Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев

Сражение при Панорме закончилось, жалкие остатки карфагенской армии разбежались по окрестностям и стали пробираться на запад. Гасдрубал загнал коня и укрылся за крепкими стенами Лилибея, где стал лихорадочно придумывать различные оправдания своим действиям в проигранном сражении.

После этой победы для римской армии открылась прямая дорога на Лилибей и Дрепан.

* * *

Грандиозная битва при Панорме завершилась сокрушительным разгромом карфагенской армии. Было две причины, почему сражение так убедительно закончилось в пользу римлян, – военный талант Луция Цецилия Метелла и полная безграмотность его карфагенского оппонента. Метелл проявил себя как блестящий тактик, сумел навязать противнику свою волю и в итоге заставил врага совершить массу ошибок. Причем ошибок грубейших и непростительных для командующего уровня Гасдрубала. Судя по всему, карфагенский полководец даже не удосужился как следует осмотреть место предстоящей битвы, удовлетворившись беглым обзором. Об этом свидетельствует тот факт, что он не заметил выкопанный римлянами ров. Сам ход сражения подтверждает эту догадку, поскольку если бы командующий пунийской армией знал о траншее, то никогда бы не бросил слонов в безумную атаку. Метелл обманул Гасдрубала как ребенка. В очередной раз неподготовленность и некомпетентность высшего командного состава привела карфагенскую армию к позорному и необязательному поражению. Но до конца войны пунийцы так и не сумеют справиться с этой напастью. Пройдет много лет, прежде чем Гамилькар Барка сумеет воспитать достойные кадры и вырастит целую плеяду выдающихся военачальников, способных бить в открытом бою непобедимые римские легионы.

Наиболее четкое описание битвы при Панорме дает Фронтин: «Консул Л. Метелл, ведя войну в Сицилии против Гасдрубала, был очень осторожен ввиду наличия у противника большего войска и 130 слонов. Сделав вид, что он не уверен в себе, он удерживал войска в Панорме и устроил впереди своей стоянки огромных размеров ров. Обозрев затем войско Гасдрубала, где на первой линии стояли слоны, он приказал гастатам пустить дротики в зверей и немедленно ретироваться за укрепления. Раздраженные такой издевкой, вожаки погнали слонов в самый ров: как только они туда попали, воины часть их убили копьями, часть погнали назад на своих, расстроив ряды неприятеля. Тогда Метелл, только этого и ждавший, вырвался со всем войском вперед и, напав на пунийцев с фланга, разгромил их и завладел даже слонами» (Frontin. II, V, 4). В дальнейшем Фронтин добавит еще один штрих: «Римляне, защищавшие Панорм, когда Гасдрубал начал осаду, нарочно поставили на стенах мало защитников. Когда, учитывая их малочисленность, Гасдрубал неосторожно подступил к стенам, римляне совершили вылазку и разбили его» (Frontin. III, XVII, 1). Римский полководец сумел убедить карфагенского командующего в том, что боится встречи с его армией в полевом сражении, и тем самым внушил Гасдрубалу уверенность в легкой победе. Отказавшись от тщательной разведки местности, пунийский военачальник был нещадно бит Метеллом. Умелые и продуманные действия римского полководца явились для Гасдрубала полной неожиданностью, и он не сумел на них адекватно ответить.

В рассказе Павла Орозия указывается как численность карфагенской армии, так и количество убитых пунийцев: «В консульство Л. Цецилия Метелла и Г. Фурия Плацида Гасдрубал, новый главнокомандующий карфагенян, подплыл из Африки к Лилибею со ста тридцатью слонами и более чем с тридцатью тысячами всадников и пехоты и тотчас же при Панорме вступил в сражение с консулом Метеллом. Однако Метелл, прежде испугавшийся огромной силы зверей, проведя важное совещание, [в начавшейся битве] кого-то из них обратил в бегство, кого-то обрек на смерть и в результате без труда, хотя сила врагов и была велика, одержал победу. Двадцать тысяч карфагенян пало в сражении, двадцать шесть слонов было убито, сто четыре были захвачены и, проведенные по Италии, явили италийским народам великое зрелище. Гасдрубал бежал с немногими [воинами] в Лилибей и заочно был приговорен нумидийцами к смерти» (IV, 9, 14). Орозий вновь обращает внимание читателей на тот страх, что испытывали римляне перед боевыми слонами Карфагена. Гасдрубал же был приговорен к смерти не нумидийцами, а правительством Карфагена, здесь Орозий просто ошибся.

Полибий никаких данных о количестве убитых и раненых с обеих сторон не приводит. Он лишь констатирует, что десять слонов вместе с погонщиками были захвачены во время сражения, а остальных животных, оставшихся без вожаков, поймали после битвы римские всадники (I, 40). Евтропий краток, главное внимание историк акцентирует на потерях карфагенской армии: «В консульство Луция Цецилия Метелла и Гая Фурия Плацида Метелл в Сицилии одолел африканского полководца, который прибыл со ста тридцатью слонами и большим войском; Метелл перебил двадцать тысяч врагов, захватил двадцать шесть слонов, а остальных слонов, которые разбежались, с помощью нумидийцев, союзников римлян, собрал и провел по Риму в пышной процессии; тогда 130 слонов заполонили все дороги» (II, 24). Несколько иную информацию приводит Тит Ливий, у него количество слонов, проведенных в триумфе несколько меньше: «Цецилий Метелл, удачно воевавший против пунийцев, справляет пышный триумф, проведя в нем 13 вражеских вождей и 120 слонов» (Liv. Per. 19). Скорее всего, здесь прав Ливий, поскольку маловероятно, чтобы в устроенной Метеллом бойне не был убит ни один слон.

Особняком стоит рассказ Диодора Сицилийского. По мнению Диодора, Гасдрубал разбил лагерь около Панорма, но проявил беспечность и не стал окружать его укреплениями. В довершение всех бед галлы устроили грандиозную пирушку, в результате чего на некоторое время полностью утратили боеспособность. Данным обстоятельством воспользовался Метелл, организовавший нападение на расположение противника. Карфагеняне были разбиты, а римляне захватили 60 боевых слонов (XXIII, 21).

Анней Флор пишет о битве при Панорме в самых превосходных тонах: «Когда при консуле Метелле пунийцы еще более воспрянули духом и в Сицилии возобновилась война, римский народ наголову разбил врагов у Панорма, и они больше не помышляли нападать на этот остров. Свидетельство огромной победы – захват около сотни слонов – столь великая добыча, как если бы он захватил это стадо не на войне, а на охоте» (I, XVIII). Действительно, римлянам было чем гордиться.

Подводя итоги, можно сказать, что изначально все шансы на победу были на стороне карфагенян. Судя по всему, под командованием Метелла была классическая консульская армия численностью до 20 000 пехоты и 2400 всадников (Polyb. III, 107). Гасдрубал имел преимущество не только за счет боевых слонов, но и численный перевес в целом. Однако все превосходство карфагенян было сведено к нулю бестолковым командованием.

Пунийская армия на Сицилии была уничтожена. Другим не менее важным итогом победы стало то, что у легионеров исчез панический страх перед карфагенскими боевыми слонами, появившийся после битвы при Баграде: «Этой удачей Цецилий, по общему мнению, восстановил бодрость духа в сухопутных войсках римлян, которые теперь снова отваживались овладеть