i af0d3b7246f951a5 - Admin

     Ты сделку с адом заключил,

     И власть над миром получил,

     И уничтожил мир, согласно уговору.

     Но далеко, чтоб не ходить,

     Ты вставил строчку, по которой

     Ты ад устроил на земле.

     Теперь к чертям ходить не надо.

     Наоборот — остаться здесь,

     Что б за порядком присмотреть,

     Что б люди не вернулись к богу.

     Но что есть бог? Что рай, что ад?

     Здесь у живого нет ответа.

     Ты в пепел обратил весь мир. За это

     Ты должен в этом мире жить

     И за порядком в нем следить,

     Раз сделку с адом заключил

     И власть над миром получил.

     Дело вроде шло на лад. По крайней мере, в части смысла. Зато начали исчезать размер и рифма. Милан попытался было вспомнить к какой стихотворной форме можно отнести его опус, не вспомнил, зато в голове его сложились новые строки.

     И вот живешь семь сотен лет,

     Но сделку выполнить не можешь.

     Ведь не всесилен даже ад —

     Когда посевы дали всходы,

     То часть их принесла добро. Кто может

     Убрать с посевов сорняки? Я слышал

     Намеренья благие ведут ко злу? Так почему же

     Не вести к добру намерениям злым?

     Ты сделку с адом заключил

     И личным адом заплатил.

     И кто желает для тебя мученья

     Придет поздравить с днем рожденья

     И долголетья пожелать...

     Милану вдруг показалось, что кто-то смотрит ему через плечо. Он обернулся. Рядом с ним стоял Володимир. На этот раз Милан не спутал его с Вацлавом. У последнего не было привычки подсматривать, а уж по части величественных поз, он достигнет подобного мастерства разве что через семь столетий.

     — Браво, молодой человек, вы очень тонко уловили суть давешней беседы. Правда, хочу вас огорчить. Боюсь, поэта из вас не выйдет.

     — Я почему-то так и думал, — отозвался Милан. — Какими судьбами, господин Володимир? Вы что, решили бросить все и последовать за нами?

     — Разумеется, нет. Так, зашел на огонек. Хотел поговорить с твоим начальником.

     «Все-таки похож, — отметил Милан. — Так же, как и князь, переходит на ты со второй фразы», а вслух сказал:

     — Я сейчас разбужу его. Только приготовлю для вас сидение поудобней и поставлю чай.

     Володимир с интересом посмотрел на Милана и сел, когда тот предложил ему место.

     — И все же, Володимир, как вы сюда попали?

     Восприемник усмехнулся:

     — Разве Станислав не рассказывал вам, что я могу мгновенно перемещаться в пределах Трехречья? Правда, это отнимает много сил, но это не имеет значения.

     — А что если оболочка души Трехречья износится, а новая еще не будет готова?

     — О, я всегда держу парочку про запас.

     Милан нырнул в палатку и присел рядом с Вацлавом.

     — Проснитесь, Вацлав, к вам гость.

     Вацлав выпростал руку из спальника и потер глаза. Володимир откинул полог палатки и наблюдал за ним. Милан обернулся к воспреемнику.

     — Опустите полог, и так холодно.

     — Ты проснулся, Вацлав? — спросил воспреемник. — Вылезай. Могу подбросить энергии, если хочешь. Пока душа живет в теле ребенка, у меня прямо-таки переизбыток сил.

     Вацлав вылез из палатки, зачерпнул снега и умылся.

     — Спасибо, не надо. Я лучше позаимствую немного у Милана, оно как-то привычней. Не возражаешь, Милан?

     Милан поддернул повыше рукав и протянул руку магу. Вацлав аккуратно вернул рукав на место и на несколько мгновений сжал пальцы молодого человека. Милану немедленно захотелось спать.

     — Иди, ложись, мой мальчик, — предложил Вацлав. Милан с энтузиазмом нырнул в палатку.

     — А ты практичен, — одобрил воспреемник. — Взял с собой живой аккумулятор.

     — Ты тоже, — усмехнулся Вацлав. — Сказал — хочу поговорить — и нашел меня среди ночи, в лесу, в двадцати километрах от собственной резиденции. Кстати, Димочка, как тебе это удалось?

     — Димочка? — удивился воспреемник. — Во времена моей молодости меня называли Вова.

     — Тебе так больше нравится?

     — Пожалуй, нет, Славочка.

     Вацлав усмехнулся.

     — Так как?

     — Самая обычная волшба, Славочка. Я шел не в какое-то определенное место страны, а к тебе. Насколько я могу судить, ты идешь к ближайшей границе?

