Блуждающий Трактир (ЛП) - "pirateaba"

Молчание.

Он понимал, действительно понимал. Сколько разумных на этом континенте – нет, во всём мире – могли победить Ниерса Асторагона в шахматной партии?

И проигрыш был не просто мелочью. Ниерс изобрёл шахматы, овладел ими. Учитывая его уровень как [Стратега] и его собственные долгие часы изучения и увлечения шахматами, можно было с уверенностью сказать, что Ниерс мог выиграть большинство партий, даже будучи во сне.

Когда игра только начала распространяться, Ниерс путешествовал, играя с разумными. Он наслаждался многими играми, но проиграл только дважды. А позже, когда разумные стали приходить к нему тысячами, он проиграл ещё всего несколько раз.

И никогда последовательно. Ещё несколько недель назад у Ниерса не было ни одного соперника на континенте. Его лучшие ученики могли выиграть в лучшем случае одну игру из десяти. Другие [Генералы] и [Стратеги] могли выиграть две игры из десяти или три из десяти, но и всё.

Но никто из них не потеснил Ниерса. Он был один, одинокий король, сидящий высоко над миром и наблюдающий, как другие пытаются взобраться на башню, которую он возвёл. Никто не мог приблизиться к нему. Это было ужасно.

А затем… это была всего лишь прихоть. Несколько сотен золотых, потраченных на развлечение. Ниерс разослал по всему миру вызов, испытание, которое отделило бы хороших шахматистов от посредственных. Он не ожидал большого количества ответов, но один пришёл к нему почти мгновенно.

Ниерс улыбнулся, вспоминая. Неуклюжий рисунок шахматной доски и любопытная система обозначений, превосходящая ту, которую придумал он. А потом!..

Он провёл над головоломкой часы, дни. В перерывах между сражениями он пытался найти ответ, наслаждаясь задачей. Решение пришло к нему почти слишком быстро, но он был одержим. Он заказал шахматную доску, не жалея средств и заплатив почти втридорога за скорость её изготовления и доставки.

Ожидание было почти таким же приятным, как и осознание того, что был кто-то, чьи навыки в игре могли посоперничать с его собственными. Ниерс раздумывал и строил догадки, кто же этот таинственный создатель головоломок, опасаясь, что его мастерство могло заключаться только в создании головоломок, а не в игре.

Он почти, почти купился на маленький трюк другого игрока. После той первой игры он был так зол, так расстроен! Как его противник мог оказаться таким слабым игроком, когда он создал такую мастерскую головоломку? Но потом фигуры сдвинулись с места, и он увидел это.

Высоко на своей башне одинокий король посмотрел вверх и увидел огромную рыбу, плывущую по небу. Он встал и увидел, как она проплыла мимо него, чудовище, невообразимо прекрасное и загадочное, нечто, не поддающаяся описанию словами. Ужасное, прекрасное, одинокое существо, ждущее того, кто присоединится к нему.

И вот король спрыгнул с башни, построенной из его самомнения, и попытался научиться летать. И впервые за многие десятилетия он ощутил чувство неполноценности, вызов, которого ему так не хватало.

Это было чудесно. И, пока Ниерс играл, он знал это до мозга костей.

Он был недостаточно хорош, чтобы сравниться с этим загадочным игроком. Недостаточно хорош. Но он был достаточно близок, чтобы ни один из них больше не был одинок.

Это было замечательно.

Маленький человек перепрыгнул со стола с картой на другой стол с шахматной доской, не обращая внимания на своих учеников. Он встал над доской, разглядывая фигуры, которые всё ещё стояли в разгаре партии.

Две победы. И четыре поражения. Это было немыслимо для учеников Ниерса, но для него самого это было источником восторга. Он не мог им этого объяснить… да и как? Они были молоды и всё ещё боролись за успех, славу или удачу. Но проигрывать игру за игрой и переживать поражение за поражением…

От одной мысли об этом у него на глаза навернулись слёзы. Ниерс покачал головой. Не стоило плакать перед своими учениками.

— Вы узнали личность вашего противника, сэр?

