Сильванские луны - Натанариэль Лиат

есть.

Чуть позже, наедине, Ларс без улыбки спросил:

– Бран, будет война?

– Не исключено, – спокойно отозвался тот. – Хотя и не прямо сейчас. Его величество делает всё, чтобы до неё не дошло, но, сам понимаешь, Регина Оттийская – это не сын старика А́льберта… Газеты пишут не обо всём, ни к чему волновать народ прежде времени, но вы имеете право знать, к чему быть готовыми.

Ну, замечательно! Эта гроза собиралась над Сильваной вот уже два столетия – и, разумеется, ей нужно было разразиться именно тогда, когда Лексий случайно оказался поблизости. Нет, спасибо, он, конечно, польщён, но, в самом деле, не стоило…

Штука была вот в чём: пару сотен лет назад Сильвана была всего лишь скромной оттийской провинцией. Но Янош Дордь, тогдашний оттийский король, оказался не в меру щедр, тем более что правитель области, Ма́рку И́ллеш, был его боевым соратником и верным другом. В один прекрасный день его величество, не иначе как в ходе какой-нибудь грандиозной попойки, просто взял и объявил кусок своей страны суверенным государством. О том, насколько страшно он ругался, когда протрезвел, история умалчивает, но брать царственное слово назад монарху было как-то не к лицу, и сделанное осталось сделанным.

Вот только и тогда, и сейчас не все были этому рады.

Разговоры о том, что широкий жест короля Яноша был ошибкой, которую не помешало бы исправить, начались с са́мого дня объявления сильванской независимости и не утихали до сего дня. Один за другим, от Марку до Клавдия, Иллеши целеустремлённо превращали свои владения в полноценное преуспевающее государство, вот только соседство Оттии, гиганта, в разы превосходящего Сильвану по территории, населению и ресурсам, всё это время нависало над страной зловещей тенью. Никому не хотелось высказывать этого вслух, но истина была проста: если бы оттийский король всерьёз решил взять дар предка назад, ему бы наверняка это удалось.

Быть может, единственным, что до сих пор тормозило войну, был тот факт, что в самой Оттии не всё шло гладко. Огромное королевство только неимоверными усилиями властей не рушилось под собственным весом. Управлять всей этой громадой из столицы было невозможно, а князья дальних и труднодоступных автономных областей считали себя первыми парнями на деревне и не всегда слушались приказов свыше. Иногда, вдохновившись примером Иллеша, кто-то даже пытался отделиться, получал щелчок по носу и снова утихомиривался – на время. Да уж, быть оттийским королём, должно быть, та ещё головная боль…

Тем не менее, чуть ли не каждый оттийский правитель в своё время заговаривал о том, чтобы вернуть обратно то, что «принадлежит его стране по праву». Правда, ни один из них что-то не продвинулся дальше пафосных речей…

И только королева Регина, похоже, решила перейти от слов к делу.

Наследница знатного оттийского рода, сначала она была всего лишь супругой молодого короля Юэна и по факту не располагала никакой властью – до тех пор, пока, года три назад, его величество не скончался. Ходили слухи, будто бы Регина ему в этом помогла; впрочем, авторитетные лица утверждали, что с детства болезненный и восторженный Юэн, этакий юноша бледный со взором горящим, вполне мог справиться сам – а если и нет, то всё равно вряд ли протянул бы намного дольше.

Наследников не было. Надо полагать, Регина была не настолько глупа.

Первое время она потратила на то, чтобы как следует закрепиться на троне и заручиться поддержкой родной и знакомой ей дворянской верхушки. Сейчас её положение было на зависть устойчивым, и можно было наконец заняться делами. Например, постепенно изменить политический курс покойного мужа, склонного считать Сильвану своим добрым соседом. Чего-чего, а дружить скорбящая вдова не хотела. Нет, угрожать она пока не угрожала… Просто собиралась с силами. Так, что питать оптимистичных иллюзий что-то не получалось.

Впрочем, какое Лексию было до всего этого дело? Он-то уж точно ничего не мог изменить.

Волшебники покинули Урсул через день. Они двинулись в путь рано утром, так что Лексий попросил Ладу его не провожать. Когда они прощались накануне, она горячо обняла его, и, встревоженно глядя ему в глаза, попросила:

– Лексий, пожалуйста, береги себя!

На самом деле, беспокоиться ей было не о чем: да, борьба со вспышкой какой-то заразы у чёрта на куличках точно не входила в десятку самых приятных способов провести лето, но все участники экспедиции выучили заклинание, призванное защищать от заражения их самих. По сравнению с современной Лексию земной местная медицина была развита довольно слабо, но кое в чём она всё же преуспела – в частности, здесь имели вполне чёткое представление о природе инфекционных заболеваний и знали, как с ними бороться. С единичными случаями врачи прекрасно справлялись и без волшебства, но если инфекция распространялась через воду или воздух, угрожая стремительно расползтись на полстраны, этого было недостаточно…

Действовать нужно было быстро: пока болезнь захватила только несколько деревень, но она была крайне заразной. Собственно лечением занимались медики, с этим помогать было не обязательно; задача магов состояла в том, чтобы не пустить эпидемию дальше. В этой области были свои волшебники, они прибыли на место ещё раньше, но и поддержка из Урсула явно была не лишней: любое промедление увеличивало объём предстоящей работы…

Это лето почему-то выдалось непогожим; весь мир, придавленный низким пасмурным небом, казался сценой из чёрно-белого кино. То и дело начинал моросить противный дождь. Весь путь из столицы Лексий вздыхал и гадал, есть ли шанс, что они управятся быстро, и он сможет хоть пару декад провести там, где ему на самом деле сейчас хочется быть…

Потом ему стало не до того.

Деревня, в которую они прибыли, наверное, была довольно симпатичным местом – в другое время. Сейчас всё и все вокруг были придавлены чувством какой-то зловещей тревоги. В этом районе ввели карантин, дороги были перекрыты, здоровым приходилось мириться с соседством больных и рисковать к ним присоединиться. Народ был напуган и зол; все сидели по домам, на улицах – ни души, сельскохозяйственные работы, конечно же, тоже встали… Бран лишний раз напомнил своим подопечным, чтобы не забыли зачаровать себя против заразы, и невозмутимо добавил, что не хотел бы раньше времени их хоронить. Подбодрил, нечего сказать.

Тарни удивил их всех: прочие ещё не успели завести своих лошадей в стойла, а Жеребёнок уже отыскал главного здешнего лекаря и предложил ему свою помощь в наскоро устроенной в одном из домов больнице. Правда, зайдя туда в первый раз, он какое-то время спустя вышел обратно на крыльцо, смертельно бледный