Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский

Мачу-Пикчу

Есть в перуанских Андах вершина.

А на ней – развалины города.

Развалины последней столицы империи инков…

Мачу-Пикчу!..Глаза закрываю,                     шепчу:                              «Мачу-Пикчу!..»Мы —ослепшиеждали тебя,               будто пума – добычу.Мы стремились к тебе,как забытый наследник                               к престолу.

Было душно и холодно.Гордо.И очень просторно.Мачу-Пикчу                накатываласьи к вискам подступала.Мачу-Пикчу                покачивалась,бесконечностью пахла.Пахла прерванной стройкой.И мокрой землей.И лугами…Жили здесь                великаны.Работали здесь                    великаны.Я не знаю —                  когда.И зачем.Знаю только,                 что жили.Ливни их забавляли.А землетрясенья смешили.А когда надвигались на городтугие лавины,то они их, дурачась,в литые ладошки                       ловили.Над горами вставали закатыиз кованой меди.

День для них проходил.А для нас он равнялся                              бессмертью.Жили здесь                великаны.Размашисто жили.                         Разгульно!Нам —          полжизни прожить.А для них это —                       меньше секунды.Жили здесь                великаны…

С того потрясенного годаплещет море,соленоеот великаньего пота!Угловатые айсбергитрутся о темные камни.Это —         слезы детей великаньих.И жен великаньих.В них теперь отражаться рассветуи гаснуть закату…Великаны потомкам своимзагадали загадку.И куда-то ушли.Улетели куда-то.Уплыли…

Но в спокойствии стен,но в любой неотесанной глыбе,в клочковатом тумане,в журчанье ручьев по террасамдо сих пор существует,не меркнет              непонятый разум.Он остался как вечное эхо.Как руки у горла.Лишь ему одномуподчиняются сонные горы.Мы под ними —со всем, что в нас есть —мельтешащим,                   посконным,в состояньи микробов,которые —               под микроскопом…

Мачу-Пикчу!..Глаза закрываю,                     шепчу:                              Мачу-Пикчу!..Мы —оглохшие —ждали тебя,               будто пума – добычу.Ты взглянула в упорна смешных,                 суетливых козявок…И закуталась в облако —ждатьнастоящих хозяев.

«Если позволите…»

Если позволитеили попросите,я расскажу вам                   о Старом Дели…Спали на площади,спали на площадилюди —            не люди.Тени —           не тени…Мысквозь лежащих                      шагали дылдами.Шли, как реклама,среди отекших.Площадь храпела,                        укрывшись дырамибывших заплат,невозможных одежек…В небе лунакараваем хлеба, —недостижима, как хлеб, —                                   висела.Мы не глядели                    ни вправо, ни влево,воздух заглатываяот потрясенья.Каменный крик                     колотился в горле.Мы,опустив потрясенные головы,шли через реку                     рванья и горя.Вбродчерез реку надежд                        и голода.Мы перешагивали,                         переступаличерез дыханья и сновиденья…Чуть копошилась                       гигантская                                     спальня —площадь у ратушив Старом Дели.Мне ее за год                  не перейти.Груз этой площади                           давит                                  тяжко…Вот.…А теперь ты                  встань и прочтиздесьчто-нибудь о цветах                           и пташках.

Старый индус

Он сидит —                 худой,как ноябрьский куст, —посреди суетыи новейших веяний.Он жует губами,                      будто на вкуспробуеткаждое из мгновений.Рядом —            радужный вихрьслучайных мазков…В стариковских глазахглубоко и пустынно.За его спиноюстольковеков,что ему перед будущим                               даже стыдно!

Бомбей

Размышления слона, катающего туристов по бомбейскому зоопарку

Три раза я в теченье днясырой морковью хрупаю…Желаете           нанять меня?Тогдаплатите рупию!

Явлюсь из ваших детских снов.Доставлю счастье полное…

Жалею очень яслонов,которые свободные…Конечно, там еда                       свежей,там нет зловоний города.Конечно,            мочки их ушейжелезом не проколоты.Не спиливает им никтоих бивни драгоценные…

Слонов жалею яза то,что жизнь у них —                          бесцельная.Погонщик – мне,                        а им – вожакначальником приходится.И говорят,              что сам раджапоройна них охотится…Как им, наверно, в темнотепустынно и не радостно!..

За мной охотятся                       лишь те,кто —с фотоаппаратами.К тому ж гордиться я могунакидкою красивою,когда за мелкую деньгуфотографам позирую.Гремит,          позванивает                          цепь.Сношу —заменят новенькой…

Зато есть цель.И эта цельблизка,         как дверь слоновника.

Тадж-Махал

Тадж-Махал – гробница, построенная императором Индии Шах-Джеханом в память о своей любимой жене Мумтаз-Махал. Имя зодчего неизвестно.

Он —белее белого,праздничнее празднества.Вымахнув над бедами,высотою           дразнится.К небесам из маревасладко         лезет                купол,свысока посматриваяна индийских кукол.Сладкие орнаменты,сладкая природассорятся с пернатымитихо и нестрого.Приторно,              незагнаннозной плывет по стенам…Тадж-Махализ сахара,очевидно, сделан.От такого качества,несмотря на тление,слаще новых                 кажутсяпрошлые столетия…

Люди        пола слабого,женский век не кончен.Ах, как вы до сладкогои сейчасохочи!Разукрасив личикигрозно и эффектно,ах, как вы мурлычетеот речей конфетных!

Делитесь обидами.Но —теперь и раньше —кажетесь            рабынями,правите          мирами.Медлите,торопитегордо и нахально…

Вы нам          глазки строите.Мы вам —Тадж-Махалы.

Леди-стрит

Хочу я так начать стихи:меланхоличный гидострит:«Поскольку это                    Леди-стрит,сейчас мы все холостяки…»

Иди!      Торгуйся!                   Выбирай! —Стоят плечом к плечу.Впритык.Доступный рай.                     Дешевый райдля морячкови забулдыг…Старухи.           Девочки почти.(Вон тойчуть больше                 десяти…)Вахтеры           временных жилищ.Размазанные пятналиц.Ты вслушайсяв зазывный               смех.Шагни.Как хочешь назовипеналы          для земных утех,сплошное лежбищелюбви…Несчитанный,живой товар.С цветочком.                 С блестками на лбу…

…Постой!Зачем        кривишь                    губу?А тысебяне продавал?!А ясебяне продаю,когда, —всем флюгерам под стать, —по морде            подлеца                       не бью?(А мог бы!Ох, как мог бы                    дать!..)А тысебяне продаешь,на что-то главное                        плюя,когда напропалуюпьешь,а после плачешь                      в три                             ручья?!.А ясебяне продаюв единственнейшем из миров,когда —           измотанный —                                стоюв скрещениипрожекторов?..

Играет музыка.Закатбагровым фонарем                         горит.И окна —как колоды карт…И Леди-стрит.И Леди-стрит.

Бомбей

Кое-что о всеобщей забастовке