Воровский - Николай Пияшев

С протоколами устроим в следующий раз. Через несколько дней едет Орловский, и он возьмет».

Однако связь с Лениным в те дни была затруднена. Временное правительство чинило всякие препятствия.

23 апреля Ганецкий опять написал письмо В. И. Ленину и сетовал на то, что от него нет ни писем, ни телеграмм. Ганецкий также спрашивал Ленина, сколько они могут пока израсходовать денег на телеграммы для «Правды».

Заграничное бюро ЦК РСДРП (б) в Стокгольме не сидело сложа руки из-за того, что связь с Лениным была в первое время нерегулярна. Оно установило прочные контакты с левыми социал-демократами Скандинавских стран, Германии, Швейцарии и Франции. Этого было, конечно, мало. Главное — связь с Россией, с Лениным не была постоянной. Поэтому в мае 1917 года Воровский предпринял поездку в Петроград. Он продолжал все еще работать в фирме «Симменс-Шуккерт» и по делам службы отправился в Россию.

В Петрограде он сразу попал в водоворот революционных событий. Боевое настроение рабочих росло с каждым днем: устраивались митинги, демонстрации. Пролетариат требовал мира, хлеба, свободы, но Временное буржуазное правительство ничего не делало, чтобы улучшить положение народа. Оно продолжало войну. На улицах российской столицы Воровский видел демонстрантов, шествовавших с транспарантами: «Долой войну!», «Опубликовать тайные договоры!», «Вся власть Советам!»

Воровский зашел в партийное издательство «Жизнь и знание» к Бонч-Бруевичу. Вацлав Вацлавович удивлялся размаху издательского дела и талантам Владимира Дмитриевича. Разглядывая корешки новых книг, Воровский произнес:

— Вы просто чародей, Владимир Дмитриевич, а Вера Михайловна — пленница в вашем книжном царстве.

Воровский обещал помогать издательству чем мог: брался за редактирование рукописей, намеревался присылать иностранные книги для переводов, хотел писать сам статьи для сборников.

Остановился Воровский у своих родственников — на Петроградской стороне, Ждановской улице, дом № 1 (именно этот адрес и телефон записал В. И. Ленин в свою адресную книжку в те дни 1917 года. — Н. П.),

Воровский повидал Владимира Ильича, получил инструкции и выехал обратно в Швецию.

На другой день после возвращения Воровского в Стокгольм собралось Заграничное бюро. Воровский рассказал, что видел в России, что ему наказывал Владимир Ильич. Главное теперь — это разоблачать Временное правительство. Нужно информировать международный пролетариат, что Временное правительство и не думает кончать войну. Для этого необходим орган, печатный орган, через него будем вести борьбу с буржуазией и ее лакеями — социалистами-патриотами.

Скоро они съедутся к нам сюда на международную конференцию. Мы должны будем связаться с левыми элементами II Интернационала и совместно с ними попытаться сорвать эту говорильню. Буржуазия хочет использовать своих лакеев, чтобы они своими разговорами, обещаниями отвлекали массы от мира. Под шумок пацифистов империалистам Антанты легко вести войну. Мы должны будем выступить с разоблачением этой лживой идеологии. Мы за социалистическую революцию, только она избавит народ от войны, даст ему хлеб и свободу.

Тут же Заграничное бюро ЦК РСДРП (б) решило издавать два раза в неделю информационный «Бюллетень «Правды» на двух языках: немецком (в Стокгольме) и французском (в Женеве).

Ганецкий сообщил, что в Стокгольм съезжаются меньшевики. От исполкома Петроградского Совета прибыли Розанов и Мешковский. Старик Аксельрод мутит воду, обвиняет нас, большевиков, в нетерпимости, написал германским социал-демократам письмо, требует их посредничества. Гаазе и Ледебур клюнули на это и скоро прибудут сюда.

Говорили о возмутительном поступке Реннера — австрийского социал-демократа. Реннер приехал на конференцию, чтобы «защищать» интересы австрийского пролетариата, но перед самым отъездом был на тайной аудиенции у австрийского, императора. Об этом написали друзья из Австрии в письме, которое, не подозревая этого, привез сам Реннер.

— Курьез! — заметил Воровский. — Думаю, что этот факт нам пригодится для нашего «Бюллетеня».

Вскоре Ганецкий переехал за город и снял там небольшую виллу. Туда же было перевезено все необходимое для издания «Бюллетеня «Правды». Он стал выходить два раза в неделю. Помимо богатой информации, в каждом номере печатались оригинальные статьи. Все статьи В. И. Ленина, появлявшиеся в «Правде», перепечатывались в «Бюллетене». Первый номер «Бюллетеня «Правды» возбудил повсюду большой интерес. Заграничные газеты стали выписывать «Бюллетень», используя оттуда материалы для себя.

Большевистские газеты тогда попадали за границу редко и нерегулярно. Как быть? Откуда черпать информацию? В Гельсингфорсе большевики выпускали «Волну». В ней перепечатывались многие статьи из «Правды», но были также и важные оригинальные материалы. Воровский и другие редакторы «Бюллетеня «Правды» пользовались газетой «Волна», черпая для него полезные сведения.

В бурные июльские дни 1917 года «Волна» напечатала тайную телеграмму Керенского адмиралу Вердеревскому. Этой телеграммой Керенский вызывал из Гельсингфорса ряд военных судов для подавления в Петрограде июльской демонстрации. В приказе говорилось, что если военные корабли вместо Петрограда направятся в Кронштадт, их надо топить подводными лодками.

Эта телеграмма, разоблачающая предательство Керенского, была перепечатана в «Бюллетене «Правды» под заголовком «Государственная измена Керенского». Она произвела в Европе эффект взорвавшейся бомбы.

Представитель Петроградского исполкома меньшевик Розанов прибежал в редакцию «Бюллетеня «Правды» и завопил:

— Как вы смели печатать военные документы? Это же измена! Вы играете на руку немецким шпионам! Вы ответите за это!

Воровский встал и невозмутимо сказал:

— Да, это измена. Но не наша, а Керенского. Почему вы так беспокоитесь за его престиж? Не хотите ли разделить его лавры? Ну что ж, пожалуйста. Для нас не секрет, что ваши единомышленники из Петроградского Совета изменили делу пролетариата и лижут теперь пятки Керенскому. Что же касается военных тайн, то мы не такие уж дураки: мы не перечислили названия кораблей, не указали их количества…

Взбешенный Розанов пулей выскочил из квартиры Ганецкого, где помещалась редакция «Бюллетеня «Правды».

— Ну, теперь ждите гостей, — заявил Ганецкий. — Шпики будут вынюхивать, где у нас радиоприемник. Им ведь и невдомек, что эта «тайна» перепечатана из гельсингфорсской «Волны».

…Временное правительство жестоко расправилось с демонстрантами — рабочими Петрограда — в начале июля 1917 года. Начались гонения на большевиков. Черносотенная печать клеветала на Ленина, облыжно обвиняла его в измене и призыве к вооруженному восстанию. Меньшевики настаивали, чтобы Ленин явился на суд и объяснил все. Но идти на суд — значило идти на расправу к Временному правительству. Партия не разрешила Ленину сделать такой шаг. Ленин был вынужден уйти в подполье и стал скрываться в шалаше около станции Разлив.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});