Музыка пчел - Эйлин Гарвин

в пыльце с ног до головы и сидели на деревянном улье, счищая ее с головы ближе к ламкам. Джейк указал на одну пчелу с парой ярко-желтых задних лапок.

– Это корбикула. Небольшой мешочек, куда она складывает собранную пыльцу. Она заходит в улей и передает мешочки другой пчеле, которая прячет их, пока они не понадобится для кормления личинок. Так они полностью заполняют рамки. Выглядит почти как картина.

– Дай посмотреть! – сказала Селия.

Джейк сначала задумался, но все равно подвел Селию к одному из новых ульев. Оглядываясь назад, он раскаялся, что не рассказал вчера Алисе, что заглядывал внутрь, когда она была на работе. На следующее утро он снова не смог от них оторваться. Он закончил осмотр второй половины новых ульев № 19–24 от компании «Саннивэйл» – одноэтажных ульев с восточной стороны пчельника. Его поражало их трудолюбие, красота и загадочная тональность матки. Теперь Джейк положил руку на крышку № 17 и закрыл глаза. Улей вибрировал в умиротворенном и ровном темпе. Он слушал и слушал, воссоздавая перед глазами центр рамок, замедляя свое дыхание, чтобы услышать его, еле слышное жужжание в ноте соль-диез – которая сообщала ему, что внутри есть матка и этот улей маточный.

Джейк вставил стамеску под крышку. Вместе с утеплителем поставил сбоку от улья и вытащил рамку, все еще порожнюю, без воска и пчел. Раздвинув другие рамки, он вытащил центральную, подняв ее перед Селией.

Джейк услышал резкий вдох.

– Потрясающе! – прошептала она, сложив руки перед губами.

Джейк опер рамку о перила кресла. Пчелы летали вокруг, не спеша занимаясь своими делами. Он указал на полоску яркой перги, упакованной в ячейки. Он показал ей, где хранятся запасы меда, где находится закрытый расплод с личинками, а где открытый с яйцами. В середине движущейся массы он заметил удлиненное туловище матки, все еще помеченной заводчиком ярко-зеленой точкой.

– Вот она, Сес, – сказал он. – Милочка, которая всем здесь заправляет.

Джейк читал, что давно пчеловоды и ученые посчитали, будто эта большая особь мужского пола и назвали ее королем. Так продолжалось до самой середины семнадцатого века, пока один биолог из Голландии не исследовал яичники и заявил об ошибке. Селия тоже подумала, что это очень забавно.

– Уф, типичный мужской шовинизм. Мне вот в этой истории все очевидно, – фыпунула она, обведя пальцем дрожащих мелкой дрожью тельца вокруг матки. – Точь-в-точь Рождество в нашем доме. Это моя аbuelita[27] в центре, а все мои тети и моя мама бегают вокруг нее, исполняя все, что она скажет. Ох, как бы эй понравилась эта картина! А эти трутни, которые тусуются вокруг и ничего не делают – orale![28] Она щелкнула пальцами.

Самому Джейку роль трутней казалась немного трагической. Они жили только для того, чтобы спариться с маткой хотя бы раз, и умирали сразу после акта. А тех, кому спариться не удалось, выгоняли осенью из улья, потому что они не могли воспитывать молодняк или носить пыльцу, а значит превращались в лишний груз.

Стук теннисного мяча об стену прекратился.

– Простите, что помешал вашей вечеринке, Нил Армстронг, – крикнул Ной, – но мне на работу пора!

Селия медленно подошла к нему, дыша через щиток перед лицом.

– Люк. Я твой отец, – прошептала она.

– Ошиблась с цветом, Сеси! Вейдер был черный, а не белый, – сказал Ной.

Джейк помог Селии снять костюм пчеловода и проводил друзей до пикапа, не желая с ними расставаться. Он боялся Гарри, нового парня, которого наняла Алиса, и который должен был приехать сегодня вечером.

Ной стоял, оперевшись о дверь машины и скролил что-то в телефоне.

– На этой неделе будем тусить у Помероя. Приходи тоже. Все хотят повидаться.

Гараж Помероя был идеальной берлогой для мужчины: два дивана, стол для настольного тенниса, маленький холодильник для пива и мощный музыкальный центр. Его мама позволила ему туда переехать после того, как развелась с его отцом. Джейк на секунду возликовал, когда вспомнил тусовки в том месте. Трепаться о всем на свете, пить пиво и солировать на трубе.

– Уверен, что все еще могу переиграть тебя в настольный теннис, Стивенсон.

Джейк пожал плечами.

– Я дам тебе фору, – дразнил Джейка Ноя, толкнув коленкой колесо. – Чтобы сравнять шансы.

Джейк выдавил из себя улыбку, хорошо понимая, что друг не злорадствует. Потом сказал:

– Чувак, ты же знаешь, что это не очень смешно?

Ной залился краской до самых ушей, и на лице отразился испуг.

– Ой, прости меня, Стивенсон. Я просто…

Джейк ударил его кулаком прежде, чем Ной успел закончить.

– Я знаю, – ответил он. – Я просто не хочу надирать тебе задницу.

Его друг облегченно вздохнул.

– Насчет Помероя я подумаю, – сказал Джейк.

Селия наклонилась к Ною со своего сиденья и ущипнула его.

– Я думала, ты куда-то страшно торопился, wey[29]! – улыбнулась она.

– Напиши мне, если надо будет подвезти, – сказал Ной. Он ударил кулаком о кулак Джейка, переместился на переднее сиденье за руль и уехал.

Джейк сидел на кухне перед окном и смотрел, как золотые насекомые летают в соседский сад и обратно. Он подумал о тусовке в гараже у Помероя. Как все парни будут таращиться и притворяться. Он этого не вынесет. Не говоря даже о том, что он не доставал трубу целую вечность.

Джейк засунул наушники в уши и пролистал песни на телефоне. Ничего слушать не хотелось, и он их вынул. Он осознал, как часто пытался заглушить звуки передвижения своих родителей по дому. У Алисы было так тихо, что оставалось множество звуков, к которым можно было прислушаться. Сидя на месте, он мог слышать, как колышутся деревья на ветру и квохчат курицы. За сетчатой дверью пролетела пчела.

Он открыл приложение с рецептами на телефоне, достал кейл из холодильника и положил его на разделочную доску.

«Как девчонка», кинула Селия через плечо в сторону Ноя.

«Как девчонка», прошипел Эд у него в голове.

На отца бы не произвело никакого впечатления, что Джейк учится готовить. Эд ненавидел, все, что не было связано с маскулинностью в самом средневековом смысле этого слова. Мужики должны водить тракторы, пить пиво, командовать и охотиться каждую осень. Признавался только физический труд, и только если работа выполнялась за пределами дома. Работа его жены, которая каждый день готовила, убирала и вела хозяйство, воспринималось как само собой разумеющееся, хотя она тоже работала полный день. Джейк ни разу не слышал, чтобы отец поблагодарил ее за обед или предложил убрать со стола.

«Как девчонка», сказал его отец, вернувшись домой и обнаружив своего двенадцатилетнего Джейка на своем новом скейте, делающего олли в аллее перед домом.

Он закурил сигарету. «Ты бы лучше в американский футбол играл, а не занимался этой ерундой».

Джейк не сказал отцу, что в седьмом классе не было футбольной команды. И не стал говорить, что некоторые