Музыка пчел - Эйлин Гарвин

олимпийские чемпионы-сноубордисты, такие как Шон Уайт, например, начинали карьеру скейтбордистами. Скорее всего отец посчитал бы сноубординг одинаково тупым.

К тому времени, как Джейк пошел в старшую школу, он катался на лонгборде, который принесла мама, и это подарило ему свободу. Он возил его в школу, скейт-парк и в гости к Кацу. Скейтборд все еще был очень дорог ему, хотя он уже не мог на нем кататься. Джек стоял в углу его комнаты у Алисы. Обрадовался бы Эд этому?

Он поставил рагу тушиться на медленный огонь. У него был свободен весь оставшийся день, и он решил снова сходить проведать новые ульи, дав себе обещание, что во всем сознается этим вечером, когда Алиса приедет домой.

Осмотр занял добрую половину дня. Джейк осознал, что время, которое он может проводить с ними, подходит к концу. Пчелы уже почти заполнили первые корпусы. Скоро Алиса добавит сверху еще магазин, чтобы пчелы построили больше сот для расплода. Тогда ульи станут выше, и он больше не сможет их самостоятельно открывать, сидя в кресле. Он уже научился распознавать открытые соты и закрытые соты с личинками, трутней и рабочих пчел. Искусство нахождения матки была больше похожа на игру. Прислушаться к соль-диезу, открыть улей и найти матку. Его каждый раз распирало от гордости, когда у него все получалось.

В каждом улье этот звук был одинаковый. Прошлой ночью он нашел в интернете объяснение. Исследователь из Университета штата Вашингтон подтвердил, что матки имеют свою собственную тональность – соль-диез/ля-бемоль. Почему именно эта нота? Он не мог понять. Матка пела своим детям или для себя, и о чем ее песнь?

Он двигался от улья к улью без всяких проблем, а потом, когда добрался до улья № 23, случилось нечто странное. Он не услышал тут же звук матки. А когда открыл улей и посмотрел внутрь, душа ушла в пятки. Матка была – на пятой рамке, но вела себя очень вяло. Вокруг нее кружила ее свита, чистила крылья и тельце. Ее жужжание было прерывистым и слабым. Джейк закрыл улей с холодным предчувствием. В № 24 дела обстояли еще хуже. Там вообще не было никакого звука от матки, и он не смог найти длинного, суженного к концу тела среди вибрирующей массы работниц.

Капли пота выступили на лбу и над верхней губой. Что он натворил? Он должен был просто оставить их в покое. Алиса сильно разозлится. Без маток эти ульи были обречены.

Она похлопала по крышке улья № 23 в первый день, когда показала ему пасеку:

– Вы, девочки – мое будущее, – услышал ее Джейк. – Вы делайте свое дело, а я о вас позабочусь.

Следующие несколько часов Джейк провел на форумах пчеловодов, но все, что он прочитал не вселило надежды. Когда он услышал подъезжающий пикап Алисы, его накрыла паника. На мгновение он подумал, что стоит вообще не говорить ей ничего про погибших маток. Сколько времени ей понадобится, чтобы выяснить это самой, он не знал – наверное, пару дней. Но он тут же отбросил эту мысль. Чем дольше он медлил, тем больше вероятность, что улья погибнут.

Алиса ввалилась в дверь и кинула сумку на диван.

– Привет, мальчишка, – сказала она. – Пахнет вкусно. Значит сегодня снова не я готовлю, а?

Она улыбнулась, и Джейк проклинал себя за то, что ему придется ей сказать.

– Привет, Алиса. Хороший день?

Она криво улыбнулась.

– Можно и так сказать. Нет худа без добра, – сказала она.

Вернувшись в гостиную переодетой в комбинезон, Джейк вытащил ее дневник пчеловода и положил на стол.

– Алиса, мне нужно вам кое-что сказать, – начал он. – Вам лучше присесть.

Быстро и вкратце он рассказал про проверку новых ульев.

– О боже! Что ты наделал? Но как ты… – голос повысился, она указала на его кресло.

– Если я на коляске, это не значит, что я полностью беспомощен, Алиса, – тихо сказал он. – Пожалуйста, выслушайте меня.

Она покраснела, извинилась и кивнула. Джейк рассказал ей о том, что слышит маток в их новых ульях. Он дал ей дневник, где он добавил свои наблюдения по всем ульям. Он писал насколько мог подробно, имитируя ее записи: дата, температура, время дня, состояние матки, состояние расплода. Он также сделал зарисовки обнаруженных находок: соты с трутнями, цвет перги, вылупленных личинок.

Она кивала и смотрела записи, медленно переворачивая страницы. Затем положила блокнот на стол.

– Ты хорошо поработал, Джейк. Рисунки тоже подробные, – сказала она и печально улыбнулась. – Прости, что накричала. Я не хотела тебя обидеть. Для меня это просто совершенно неожиданно. Если честно, то это все очень пригодится. Записи фантастические.

Джейк расслабился и расправил плечи.

– Вы не злитесь?

Она покачала головой.

– Нет, не злюсь, – сказала Алиса. – Кажется, мне нашлась достойная замена.

Она подвинула дневник в его сторону.

– Теперь ты будешь вести дневник.

Джейк засветился от радости и на секунду онемел. Он не знал, как объяснить свои переживания – как будто пчелы подводили его к чему-то новому и прекрасному. Это чувство, золотистый пульс в его груди, когда он за ними наблюдал, было для него чем-то совершенно неожиданным.

– Это еще не все, – пробормотал он.

Он рассказал ей про соль-диез, который мог отличать от остальных звуков. Алиса сначала не поняла, о чем речь, а потом сильно удивилась. Рассказал ей про ученого из университета и показал свои записи на эту тему в дневнике. Он чувствовал себя так, будто рассказывает самый большой секрет человеку, который сможет его понять.

– Ну ничего себе, – пробормотала Алиса, исследуя страницы дневника, и потом взглянула на него. – Интересно, почему они так делают… Ты каждый раз это слышишь, да?

Улыбка сошла с лица Джейка. Он выглянул в окно, потом посмотрел снова на Алису, и рассказал ей про больных маток.

Алиса изменилась в лице. Она вздохнула и поднялась.

– Пойдем посмотрим, что с ними.

В пчельнике Алиса надела шляпу с вуалью и перчатки. Она с удивлением увидела, что мальчишка ничего не использовал защиту и даже не взял дымарь.

– Хорошо, как скажешь, парень.

Она жестом попросила его открыть улей № 23. Сперва его руки дрожали, но потом он закрыл глаза, сделал несколько ровных вдохов и как всегда аккуратно поднял крышку. Все было так, как Джейк и говорил. Матка в № 23 больше даже не двигалась, а в № 24 они не нашли матку вообще.

– Черт, – выругалась Алиса.

Она сунула ему дневник.

– Смерть пчеломатки. Пиши как есть, – сказала она кратко. – В ульях двадцать три и улья двадцать четыре, и дату поставь.

У Джейка помутилось перед глазами, когда он это написал.

– В эти два надо сразу же пересадить новых маток, но ульи все равно могут не справиться. Они слишком молоды, чтобы самим воспроизвести матку, поэтому лучше заказать парочку, – сказала Алиса.

Она сняла перчатки, села на куртку и пристально