Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

нам с тобой.

И беда станет не беда, уезжай.

Так, была — не была, прости и прощай.

План такой — нам с тобой…

Слова «разврат», «развратить» происходят от корня «врата (ворота)». В духовном смысле — это развороченность, развёрнутость от Бога, полная противоположность понятию религия (возвращение к закону Бытия, к Богу).

В этой песне описывается разврат, разворот всех восприятий, фундаментальных, духовно-нравственных понятий в человеке и обществе. Всё это описание жизни во тьме лжи, злобы, в «мешке» страстей. Отсюда и обращение в диалоге к другу и к нам: «Здесь непонятно…».

Здесь непонятно, где лицо, а где рыло, и непонятно, где пряник, где плеть.

Во мраке духовной ночи всё очень плохо видно. Этот текст, как и другие, вновь о посткатастрофном и оттого ненормальном состоянии мира людей. При первой встрече с человеком не всегда можно сразу понять, кто перед тобой. За внешним устройством лица есть ли подлинное человеческое лицо, или там рыло кабана или свиньи? Хорошо об этом пел Владимир Высоцкий в песне «Маскарад»:

Все в масках, в париках, все как один —

кто сказачен, а кто литературен,

Сосед мой слева — грустный арлекин, другой —

палач, а каждый третий — дурень.

Один себя старался обелить,

другой лицо скрывает от огласки,

А кто уже не в силах отличить своё лицо

от неизменной маски…

Все научились маски надевать…

Виктор Цой и спел о непонятности во тьме: «Где лицо, а где рыло». Здесь без смирения, слушания и видения воли Божией (прозорливости духа) невозможно понять, для чего Бог одним даёт «пряник», а другим — «плеть».

Зачастую в прянике для человека скрыта плеть и погибель, а в плети — пряник и спасение. Пряник может стать сладострастным ядом любой направленности, а в кнуте бывают скрыты целительные и очистительные скорби. «Плотское мудрование» в небесной педагогике, в Промысле Божием, ничего понять и принять не может. Об этом следующая строка.

Здесь в сено не втыкаются вилы.

Собранное сено поднимают с земли вилами. Сено — это образ всех людей, скошенных грехопадением. В сто втором псалме царя Давида есть слова: «Человек как трава, дни его как цвет полевой, также отцветает, пройдёт Дух Его (Дух Божий, подобно как Христос проходил среди Израиля, и не все Его приняли) и не будет (места Ему в сердце, духе человеческом), и не познает больше места своего (человек)».

Познание есть соединение. Слова «не познает больше места своего» значат, что не войдёт в обожение, небесное наследие, уготованное Богом верным Ему. «Милость же Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынах сынов его, помнящих заповеди Его, чтоб творить их» (Пс. 102, 17–18).

В этих строках говорится о двух категориях людей: отвергнувших Духа Святого, ходящего в среде их, и тех, кто боится потерять Богообщение. «И Духа Твоего Святого не отними от меня» (Пс. 50, 13), — читаем мы в пятидесятом псалме.

В великом каноне преподобного Андрея Критского мы многократно слышим: «Отец глаголет, и Сын, и Божественный Дух». Дух Святой обращается к сердцу человеческому — это образ «вил» в системе символов Виктора Цоя. Бесконечно велика разница силы и могущества стальных вил и лёгкого, немощного сена. У вил обычно бывает три или четыре рога. В молитвах церковных мы, в этом же смысле, слышим прошение: «Возвыси рог (духовную силу) христиан православных»; «вознесший рог твоих (рабов) Благой (Бог)».

Виктор Цой спел о том, что вилы «не втыкаются», — это следствие выбора многих людей не принять Бога, не дать Ему места в себе, не дать Богу вознести нас (не дать «вилам» вознести «сено»).

В принятии Богом воли человека видим образ Его смирения и уважения к свободному человеческому выбору, зачастую отвергающего Истину. Только по любви к Истине можно войти в Царство Божие. Любовь к Богу заключается не в красивых словах, их можно подделать, а в болезненном введении, «втыкании» в себя «Небесных вил», покорении своего падшего «я» Богу.

Острые «рога вил» (образ силы) являются губительными для страстей, духов зла, живущих в сердцах людей (в сене). Принятие в себя «вил» есть образ принятия креста, даруемого Богом человеку. «Ибо иго Моё благо, и бремя Моё легко» (Мф. 11, 30), — говорит Христос.

Вилы не повреждают сена, но возносят. Здесь «плеть» становится «пряником», как и крестоношение становится сладостью спасения для тех, кто возлюбит Творца больше твари. Имеющий гнойные раны или больные внутренние органы человек, если не отдастся хирургу и его скальпелю, не может быть спасен.

А рыба проходит сквозь сеть.

В пресноводных водоёмах сети ставят на крупную рыбу (если это не время голода), а на так называемую «сорную» (мелкую) рыбу сетей не ставят. Виктор Цой, продолжая петь о ненормальности мира людей, даёт очередной образ.

Глобальные преступники и тираны, так называемая «мировая закулиса», режиссёры и финансисты государственных переворотов, революций, организаторы войн и национальных катастроф, организаторы и покровители различных мафий, как крупная «рыба» из песни, спокойно проходят сквозь «сеть» законов, попирая международное право, государственные законы, любовь и справедливость.

С сатанинской улыбкой и циничным смехом они избегают наказаний. Мало того, они утопают в немыслимой роскоши и удовольствиях. Всё это получают они после внутреннего поклонения диаволу, по подобию искушения Христа в пустыне. Христос отверг предложение диавола: «за поклонение ему дать все богатства мира».

И неясно, где море, где суша.

Это образ неведения, непонятности, как дальше идти. Средства передвижения человека по морю и суше разные, а тут непонятно: надо идти или плыть? Это образ дезориентации, слепоты духа человеческого без Бога.

Где золото, а где медь.

Продолжается описание дел во мраке. Речь идёт не о металлах, а о людях. Только при свете евангельском можно увидеть, с кем мы имеем дело — с «золотом или медью».

Что построить и что разрушить.

Говорится здесь о следовании, в духовном плане, или за своим плотским мудрованием, а вместе с ним и за духами зла; или следовании указаниям Божиим. Ответ христианский даёт поэт-иеромонах Роман Матюшин-Правдин: «Что во имя своё сотворил —