в темную воду. Она неожиданно оказалась теплой – противно теплой. Вязкая жижа хлынула в ботинки.

Закрыв глаза, Ронни с головой ушла под воду. Водоросли щекотали лицо, пальцы периодически касались чего-то мягкого и клейкого. Глаз Ронни не открывала: ставшее ярким золотистое свечение было прекрасно видно и с опущенными веками. Ориентируясь на пронзительно мерцающий свет, она направилась к нему. Отталкиваться от липкой водной толщи было непросто, моментально отяжелевшая одежда тянула ко дну. Ронни никогда не могла похвастаться умением надолго задерживать дыхание, однако сейчас это практически не беспокоило: наверное, сказывалось не совсем обычное состояние души.

Казалось, до спасительного света можно дотронуться. Ронни оттолкнулась еще раз – и тут же почувствовала, как что-то тянет ее на дно. В правой ноге неожиданно вспыхнула тупая боль, словно бы она была перетянута толстым канатом. Ронни беспомощно попыталась вырваться. Открыть глаза ей все-таки пришлось. Вода вокруг неожиданно оказалась чистой и мягкой из-за льющегося со стороны света. Она действительно оказалась в ловушке. Ее ногу обвивало длинное, светло-розовое, как нежное филе, пульсирующее щупальце, которое тянулось из накрытой мраком глубины. Время словно бы застыло: чудовище не двигалось и не предпринимало попыток затащить ее прямо туда. Ронни дернулась, пытаясь высвободиться, однако ее движение словно бы разбудило монстра, – щупальце сильнее стиснуло ногу. От боли у Ронни потемнело в глазах. Руки безвольно ослабли. Перед тем, как окончательно потерять сознание, она в который раз подумала об Уильяме.

Вновь знакомая тошнота. Во рту дробленая стеклянная крошка, от вкуса крови сердце безудержно начинает ускоряться. Острая боль в спине. Прерывистый жалобный хрип вместо крика.

Слишком знакомо, чтобы не поверить, что это снова происходит.

Вдобавок ко всему – ярость. Яркая, бесконтрольная, животная ярость. Она превращает ее в то, чем она никогда не была, тянет вперед, в темноту.

Бить. Рвать.

Вода вокруг в одно мгновение становится красной. Словно бы кому-то выпустили кишки. Золотистый свет слепит глаза. Еще немного – и снова можно дышать.

На небе – кровавая луна.

И звезды.

Не то чтобы она ожидала мягкую перину, но лежать на холодном полу все-таки было неудобно. Насквозь промокшая одежда липла к коже. Распустившиеся волосы смотались в жесткий комок и пахли тиной. Где-то поблизости тихо играла музыка.

Ронни осторожно пошевелила ногой. Она все еще ныла, хотя сильная боль отступила. Наверняка будет синяк. Ронни поднялась, закрыв глаза, подождала, пока голова не перестанет кружиться. Туман постепенно рассеялся. В начищенной до блеска колонне рядом с собой она увидела свое отражение и присвистнула. Половина лица залита кровью – наверное, ее собственной. На переносице она уже подсохла, из старого шрама на брови еще сочилась. Ронни опустила взгляд на руки. Они были полностью покрыты чем-то голубым. Ногти сломаны чуть ли не до основания.

Только после этого она увидела, что на ее ноге все еще висело щупальце. Оторванное и безжизненное, с сочащейся из рваной раны голубой кровью. Ронни брезгливо сняла остатки щупальца и отшвырнула в сторону, стараясь не думать о том, что на самом деле произошло там, на глубине.

К тому же, думать было не о чем. Она абсолютно ничего не помнила.

Она огляделась. На этот раз смена локаций начинала ее забавлять. Теперь она находилась в помещении, которое напоминало церковь. На длинные деревянных скамейках сидели люди. Затаив дыхание, Ронни внимательно посмотрела на них. Не может быть.

– Мама? – неуверенно спросила она, подойдя к женщине с пышными светлыми волосами. – Это ты?

Та не шелохнулась. Взгляд ее был устремлен в пустоту. Ронни схватила за плечо человека в джинсовой куртке, испачканной машинным маслом, и потрясла его.

– Папа! Что вы здесь делаете?

Он не ответил. Ронни беспомощно оглянулась на остальных. Дэвид, Фред, Эрхард, преподаватель истории, несколько старых приятельниц из университетской группы – все сидели в одинаковой позе, как каменные статуи, положив руки на колени. Впереди, в отдалении от всех, маячила неподвижная фигура Уильяма. На негнущихся ногах Ронни подошла к нему. Видеть его бессмысленный и безразличный взгляд она не хотела больше всего.

Это все не по-настоящему. На самом деле им не плевать.

– Эй, мистер Кроссман, – неожиданно спокойно сказала она, присев на скамейку напротив Уильяма. Или его двойника. – Может, мне наконец-то можно назвать тебя Уилл? Я знаю, тебе бы это не понравилось. Но сейчас я говорю не с тобой настоящим. Это наверняка происходит в моей голове, не так ли? А в своей голове я могу творить все, что мне захочется.

Удивительно, но она не чувствовала себя глупо. Продолжающая играть где-то в углу музыка, застывшие, как скульптуры, друзья, свисающая с потолка паутина, – все это почему-то не казалось страшным, не нагоняло ожидаемый ужас. Набравшись смелости, Ронни продолжила:

– Я знаю, что запечатление тебя не особо радует. Мне тоже это не нужно, но оно случилось. Смешно, правда? Кто бы мог подумать. Такое случается не каждый день. Уверена, если бы не это, ты бы сам меня давным-давно прикончил. Ты ведь любишь дисциплину. Считаешь ее чем-то невероятно важным. И именно поэтому ты позволил всему этому случиться. – Она запнулась. – Даже если ты и пытался выступить против Синклита, желание оставить все, как есть, оказалось сильнее. Поэтому все так затянулось. И привело нас… сюда. Смешно. Ведь ты просто боялся.

Ронни помолчала. Собственные слова казались ей бредом.

– Я