     — А что мне делать в Трехречье, Димочка? Того, что я ищу, у тебя нет, а я обещал брату по возможности не задерживаться.

     — А все же придется. Я не отпущу тебя так скоро, Славочка. Или ты думаешь, я не смогу вовремя предупредить пограничников?

     — Я думал, что тебе это не нужно, — возразил Вацлав.

     Володимир вздохнул.

     — Знаешь, иногда ужасно хочется с кем-нибудь поговорить по душам. Но, понимаешь, Славочка, излить душу можно только равному. О чем мне говорить с людьми, которые меня боятся? А ты не испугался. Да и твои люди тоже. Посмотри, что написал твой помощник?

     Вацлав взял протянутый блокнот, прочитал и положил блокнот в вещмешок.

     — Да, интересно.

     — До меня только сейчас дошло, что сегодня днем я жаловался на жизнь. Да что там, я промочил слезами насквозь твою жилетку! — задумчиво проговорил Володимир.

     Вацлав улыбнулся. Милан с трудом приоткрыл слипающиеся глаза и навострил уши.

     — А что было на самом деле? — поинтересовался маг.

     — На самом деле все гораздо сложнее, Славочка. И в то же время проще. Но ты и сам знаешь, сколько потом наплели историки про эту войну. Только почему-то все дружно забыли, что на самом-то деле война началась за несколько лет до своего апогея, который, почему-то принято считать началом войны.

     — У людей чертовски короткая память, Димочка. Так что было на самом деле?

     — Это было давно, Славочка, но события тех лет забыть не возможно. Я сказал, что война началась за несколько лет до своего официального начала. Это тоже не совсем верно. Весь двадцатый век война в мире не прекращалась ни на минуту. То есть для каждой конкретной страны войны начинались и заканчивались, но стран в мире много. И тогда было много, и сейчас не мало. А за несколько лет до начала ядерной войны, одна заокеанская сверхдержава выиграла так называемую «холодную войну» и уверилась, что теперь ей все можно.

     — Холодную войну? — переспросил Вацлав.

     — Добрую половину века продолжалось противостояние двух сверхдержав. Потом в одной из них, расположенной здесь, на этом самом месте и объединяющей огромную территорию, пришел к власти слабый политик. Его почему-то больше всего интересовало, что о нем и его методах ведения государственных дел думают за рубежами. Он так стремился угодить зарубежным дядям, что позабыл о собственных соотечественниках. Ладно бы позабыл, так он успел своей политикой насолить всем и каждому. Так что через некоторое время власть у него попросту украли при дружных рукоплесканиях, как обожающих его заграничных дядей, так и ненавидящих его соотечественников. Причем, сделали это сильные политики. Правда, с идеологией обычных воров. И эти политики разворовали страну, опять-таки, под бурные аплодисменты, переходящие в овации, своих зарубежных соседей. Причем, разворовали до такой степени, что из могучей сверхдержавы она превратилась в кучку нищих государств. Причем все это за какой-то десяток лет.

     — Круто, — отметил Вацлав.

     — Еще как, Славочка. Для полноты картины должен добавить, что средний душевой доход в стране не снизился. Но распределялся он теперь несколько неравномерно. За считанные месяцы в стране появились миллиардеры. Это при общем-то спаде производства. Потом народ этих политиков выставил. Но ущерб был нанесен стране больший, чем двумя предыдущими войнами, кстати, это были Первая и Вторая мировые войны, которые проходили на территории этой страны. Всю экономику нужно было восстанавливать, причем даже не с нуля, а очень и очень большого минуса. Через несколько лет в одном из этих сравнительно небольших государств меня выбрали в президенты. Тогда были в моде республики, — извиняющимся тоном пояснил Володимир.

     — Я читал, — кивнул Вацлав.

     — Здесь, на континенте, были предприняты попытки сколотить союз против заокеанских друзей и воссоздать если не всю былую сверхдержаву, то, по крайней мере, часть ее. К сожалению, этот союз не состоялся из-за личных амбиций политиков. А заокеанские друзья уверились, что они самые главные, и время от времени принимались наводить в мире порядок на свой вкус, с помощью ракетно-бомбовых ударов. Правда, ядерное оружие они применять опасались. Тогда ядерные бомбы были у многих, и применение их сильно осуждалось общественностью, опасающейся последствий — радиоактивного заражения. А так как у каждой страны был до зубов вооруженной сосед, то они и опасались ответных мер.