Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире - Галина Калинина

В светском обществе тщеславие считается несомненной добродетелью и всячески поощря­ется. Родители, воспитывая своих детей, с дет­ства внушают им стремление к высокому поло­жению, богатству: «Ты должен быть самым луч­шим, первым, иначе вообще нет смысла этим заниматься (спортом, иностранным языком, му­зыкой и пр.)». Учителя в школе, добиваясь от учеников хорошей успеваемости, устраивают всевозможного рода соревнования и постоянно сравнивают детей друг с другом. И так всю жизнь.

Довольно часто мы распространяем тще­славие не только на себя самих, но и на свою семью или на своих друзей. Так, мы чрезмерно радуемся успехам своих детей, а дети, в свою очередь, тщеславятся финансовой обеспеченно­стью своих родителей, их положением в обще­стве. Тщеславие страшно и само по себе, но, кроме того, оно ведет к другой, еще худшей страсти — гордости.

Тщеславие происходит непосредственно от гордости и одновременно питает гордость. Тщес­лавный человек желает казаться самым лучшим и достойным человеком на земле, самым умным, красивым, счастливым, талантливым и преуспе­вающим во всех отношениях. Тщеславие, поиск всеобщего признания и восхищения являются рычагом, заставляющим человека двигаться вверх по карьерной лестнице, проводить целые дни в тренажерных залах, покорять женщин.

Тщеславие полностью порабощает челове­ка, делая его марионеткой, куклой, которой уп­равляет общественное мнение. При этом совсем не обязательно человек добивается похвалы, нет, он может стремиться к тому, чтобы его боялись, или ненавидели, или смеялись над ним. Самое страшное, что представляется для тщеславного, — это равнодушие окружающих, возможность ос­таться незамеченным, затеряться в толпе.

Человек ошибочно может предполагать, что стремится к сохранению собственного лица, что не делает ничего, противоречащего его жизнен­ным принципам, но в реальности это не так. Не говоря о том, что сами принципы его были созда­ны в угоду какому-то желанному для него образу, но и меняются они тоже в зависимости от ситуа­ции. Мало того, само «лицо» (личность челове­ка), которое и является основной ценностью тщеславия: я не такой как все, я лучше, я отлича­юсь, я выше, я особенный — в результате по­рабощения человека страстью теряется пол­ностью. Тщеславие в поиске всеобщего восхи­щения пытается подражать образцам, которые это восхищение заслужили, и человек теряет через это собственную личность. Он выстраива­ет всю свою жизнь по некоторому шаблону, образцу, который кажется ему нет, не наиболее правильным — наиболее эффектным.

Происходит что-то вроде клонирования. Наи­более часто встречаются разнообразные звезды экрана. На втором месте — литературные пер­сонажи, политики и исторические деятели. На­конец, немало встречается пятых или десятых копий (то есть человек подражает своему ав­торитету, который, в свою очередь, подражает своему авторитету и пр.). Некоторые, особенно умные, создают mix(смесь) из нескольких об­разов. Одно совершенно очевидно: мало кто решается оставаться самим собой, не играя ка­кой-нибудь роли.

Всегда ли легко высказать собственное мне­ние, если не уверен в его не обязательно даже правильности, но хотя бы разумности? Всегда ли просто выразить свои эмоции? Разве не страшно показаться смешным, нелепым или, напротив, вызвать резкое осуждение у окружающих? Все­гда хочется быть на высоте. Всегда хочется, чтобы промахи остались незамеченными, а сла­бости принимались за силу. И всегда нужно одоб­рение: много, много постоянного одобрения и внимания.

Человек тщеславный нередко подбирает свое окружение таким образом, чтобы его приятели и друзья оттеняли все его достоинства. Так, чело­век, демонстрирующий щедрость, обязательно будет держать в кругу своих приятелей скупцов, смельчак— трусов, умный — глупцов. Таким образом, будет создаваться контраст человека и окружения, а в результате этого контраста еще резче выделятся его смелость, благородство или ум. Но как только интерес к определенному качеству у тщеславного человека утихает (на­пример, демонстрация смелости отойдет на вто­рой план), такие друзья будут отпадать за нена­добностью. И, несомненно, дружба закончится, если приятель по недосмотру вдруг окажется человеком очень достойным.

