Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

широкой улыбке.

Ясно. Для мальчишки все это — лишь игра. Глупый еще, не понимает, что смертельная опасность, исходящая из облаков и тумана вполне реальна. Повзрослеет — поймет.

— А кто это вас так? — Хрюк указал на мое лицо.

Представляю, какой я хороший, наверняка, я похож на пропойцу, повздорившего с захмелевшими товарищами-собутыльниками. Хорошо, что ни разу не попалось зеркало.

— Люди с поверхности. Плохие люди. — Предпочел не конкретизировать, кто и за какие заслуги щедро разукрасил наши тела.

— Злые они. И правильно, что убежали от них. — Парнишка в очередной раз шмыгнул носом. — Здесь холодно. Пойдем к папе? Он — знахарь у нас. Спасает жизни.

— Ты не боишься нас? — Задал вопрос, так, на всякий случай. — А если мы тоже плохие люди?

— Нет, не боюсь. У вас лица добрые. Пойдемте-пойдемте.

Добрые? На нас живого места нет, похожи на бездомных бродяг. Одежда рваная, грязная, на лице синяки, ссадины, в волосах запутались комки запекшейся крови. Хорошо, хоть прекрасное личико Лизи сильно не пострадало, пусть это и слабое утешение. Все же шрамы на лице украшают только мужчин.

— Хорошо. Идем.

Выбор у нас был невелик. Или прозябать в тоннеле, или постараться попросить помощи у отца Хрюка. Разумнее выбрать второе, тем более, как я уже упомянул, малец мог сдать нас с потрохами, а мы измотаны и не сможем оторваться от погони.

Элизабет тяжело поднялась на ноги. Я хотел было поддержать ее, но девушка возразила.

— Тоже удумал еще, битый битого везет? — Сдавленно усмехнулась она сквозь боль. — Ты сам-то, еле на ногах держишься. Береги себя.

— Да тут недолго. — Юнец юркнул в тамбур. — Но будьте осторожны. Темновато.

Покинув вагон, мы проследовали за Хрюком в дальний конец перегона, мимо десятков ржавеющих составов метропоездов, разграбленных, без окон, с раскуроченными дверями. Затем вошли в узкий коридор, поднялись чуть выше по узкой каменной лестнице и оказались в другом зале, только уже не высоком, и куда скромнее по размерам, нежели депо.

— Папа говорил, что это бывшая комната отдыха. — Юнец прекрасно ориентировался в темноте, подобно кошке.

Действительно, похоже на правду: в углу все еще стоял ветхий диванчик, присыпанный сантиметровым слоем пыли и два таких же ветхих стула. В другом углу виднелся цветочный горшок и обломки мебели. Как и на самой станции, тут царил хаос — дело рук мародеров.

— Не отставать. — Хрюк словно испарился через проход в стене. — А это — бывшая кухня. Нам еще выше, по запасной лестнице. Не бойтесь, плохие люди не знают про нас. Мы в безопасности.

А вот я не разделял оптимизма паренька. Опасность может подстерегать нас на каждом шагу. Никогда нельзя быть таким самоуверенным.

Где мы? Наверное, внутри путей эвакуации на случай пожара на перегоне или чего-то еще. Не знаю зачем, но все без исключения боковые ответвления были прочно заложены камнем и нам оставалось только двигаться вперед. Через метров сто Хрюк, наконец, повернул направо в единственный проход, в некую темную галерею.

— Начало нашего дома! — Пояснил юнец деловито. Ему бы экскурсоводом работать.

— И большая порка для тебя, Саймон! — Грубый мужской голос из темноты бесцеремонно остановил нас.

— П… папа? — Немного испуганно переспросил Хрюк, которого голос почему-то назвал Саймоном.

Неожиданно из темноты показались четыре рослые мужские фигуры в черных потрепанных и покрытых пылью одеждах, наподобие строительных комбинезонов.

— Ты зачем привел чужаков, несносный дурачина? — Выругался один из них.

— Они… не чужаки! Это Рэт и Лиз. Они убежали от плохих парней из тоннеля, и я… — Хрюк оправдывался, его голос неуверенно задрожал, напоминая писк и лепет младенца.

— Замолчи! И отойди от них! — Вскричал мужчина, вынудив юнца повиноваться. — Ну-с, дама и господин. Кто вы, и кто вас так разукрасил?

— Мы пришли с поверхности. — Пояснил было я.

— С поверхности? — Бородатый мужчина подошел поближе, осмотрев нас пристально, с ног до головы, будто рентген. — Допустим. Тогда как вы попали к нам?

— Нас нашел Хрюк в вагоне заброшенного депо, недалеко от станции, когда мы спали.

— Хрюк? — Рослый мужчина едва удержался от смеха, все же мы чужаки и следовало быть построже. — Его зовут Саймон. Нет, как вы попали в тоннель?

— Через катакомбы тайной полиции «Цитадель». Мы сбежали во время очередного нападения ану.

— Они напали на «Куб»? — Переспросил он, видимо, имея в виду здание, действительно напоминавшее по форме огромный куб.

— Долгая история… Всего и не расскажешь за один раз.

— Хорошо. Люк, накорми и осмотри их раны… Если что — зови меня, помогу. — По всей видимости, бородатый мужчина и был отцом юнца.

— Но… — Возразил Люк, рыжеволосый мужчина, носивший бороду, как и все они (за исключением мальца, разумеется).

Третий и четвертый мужчина, кстати, тоже оказались бородатыми, только не рыжими. Мы словно оказались в царстве гномов-великанов.

— Они не выглядят, как шпионы. Но на всякий случай — глаз с них не спускать. Да, я — Браун, можете звать меня просто Знахарь. Так меня все величают…

Что? Вот так просто? Взять и впустить невесть кого? Кажется, в нашем жизненном пазле не хватает маленькой детали. Или я разучился выстраивать причинно-следственные связи. Что-то тут не так. Приманят и убьют, напоив снотворным? Продадут в рабство? Вернут «Цитадели»? Или в мире еще остались добрые люди?

В любом случае, мы живы, может не все так плохо, как рисует воображение. Но, на всякий случай — стоит быть начеку. Стивен преподал очень ценный урок.

Глава 8.

Дети подземелья

Сентябрь 2213 года

— Рэт, Лиз, это Знахарь. Можно войти? — За занавеской послышался сиплый голос Брауна.

— Да, входите. — Ответил я.

В импровизированной комнатке, отделенной от коридора лишь плотной грубой кое-где порванной тканью, фрагментами фанеры, пластмассы и прочего хлама, и освещенной тусклым светом самолепной восковой свечи, показалась крупная бородатая фигура Знахаря.

— Рассказывайте, как дела? Не болит? — Браун поинтересовался о здоровье, прямо с порога.

— Мои — хорошо. Живот только маленько побаливает еще, вот тут. А у Лиз — не очень. Температура не спадает.

— У тебя — ушибы мышц. Пару недель — и не останется ни следа. Не страшно, до свадьбы заживет. А у Лиз все симптомы перелома ребер. Трудно поверить, как вам вообще удалось бежать в таком состоянии. — Лекарь развел руками. — Я осмотрю ее. Разрешите?

— Мистер Браун? — Лиз едва смогла улыбнуться.

— Зови меня просто Знахарем. Давненько меня так не называли по имени. Еще и мистер. Не стоит, правда. У нас нет мистеров и сеньоров. Все одинаковые, без титулов и вычурных слов. — Рассмеялся тот. — Как себя чувствуешь?

— Больно. Огонь в груди. И трудно дышать. Все