Драконья буря - Сара Далтон

ее брата.

Ее дверь открылась, и в комнату ворвалась кричащая Каролина, а за ней — брат Миккел. Серена вскочила на ноги и мгновенно оказалась рядом с сестрой, прижимая ребенка ближе к бедру. Она смотрела на Миккела, поглаживая локоны Каролины, пытаясь безуспешно успокоить ее. Сестра Леда — новая служанка — принесла два бледно-розовых платья, и все внутри Серены сжалось.

— Пора, — прошептала Серена.

— Я не хочу, — голос Каролины был мягче, чем когда-либо, и это разбило сердце Серены. Она прижала сестру к груди, обхватив руками ее голову.

— Невесты будут прекрасны, — сказал брат Миккел с распростертыми руками, изображая святого человека посреди проповеди. — Самые красивые невесты в Эстале. Король Стефан будет очень доволен.

— Король Стефан будет присутствовать на церемонии? — Серена дрожала от гнева, держа в руках рыдающую сестру. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не налететь на мужчину и не исцарапать его лицо. Она ненавидела его даже больше, чем своего брата, потому что Миккел был настоящей злобой Эсталы. Именно Миккел влиял на Стефана. Ее брат не был невиновен во всем этом, но именно Миккел манипулировал. Миккел был человеком с мозгами, в то время как Стефан был озлобленным маленьким мальчиком с амбициями выше его интеллекта.

И она позволила этому мужчине одолеть себя.

Брат Миккел повернулся к сестре Леде.

— Убедись, что самая младшая девочка вымоет лицо перед церемонией. Когда закончишь с ними, они должны выглядеть как принцессы. Я вернусь, чтобы отнести их в часовню, — он снова перевел взгляд на Серену. — Просвещенный Бог ждет, чтобы засвидетельствовать их клятвы.

— Просвещенный Бог осудит вас за то, что вы сделали, — сказала Серена. — Вы безбожники!

Но Миккел уже вышел из комнаты так же небрежно, как и вошел. Каролина, наконец, подняла голову, оставив большое мокрое пятно на платье Серены. Дверь закрылась, и двое стражей ждали у выхода, глядя прямо перед собой. Серена стояла в центре своей комнаты, сжав кулаки по бокам, не зная, что делать дальше. Каролина подошла к кровати, где сестра Леда раскладывала два платья, не переставая напевать. Ее младшая сестра уставилась на гобелен на противоположной стене.

«Что бы сделал Матиас? — Серена зажмурилась и попыталась отгородиться от всех людей вокруг нее. — Стражи у дверей. Стефан, прикованный к кровати. Миккел вернется за нами, без сомнения, с еще большей охраной. Каролина рыдает. Если бы я была мужчиной, я могла бы пробить путь из замка, но я не могу. Сообразительность — это одно, но когда тебя перехитрили, что делать дальше?».

Ее сообщение Зантосу было ее последней надеждой, теперь она это знала, и не было никакого способа узнать, дошло ли сообщение до Золотого Совета. Единственное, что она могла сейчас сделать, это попытаться отсрочить свадьбу как можно сильнее в надежде, что помощь уже едет из Зантоса.

— Сестра Леда, неужели в наш особенный день мы не будем пить вино? — спросила Серена. — Немного вина может улучшить наше настроение перед церемонией. Может, кто-нибудь из круглоголовых у двери пошлет за слугой.

— Не вижу повода отказать, — ответила Сестра. Она, без сомнения, ощутила облегчение, увидев, что Серена не собиралась спорить с ней во время переодевания.

— И я бы хотела, чтобы мои волосы были заплетены, — сказала Серена. — Я видела особый стиль на покойной королеве несколько месяцев назад. Очень замысловатый, с косами, идущими вдоль макушки, как корона, — Серена показала пальцами. — Думаю, нам с Каролиной подошел бы такой стиль. Лорд Луэз был бы рад.

— Очень хорошо, Ваше Высочество, — сказала Сестра.

— И, может, мне стоит принять ванну? Круглоголовый охранник слева, пошлите за горячей водой, вином, инжиром в меду, фисташковым пирогом и оливками.

— Да, Ваше Высочество, — ответил страж.

— Ваше Высочество, разумно ли заказывать так много…

— Вы откажете нам в день нашей свадьбы? — спросила Серена сестру Леду.

Женщина тонко улыбнулась.

— Конечно нет, ваше высочество.

— Хорошо.

Серена улыбнулась про себя. Может и не сильно, но хоть немного это помогло. Брат Миккел не потащит ее голую и мокрую в часовню, ему придется хотя бы подождать, пока она высохнет и оденется.

Тем не менее, ее расстроило то, как быстро слуги вернулись с медной ванной и горячей водой. Серена разделась за занавесками, разделяющими ее комнату, и шумела из-за температуры воды. Когда она решила, что больше не может шуметь, то погрузилась в воду и запрокинула голову, все время стараясь не встречаться с Каролиной взглядом. Она знала, что ее младшая сестра не понимала, почему она принимала ванну в такое напряженное время, и она не могла объяснить, что так тянула время так сильно, как могла, не вызывая подозрений. Каролина села и продолжала безучастно смотреть, пока Сестра заплетала ей волосы.

Серена руководила попыткой Сестры заплести волосы Каролины, пока намеренно оставалась в ванне, пока не стало холодно. Сестра Леда вздохнула и возмутилась, когда Серена заставила ее распустить волосы Каролины и начать все заново в третий раз. На четвертой попытке в дверь постучали. Серена услышала, как страж открыл дверь, после чего раздались громкие возражения брата Миккела.

Серена спокойно вышла из ванны, завернулась в халат и обошла ширму, а там стояли покрасневшие стражи с братом Миккелом.

— Церемония вот-вот начнется, — сказал Миккел. — Почему вы не одеты?

Серена намеренно невнятно говорила, когда отвечала:

— Мы делаем себя самыми красивыми невестами, которых когда-либо видел Реялон, — она споткнулась и поскользнулась на мокром полу, хихикая при падении.

— Ты напилась. Сестра Леда!

Серене пришлось сдержать улыбку, когда взволнованная Сестра прошла к ним, пот блестел на ее лбу.

— Принцесса, она хотела…

— Сорвать церемонию, дура! Плесни на нее холодной водой, чтобы она протрезвела, и одень ее. Меня не волнует, как она выглядит, пока она может ходить и произносить клятвы.

Серена позволила своему телу обмякнуть, когда Сестра попыталась поднять ее с пола. В конце концов, стражам пришлось поднять ее и отнести за ширму. Когда она намеренно притворилась, что засыпает на кровати, ее ударили по лицу, это заставило ее открыть глаза, и она увидела холодное выражение лица брата Миккела, глядящего на нее свысока.

— Я знаю, что ты делаешь, маленькая