Крыша. Устная история рэкета - Евгений Вышенков

Стволы поначалу служили для запугивания, в крайнем случае из них стреляли по ногам, но долго на одних угрозах было не продержаться, они теряли действенность.

В 1991 году около десяти машин собралось на Медном озере. После резкой фразы один из старших достал ствол, его оппонент иронично заметил: «Достал так стреляй» — и демонстративно подставил лоб. И немедленно получил пулю.

Александр Дружинин

В год смерти Андропова я разбился на лыжных гонках на Медео. Бедро раздроблено, нога отдельно. Это мне уже в госпитале говорили. А госпиталь был забит афганцами-обрубками. К ним ходили комсомольцы — телевизор привезут, типа поддержки. Ни рук ни ног. Гниение кругом. Тут что-то во мне сломалось. Вот она — плата за родину, и я понимал, что у Кремлевской стены их не похоронят, и матери их, как у меня,— прачки и также будут жить в нищете, только им теперь стирать чужое побольше придется.

А мне кости сверлили, чтоб поставить на ноги, ручной дрелью.

Приехал домой, метнулся в Таллин в Педагогический институт имени Вильде на кафедру физкультуры. Стал восстанавливаться. Это трудно. Как Брумель — на крике. Но стал абсолютным чемпионом праздника Севера в 1986 году. Выступал за Эстонию. А числюсь в «Динамо», стипендия сорок, жрать нечего. Со временем устроили меня — министр строительства Эстонии, министр связи Эстонии катались на горных лыжах, я их немного тренировал. Подвесили к директору производственного объединения «Норма», они ремни безопасности к «жигулям» выпускали. Числился контролером ОТК.

Пытался фарцевать с финнами. Чухонка, матрешки. Но нас местные сдали. Нас КГБ шуганула. Была «копейка» у тестя в Кировске, я ведь к этому времени женился,— с номерами «МУ». Вот мы на ней и зажигали. Чекист, помню, кричал: «Вы че, мурманчане! Понаехали тут!» Я не стал спорить: «А вы таллинчане — весь порт забит мажорами».

Потом «академка», потом заочный. Смысла учиться уже не видел, а ребенок уже родился. В Кировске тренером стал работать. Потом инструктором в гостиницу. Знакомый мой — Благодатский,— убиенный в 2004 году. Он был потом депутатом, а убили здесь, в Питере. Он был деятельный — замутил, чтобы гостиница построила подъемник. Ведь началось кооператорское движение. Строили вчетвером, цемент на себе в гору таскали по 50 кг. Экономили, за лето построили. По 8 тысяч получили. Тут же к нему подкатили местные уголовники, сначала на дружеской ноге, потом им показалось мало. Они не спортсмены и были мне противны.

Он собрал команду из нас, и начались стычки небольшие. Я далек от этого был, но в гостинице в ресторане произошла стрелка. Мы пришли пустые. Еще ведь со стволами не ходили. Максимум ножи. Короче, драка. Отстояли. Я ничего не заработал, как дурачок. Я помогал, потому как он спортсмен, а уголовников не любил.

Короче, живу с женой, устроился водителем на КамАЗе. Уже талоны в стране. Пытался таксерить, водку пихал. Крутился как все.

Наконец, в Польшу поехали — золото, бинокли повезли. Раза два. Выходило 200 баксов в месяц — больше суеты. Не мое. А жена в другом доме оказалась, как в плохом сериале. А сын со мной.

Поперлись с товарищем снова в Польшу, потом решились пешком ходить через границу в Германию. Воровать. На вокзале увидели русского с тяжелой сумкой. Думали, запчасти, и украли. А в сумке монеты — новые десятки, советская атрибутика, ордена, медали. В том числе ордена Ленина. Продали все в Голландии, но на вес, так как они говорили, что русские наводнили рынок этим. Попали в тюрьму за кражу — пару недель посидели — нас не выслали — мы попросили политического убежища — нам дали по 600 марок и убежище. Мы сбежали и автостопом снова в Голландию. В Амстердаме квартиру снимали.

Возвращаюсь в Россию, а Саша Якимов — кореш, сидит за рэкет. Его потом убили. Я его встречаю, и едем втроем покорять СПб. К тому же в Питер мы из Таллина заглядывали раньше, общались с Ваней Витебским. Его потом убили. Колю Петрова знали. Он потом с «пермскими» водился, его потом застрелили. Мы же проездом зацепляли эту жизнь. Нахватывали валютчиков на Невском. Мы смотрим: крутые ребята — куртки кожаные. Хотел быть похожим. Приезжал в бар «Шайба», в гостиницу «Советская». Видел характеры, считал, что я не уступлю, если что. Так что на дальнем кольце в орбите, но в орбите. Потихоньку засасывало. А что, горняком подыхать за талоны на хозяйственное мыло? Сука и скука.