Ниерс нахмурился. Таков уж Веназ. Или, скорее, минотавры в целом. Они не любили секреты и предпочитали всё делать открыто. Это был недостаток, который минотавр устранил в своём стратегическом мышлении, но он всё ещё проявлялся в том, как он поступал во всём остальном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я предпочитаю наслаждаться тайной. Разумеется, у меня есть подозрения…

Он знал, куда отправился Курьер. Ему потребовалось немало золота, но он отследил путь письма до Изрила. И он знал, что, покинув корабль, письмо отправилось в Лискор. Лискор. Кто бы мог подумать, что в городе, породившем такого гения, как генерал Ссерис, найдётся ещё одна скрытая жемчужина? Но это если Курьер разыскал таинственного шахматиста именно там.

— …Но я не изучал этот вопрос дальше. По правде говоря, я не уверен, что мне бы этого хотелось.

Это заставило Веназа нахмуриться, но Камерал и Умина кивнули. Их виды немного больше понимали, что такое частная жизнь, даже если это и не было полной причиной, почему Ниерс так колебался.

Стратег улыбнулся и пригладил свою бороду.

— Ну, если вам так интересно, почему бы не изложить мне свои теории? Полагаю, у вас есть подозрения относительно того, кто может быть моим противником?

Его ученики переглянулись. Некоторые из них явно боялись высказаться, но на поле боя Ниерс колебаний не допускал. Поэтому прошло всего несколько секунд, прежде чем Мэриан подняла руку.

— Сэр, я полагаю, что ваш противник может быть драконом.

— В самом деле? Что привело тебя к такому выводу?

Мэриан заёрзала. Ниерс знал, что в этом шатре ей должно быть неуютно; кентавры не любили тесных помещений даже больше, чем лошади, а здесь было слишком много народу, чтобы она могла свободно передвигаться.

— Это просто наблюдение, основанное на необычном мастерстве вашего противника. Только разумный с поистине блестящим умом мог неоднократно одолеть вас в шахматной игре.

— Хм. Значит, ты считаешь, что мой противник – дракон? Я не соглашусь с этим по одной главной причине.

Мэриан выглядела подавленной, но Ниерс махнул рукой.

— Ты не могла этого знать. Но я заметил, что после моей первой победы мой противник сразу же изменил тактику. Он перешёл на очень рискованный стиль игры, отказавшись от своего прежнего стиля.

Это было похоже на то, словно его противник пытался спровоцировать Ниерса. Он полностью изменил свой стиль игры, и Ниерс почти слышал голос, доносящийся с доски: «Вот так. Что ты думаешь об этом? Что ты будешь делать теперь»?

Некоторые из учеников Ниерса выглядели растерянными. Он улыбнулся и объяснил:

— Любопытство. Другой игрок рискнул тем, что мог проиграть ещё одну партию, чтобы проверить меня. Драконы не такие. По большому счёту, они очень обидчивые существа. Они очень не любят проигрывать, и я думаю, что дракон попытался бы раздавить меня несколько раз подряд, чтобы я понял своё место.

Ниерс также сомневался, что шахматы распространились настолько, что об игре узнали драконы-затворники. Он доброжелательно покачал головой в адрес Мэриан.

— Хорошее предположение. У кого-нибудь ещё есть догадки?

— Один из Архимагов?

— Может быть, [Лорд] или [Леди]? Высокого уровня?

— Конечно нет. С подобным уровнем это уже должен быть [Король]. Возможно, Король Разрушения…

Ниерс рассмеялся над этим.

— Я не думаю, что Флос сейчас очень заинтересован в таких вещах, Веназ. И я уже играл с ним однажды, и он не был на таком уровне.

В помещении воцарилась тишина. Ниерс понял, что сказал больше, чем следовало, и скорчил гримасу.

— Не смотрите так. Да, когда он ещё дремал, я отправился в его королевство, чтобы встретиться с ним. Это было до того, как я открыл шахматную игру миру во всей её полноте, но я убедил его сыграть со мной одну партию.

— И?

Как сверкали их глаза. Ниерс улыбнулся и погладил свою маленькую бородку.

— Я выиграл.

Они вздохнули, но не выглядели удивлёнными. Ниерс пожал плечами.

— Его дух был не в игре. По правде говоря, я считаю, что сейчас он был бы гораздо более хорошим игроком, но даже так я бы выиграл больше партий, чем проиграл бы. С другой стороны, его управляющий – кажется, его звали Орфенон – был гораздо более сложным противником.