Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

Олафури больше не стал размениваться на пустые слова. Занес морген чуть выше головы и опустил его на своего врага, целясь в хьярт. Димостэнису не оставалось ничего, как вновь выставить руку, пытаясь смягчить удар. Амулет лег в ладонь, щедро одаривая его своей силой. Он почувствовал, как организм с благодарностью отзывается на этот нежданный подарок.

Двумя ногами он пнул Олафури, отталкивая от себя. Тот отлетел, все еще сжимая жезл в руках. Дим поднялся.

— Но как?! — казалось, Симасу было все равно, что происходит с ним, настолько он был потрясен. — Камень отзывается только на кровь предков. Тех, кто когда-то вложили в него силу и запечатали ее для своих потомков. Поэтому он передается по наследству. Никто другой не может воспользоваться этим. Как ты смог?

Димостэнис тоже больше решил не тратить время на разговоры. Он стремительным движением оказался около противника, сделал сильную подсечку, повалив того на землю. Симас, оставшись без камня и без сил, которые он выплеснул на бой, не смог оказать ему существенного сопротивления, хоть и пытался хватать крупицы силы из воздуха, чтобы подпитать свой хьярт.

Дим сел на него сверху, одной рукой схватил за волосы, приподнимая голову, пальцы второй руки положил на горло, медленно, доставляя удовольствие себе и боль врагу, провел по шее, запечатывая на ней сильнейшую формулу.

Спасибо его величеству, что когда-то тот был щедр и поделился с ним некоторыми своими секретами.

Олафури стиснул зубы, стоически перенося все те неприятные ощущения, которые дает ошейник бессилия. Дим повернул его лицо к себе, пальцами надавливая на щеки так, чтобы Симас зафиксировал свое внимание на нем.

— Потому что я — Серебряный! — четко проговорил он. — Передай своему повелителю, чтобы он оставил меня в покое. И тогда может, я тоже забуду о его существовании.

Он встал. Несколько мгновений смотрел на поверженного врага. Потом вытащил пояс из штанов и связал тому ноги, а потом вторым поясом, уже его собственным — руки.

Дим вернулся в таверну. Каратели почти освободились из сети, которая заметно растянулась и больше не могла сдерживать натиск своих пленников. Серебряный без труда стянул концы своего плетения, сейчас сил хватало на многое, скрепив его серебряными скобами. Улыбнулся и подбросил трофей в своей руке. Нашел амулет, который подарила ему Олайя, опустил в карман.

Бренна лежала все там же на полу. Закрытые глаза, спутанные волосы, восковая кожа. Он положил пальцы ей на шею, нащупал едва различимое биение пульса. От его прикосновений девушка открыла глаза.

— Вот вы задали жару, — прошептала она. Улыбнулась. — Где Олафури? Что ты с ним сделал?

— Нацепил ошейник, пусть немного остынет. Мы пока пойдем по своим делам.

Ее руки все еще лежали на животе. Дим осторожно развел их, чтобы понять, как ей можно помочь. Он ожидал увидеть страшную рану, кровь, но ничего не было. Он нахмурился.

— Сначала было больно, — Бренна поняла, чего он хочет. — Сейчас уже ничего не чувствую. Ни боли, ни своих внутренностей, ни конечностей. Едва сил хватает, чтобы языком ворочать.

Сэт от сэта не легче. Здесь нужен целитель и как можно скорее, так как судя по тусклым глазам и мертвенной бледности, которая все больше и больше покрывала ее кожу, дела совсем плохи.

Дим аккуратно приподнял ее за плечи одной рукой, а вторую положил под колени.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— Как что? Пользуюсь твоим беспомощным положением и собираюсь тебя хорошенечко потискать, пока ты опять драться не начала. Надо же поддерживать свой образ коварного соблазнителя и сердцееда.

Она смущенно улыбнулась. Облизнула губы.

— Я свяжу тебе руки, Дим. Судя по тому, что сейчас было, тебя в столице хотят видеть гораздо сильнее, чем меня. Что со мной будет? Папенька поругает. Запрет меня в каком-нибудь отдаленном имении. Лишит всех радостей. Минор-другой и страсти улягутся, контроль ослабнет, и я вернусь за сыном.