Вот мы в 1989 году из Кировска и в Питер. Я с Якимовым и еще один. Он жив — не стоит его имя упоминать, потом еще Саня с Новосибирска прибился. Мы назывались Саньки, сняли четырехкомнатную квартиру на Трамвайном проспекте и водили жалом. Могли в бандиты, могли в коммерцию. Осваивались. Бывало, и за магнитолу выхлестнем кого. Барыг с дурью накрывали. Познакомились случайно с Костей Могилой, Кулибабу знали. «Сюрприз» — кафе на Старо-Невском — там и познакомились. А офис у Могилы был на Суворовском. Стали «могиловские». Стали периодически туда заезжать, чтобы стать в дело. Надежда была на зарплату, на долю, воротчиками побыли. Но особого понта не нашли. Так. Если была просьба, мол, вот еще ребята, стрелка — поприсутствуйте. Мы для массы.

Позже появился напарник, человек Васи Тюменцева — Андрюша Маленький Ушастый. Вывозили коммерса в Купчино, пугали. Он испугался, обещал пароход купить. Потом Андрея в Америке убили. Так вот, этот коммерс прятался и от Малышева, и от «тамбовских». Никелем занимался. Мы охраной к нему приклеились — деньги у него водились. Он мошенник, конечно. С ним мы и в Мончегорск 50 тысяч долларов взятку возили за вагоны никеля. Уже оружие перевозили с собой, в брониках тренировались. Уже вокруг пальба идет. В душе уже был уверен — надо отстреливаться, если что. Не ждать. На выезде гоняли в Брест машины и отбирали машины, которые сняты с учета. «Форд-калибра» появился. В гостинице «Русь» — офис. Стрелять — не вопрос. Появилась тема — через Москву кредит на «Уралмаш» через Европу. С «солнцевскими» встреча. Банковал коммерс, мы для виду, так было принято. Вот и «Лянча» новая у нас. В Екатеринбурге запутали коммерсанта — отдал БМВ-850. Помню, стоят шесть машин, он говорит «Выбирайте любую». У нас общие знакомые и с «ма-лышевскими» — нарисовался Сериков такой. Его потом убили. Он в порту. Пришла тема — решить вопрос с человеком в порту. Меня знают: если я сказал — сделаю. Сказали, что чел хочет отжать бизнес.

Помню, один парень, сказал: «Да нет, ребята, вы же добрые, не сможете убить». Засела мысль. А тут гада надо убить. Саня Якимов на подхвате — он лифт держал. Лифта-то два, а в одном жертва. Я забрал ПМ себе для верности, ему ТТ отдал. Вдруг он не сделает? Я в сердце жахнул и контроль в голову. Саня вдруг себе доказать что-то собрался и сам несколько раз в голову. Зачем? Запалил пистолет только. И так с Сериковым начали корешиться. Договаривались, кстати, за 10 тысяч баксов.

И у них впечатление — мы решаем вопросы. Мы залезть в долю хотели, в порт залезть. В это время меня попросили убрать Казакова — уголовника в Кировске. Того, с кем драка тогда в гостинице была. Мне по барабану, но я не хотел, чтобы правили синие. Заказчик — он же также за «Динамо» выступал. Я тебе за пятерку на дружественной волне Казакова и вальнул.

Я понял, что, во-первых, я реально это могу. И не хуже других. Пошли дела — получили 250 тысяч долларов в Мурманске. «Мерседес»-купе взяли. Много чего появилось. И ноутбук. Я все со стола забрал у должника.

Потом один «пермский» уголовник в Мурманске первую дискотеку на Пяти углах открыл. Мы были в доле, а он кинул. Решили завалить, но его за два дня до предполагаемой стрельбы посадили. От него за мной начали охотиться. Нашли в Кировске, когда я катался на лыжах. Я вышел из казино, били 10 человек. Меня нашли на стройке с товарищем. Он умер, я выжил. Надо было решать вопрос. Я Носенко поймал — это их главарь, пытаю — он: «Я своих не отдаю». Крепкий, падла. Я его завалил. Все лето потратил, чтобы разыскать остальных. Одного нашел и утопил. Остальных не нашел. К тому же Якимов торопил — на порт наехали чичены. Он не уверен был в себе. Вот подошло и дело «Барбалеты» — 97 год, осень. О нем в СМИ написаны десятки статей.

Я с Сериковым договариваюсь на 35 тысяч. С «малышевских» два автомата с глушителями, патроны со спецзарядами, гарнитура, радиостанции. Там спор был мутный: у директора «Барбалеты» заканчивался срок аренды и продлевать его не собирались. Нарисовались чехи, кричали, что они дали 300 тысяч баксов на углубление причалов.

Я отработал. Якимов прикрывал. Я сделал. Сериков должен был указать клиента в лицо. Он опасался, менял ночами адреса, а офис «Барбалеты» в одном месте. Автоматы румынские. Приклады обрезал. Я под бом-жика оделся, как в «Брате». Автомат в сумку драную, как в «Брате». В маске. Мимо охраны. Этого человека расстрелял в его же машине, а из второй охрана высыпала. Охрана на меня. Я в их сторону, в ноги жахнул — прыть их исчезла, все залегли за джип. Отхожу, а в здании офиса рядом стоит в окне человек — тоже охранник, как в кино, нагло смотрит этот «фильм». Вот я саданул, чтоб не дуло в мозгах. Но только стекла разбил. А он нырнул. Санька Якимова я что-то, правда, не увидел в положенном месте. Меня б завалили, если бы они пошустрее были.