Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев

историков, рассказывающих о Пунических войнах, Полибий смотрит на эти события как бы со стороны, что и позволяет ему сохранять при их описании относительную объективность. Удается ему это далеко не всегда, но, тем не менее, несмотря на очевидные проримские симпатии автора, именно мнение Полибия представляет для меня наибольший интерес, поскольку историк не только лично знал многих героев противостояния, но и сам принимал участие в этих эпохальных событиях.

Подводя итоги рейда Марка Эмилия и Сервия Фульвия в Африку, Павел Орозий философски заметит, что «в то время никогда благополучие не оказывалось для римлян долгим, и, каких бы успехов они ни достигали, тотчас же их затмевало огромное множество несчастий» (Oros. IV, 9, 8). С таким выводом невозможно не согласиться.

* * *

Узнав о постигшей римлян чудовищной катастрофе, в Карфагене приободрились и решили воспользоваться удобным моментом. В очередной раз пунийцы пополнили флот новыми кораблями и переоснастили старые суда, потрепанные в сражении у Гермесова мыса. Мастеровые в доках трудились не покладая рук, и вскоре карфагенский флот пополнился на две сотни новых кораблей. Полководец Гамилькар, успешно действовавший в Мавретании и Нумидии, получил значительные подкрепления, в том числе 130 боевых слонов, после чего удачно переправил свою армию на Сицилию. В окрестностях Лилибея карфагеняне разбили лагерь, и командующий принялся безжалостно муштровать свои войска, готовясь к решающему сражению за Тринакрию[57].

В Риме царили похожие настроения. Известие об очередной катастрофе очень сильно огорчило квиритов, однако не выбило сенаторов из рабочей колеи. Хотя было отчего впасть в панику, когда с таким трудом снаряженный флот неожиданно пошел ко дну вместе с многотысячной армией. Но «отцы отечества» не стали предаваться пустой скорби, а сразу же занялись делом. Было принято решение возродить флот и спешно построить 220 кораблей. Полибий пишет о том, что эта судостроительная программа была выполнена за три месяца, но насколько верна данная информация, сказать трудно, поскольку сам историк сомневается в ее правдивости (Polyb. I, 38). Но как бы там ни было, вскоре римская армия погрузилась на корабли и под командованием консулов 254 года до н. э. Гнея Корнелия Сципиона Азины (того самого, что побывал в карфагенском плену) и Авла Атилия Калатина отплыла в Мессану. Там к римскому флоту присоединились 80 судов, уцелевших после кораблекрушения у Камарины. Таким образом, под командованием консулов оказалось 300 боевых кораблей.

В этот раз римские полководцы решили нанести врагу удар на Сицилии, отказавшись на время от заморских экспедиций. Главной целью предстоящей военной кампании был выбран город Панорм, один из главных оплотов карфагенян на острове. Недаром Полибий подчеркивает его стратегическое значение: «в карфагенской части Сицилии это был самый значительный город» (I, 38). Захватив Панорм, римляне могли полностью контролировать все северное побережье Сицилии и постепенно оттеснять противника в западные районы острова.

В сложившейся стратегической обстановке шансы на успех у консулов были минимальными, поскольку в окрестностях Лилибея находилась армия Гамилькара, а Панорм был очень хорошо укреплен. При разумном ведении боевых действий пунийцы могли создать римлянам массу проблем, зажав легионы между Панормом и карфагенской армией. Но для этого необходимо было грамотно спланировать предстоящую операцию, а с этим у Гамилькара были проблемы. В очередной раз дала себя знать дикая некомпетентность карфагенских военачальников. Ошибки, которые они допускали во время этой войны, были вопиющими и не находили оправдания. Не просто так Ксантипп появился в Карфагене и не случайно после его отъезда римляне вновь разбили пунийцев в Африке, хотя ими и командовали целых два Ганнона. Армия была та же, но полководцы другие, и поэтому результат получился для карфагенян отрицательный. Сицилийский театр военных действий в этом отношении тоже не стал исключением.

В течение двух месяцев римляне тщетно штурмовали Панорм, но Гамилькар так и не удосужился прийти на помощь осажденному городу. Гарнизон Панорма сражался на пределе возможностей, однако карфагенская армия так и не покинула свой лагерь в окрестностях Лилибея. Осадная техника римлян крушила городские укрепления, атака следовала за атакой, и шансов на успешный исход осады у защитников становилось все меньше. Развязка наступила, когда легионеры разрушили башню, стоявшую на берегу моря, и через образовавшийся пролом проникли в город. Какое-то время бои продолжались на улицах Панорма, а затем карфагеняне отступили в крепость, решив дать захватчикам бой на второй линии обороны. Но шансов на помощь со стороны Гамилькара не было, и поэтому командир гарнизона решил сдать Панорм. Консулы оставили в городе гарнизон, а сами, посчитав кампанию законченной, отплыли в Рим.

В 253 году до н. э. консулы Гней Сервилий Цепион и Гай Семпроний Блез решили сделать набег на африканские владения Карфагена. Римский флот отплыл от Сицилии, достиг Африки и прошел вдоль побережья до Малого Сирта[58]. Римляне часто высаживались на сушу, подвергая грабежам прибрежные территории, но дальше этого дело не шло, поскольку консулы опасались карфагенского флота. Но он так и не появился. Ничто не предвещало беды, когда ситуация неожиданно изменилась не в пользу римлян. Их флот проходил около острова Менинг[59], множество кораблей заплыли на мелководье, а когда начался отлив, то они неожиданно сели на мель. Полибий пишет, что произошло это «по незнанию» (I, 39), однако даже такая постановка вопроса не снимает ответственности с римского командования. Получается, что во время длительных рейдов вдоль побережья Цепион и Блез так и не удосужились ни расспросить местных рыбаков об особенностях этих вод, ни обзавестись лоцманом, что в очередной раз подтверждает тезис о том, что в морской войне римляне были так же малокомпетентны, как и карфагеняне – в боевых действиях на суше.

Ситуация усугублялась тем, что в любой момент мог появиться флот пунийцев, и тогда оказавшиеся на мели римские корабли стали бы легкой добычей врага. Начался отлив, но суда Цепиона и Блеза настолько крепко засели на мелководье, что даже не тронулись с места. И тогда консулы приказали выбросить за борт весь груз, в том числе и захваченную добычу. Столь радикальные меры возымели действие, флот наконец-то сумел выйти в открытое море, однако консулы отказались от продолжения кампании и решили вернуться на Сицилию. Как пишет Полибий, отступление римлян походило на паническое бегство (I, 39). Достигнув острова, Цепион и Блез не повели корабли через Мессинский пролив, а обогнули Лилибей и вышли к Панорму. Оттуда флот отплыл к Остии.

Мы не знаем, предупреждали кормчие в этот раз начальство об опасности плавания в открытом море или нет, но даже если и пытались что-то объяснить консулам, то безуспешно, потому что вновь грянула страшная буря, 150 римских кораблей пошли