— Я не знаю, как будет вести себя твой папенька, но очень хорошо знаю, что такое делать то, чего ты не хочешь и следовать чужой воле. Поэтому, напарница, держись. Мы слава Богам в довольно большом городе, я найду целителя. Только еще чуть потерпи, нам сначала надо отсюда выбраться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В таверне было безлюдно. Даже подающего за стойкой уже не было. Димостэнис с девушкой на руках вышел во двор, где все так же лежал связанный Симас Олафури.

— Счастливо оставаться, — буркнул Дим и скрылся за поворотом. Затем он свернул еще раз и еще, уходя в нижние районы города, чтобы потеряться. Хотя они и опережали своих врагов, но их преимущество не будет долгим. Как только он отдалится, плетение, держащее карателей, ослабнет, и они легко с ним справятся. Освободят Олафури. Конечно, ошейник ему сможет снять только сам император, но тот и без сил Шакти приложит все свое рвение, чтобы не упустить свою добычу.

Бренна безвольно висела у него на руках, ее дыхание было еле слышным. Сзади послышались шаги. Дим нырнул в арку между двумя домами. Здесь был небольшой дворик. Он аккуратно положил свою ношу на траву, прижался к стене, готовый напасть первым на любого.

— Сэй Иланди, это я, — услышал он приглушенный голос. — Я один. И хочу помочь вам.

Дим осторожно выглянул из своего прикрытия. Человек на самом деле был один. Стоял, ждал его решения.

— Приветствую тебя, Клит. Что происходит? Олафури, отряд карателей, ты.

— Как я заметил, вашей спутнице нужен целитель. Я провожу вас в укромное место и найду того, кто сможет ей помочь.

Дим колебался. Вроде оснований не верить Клиту у него не было, но и особо доверять — тоже. Однако Бренне нужен целитель и это склонило чашу весов в пользу предложения бывшего помощника.

— Идите за мной.

Димостэнис опять подхватил девушку на руки и пошел вслед за Клитом. Тот уверено шел по улицам города, которые уже начали просыпаться и стали появляться люди. Проводник свернул на одну улицу, затем еще на одну, прошел вдоль небольшого сквера.

Наконец они подошли к небольшому особняку, в два этажа, без вывесок и других опознавательных знаков. Лишь название улицы и номер дома.

— Я снимаю комнату здесь, — пояснил Клит, — хозяин, чтобы не платить налоги не афиширует, чем он занимается. Хорошее место, чтобы побыть в тишине и вряд ли кто тебя найдет, если ты сам не захочешь.

Дом был не новый, но внутри все блестело чистотой, пахло свежей выпечкой и кафой. Они поднялись по лестнице на второй этаж. Клит открыл комнату ключом и пропустил своих гостей внутрь.

— Вот, положите ее здесь, — он указал рукой на кровать. — Я пойду за целителем.

Димостэнис кивнул, и когда бывший помощник исчез за дверью, встал около окна, наблюдая за ним, пока тот не скрылся из вида. Если Клит предаст, придется, ох как, не сладко. Однако прорываться из города, когда он был уверен, что уже перекрыты все выходы, да еще с почти бездыханной Бренной на руках, тоже будет нелегко. Взвесив все за и против, он пододвинул один из табуретов и сел все так же у окна, отслеживая, что происходит на улице.

Клит вернулся с целителем не более чем через полсэта. Мужчина деловито подошел к лежащей на кровати пациентке. Чуть приподнял веко, одно, второе, взял за руки, слегка встряхнул, ожидая реакции. Положил кончики пальцев на шею, пощупал пульс, спустился вниз до груди, остановился на хьярте, послушал сердце. Покачал головой. Медленно провел пальцами до живота. Замер.

— У нее разрушен канал, по которому проходят энергопотоки, идущие от хьярта по всему телу. Если говорить проще — хьярт не получает нужную силу извне и берет ее у тела и у всех органов. Если учесть, что хьярт у нее сильный и в момент повреждения, судя по тому, что я вижу, работал в полном объеме, энергии ему требуется много.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что теперь делать? — даже не особо разбираясь в целительстве, Дим понимал, что дела плохи. Да и Бренна уже почти не выглядела живой. С серой кожей, синими губами и тенями, залегшими под глазами. Лишь приглядевшись, можно было увидеть, как едва заметно поднимется грудь в такт ее неровному дыханию.