В конечном итоге, как бы ни старался чело­век, одержимый тщеславием, понравиться окру­жающим, они все равно остаются только чер­нью, подсобным материалом для построения дворца славы, и все эти друзья взаимозаменяе­мы. Но в то же время, признаваясь периодически себе самому в своем равнодушном отношении к людям, он совершенно не задумывается о том, что сам, словно собачка, прыгает перед этой толпой на задних лапках и просит конфетку. Он не осознает, как из этакого величественного гос­подина, каким себя мыслит, превращается в жалкое существо, терзаемое завистью и ненави­стью ко всем, кто в чем-то превосходит его. Только попробуйте сказать такому человеку, что у кого-то из его бывших приятелей больше зар­плата или выше должность, и вы увидите, как лицо его исказится от злобы. Ни страдания блуд­ника, ни страдания сребролюбца не могут срав­ниться с той мукой, которую испытывает чело­век тщеславный, ежеминутно сжигаемый на де­сятке костров из зависти.

Все мы в той или иной степени одержимы тщеславием. Мы постоянно думаем о том, как посмотрит на нас тот, что подумает о нас этот. Тщеславие наше может выражаться очень по-разному. Вариант, описанный выше, представ­ляет собой тщеславие в обнаженном виде. Но очень часто оно бывает скрытым, завуалирован­ным. Оно искусно прячется под благими деяния­ми: щедростью, безотказностью, воздержанием и многим, многим другим.

Проявлениями страсти тщеславия свт. Иг­натий (Брянчанинов) называет:

Искание славы человеческой. Хвастовство. Желание и искание земных и суетных почестей. Любление красивых одежд, экипажей, прислуги и келейных вещей. Внимание к красоте своего лица, приятности голоса и прочим качествам тела. Расположение к наукам и искусствам гибнущего сего века, искание успеть в них для приобрете­ния временной, земной славы. Стыд исповедовать грехи свои. Скрытие их перед людьми и отцом духовным. Лукавство. Самооправдание. Прекос­ловие. Человекоугодие. Зависть. Уничижение ближнего. Переменчивость нрава. Потворство. Бессовестность. Нрав и жизнь бесовские.

Особенность тщеславия заключается в том, что нередко оно прячется не только за доброде­тельные, хорошие поступки, но и за другие страс­ти. Бывает, что мужчина, часто меняющий жен­щин, одержим в большей степени не блудной страстью, а именно тщеславием. Он легко мо­жет отказаться от женщин, если внушить ему другие идеалы и нравственные ценности. Но каких бы целей он ни добивался, стремление к общественному признанию все равно останется. Очень важно понимать эту особенную природу тщеславия, для того чтобы искоренить его.

Основные признаки тщеславия: вечный взгляд на себя со стороны, постоянная оценка себя с точки зрения окружающих и попытка подстраи­вать свое поведение под их критерии. Основной вопрос: «Я сегодня хорошо выгляжу?» (не обяза­тельно внешне, -но: хорошо ли держусь, говорю, шучу, проявляю себя в тех или иных ситуациях).

«Всем нам нужно, чтобы на нас кто-то смот­рел. Нас можно было бы разделить на четыре категории согласно тому, под какого рода взгля­дом мы хотим жить.

Первая категория мечтает о взгляде беско­нечного множества анонимных глаз, иными сло­вами, о взгляде публики. (...) Они, когда теряют публику, испытывают ощущение, будто в зале их жизни погасли лампы»[70]. К этой категории отно­сятся люди искусства, политики и т. д. Их тщес­лавие совсем открыто и ничем не замаскирова­но, оно то же, что искание славы. Для всех совершенно очевидно, что слава — один из са­мых соблазнительных жизненных призов. Тот же Зигмунд Фрейд писал, что стремление к славе (особенно для мужчины) часто не менее, а то и более важно, чем стремление к сексуальным удовольствиям. Любопытно отметить, что слава порой бывает дороже не только мирских ценнос­тей, но даже и самой жизни. История знает случаи, когда люди жертвовали жизнью ради науки, или ради «победы рабочего класса», или просто ради известности. Странная, действи­тельно странная деталь, потому что невозможно понять умом, зачем человеку слава, если он мертв. Здесь, конечно, можно возразить, что люди жертвовали жизнью во имя истины. Да только это неправда. Ну, возьмем в пример не­кий собирательный образ ученого, пожертво­вавшего жизнью, чтобы доказать факт суще­ствования земного притяжения. Ведь его смерть, по сути, ничего не изменила: Земля притягивала предметы тогда, притягивает сейчас и делает это вне зависимости от того, знаем мы о законе притяжения или нет. Но наш ученый не боялся смерти. Он был одержим тщеславием, он был на сцене, на подмостках, вокруг которых собралось несметное количество людей — потомков. И их неслышные аплодисменты подбадривали его в смертный час. Он должен был достойно выгля­деть на сцене истории.