Господин барон - Михаил Дулепа

Наверху мне не дали опомниться, несколько миловидных девушек, схватив под руки, потащили куда-то в темноту, оглушительно щебеча и дергая из стороны в сторону, потом щебет стал почтительно-приглушенным, меня с размаху швырнули вперед, в глаза ударил яркий свет.

– Друзья, прошу поприветствовать особого гостя нашего вечера – Александра фон Гравштайна! Мое почтение, господин барон.

С испугу, как бывало всегда, приняв деловой вид, я обвел комнату угрожающим взглядом… ну и пускай ничего не вижу, главное, меня, кажется, видят! Во всяком случае, аплодисменты и перешептывания слышались явственно, и тон был уважительным.

– Мари… – Одного слова было достаточно. Меня снова подхватило и понесло, потом опять с размаху кинуло… – Мы начинаем!

Наконец, зазвучала музыка. Минуту я пытался проморгаться, кляня все на свете, пока из ярких пятен и непроглядных теней не проявился большой зал с идущей по центру дорожкой подиума.

По «языку» уже шли отстраненно-безразличные манекенщицы, причем не стандартные «гренадерские швабры», а вполне живые, пусть и слишком спокойные, девушки. Парочка так даже очень фигуристые попались. Ну и надето на них было… Не знаю, при чем тут Гравштайн, по эскенландской погоде лучше что-нибудь сильно утепленное носить, но зрелище было приятное. Покупай я это все для Эльки – хех, а ей бы пошло, даже очень!

Но для дочери? Все в темно-красных тонах, кружавчики, разрезики, стразики, ленточки… срамота!

И ведь пообещал. Может, сбежать?

Моральные терзания позволили пережить соседство с то и дело сосредоточенно что-то писавшим в блокноте артистического вида типом, с одной стороны, и с постоянно подхихикивающей дамой средних лет – с другой. В спину нервно дышали, отовсюду то и дело слышались какие-то непонятные возгласы, но в целом, кажется, публике демонстрируемое нравилось. Мне тоже, но к тому моменту, когда я, наконец, успокоился окончательно, показ закончился. Мелькнула Мари, меня рывком вытащили из кресла и понесли куда-то. Интересно, а наша Олечка-секретарша – не ее сестра? То же избыточное давление энтузиазма по всему телу…

За кулисами лучился добротой и золотым блеском модельер.

– Ну как, барон? Вам понравилось?

Помолчав несколько секунд, чтобы поточнее сформулировать ответ, я не удержался и все-таки брякнул наболевшее:

– Мне – да. Но… это в самом деле может понравиться молодой девушке?

– Конечно!

– Что за странные нынче наряды носят!

В зеркале я видел, как Мари со значением подмигнула одной из помощниц. Ну да, конечно, все мужики козлы и ничего не понимают в моде.

– Одну минуту! – Кажется, в этот раз я успел заметить, как маэстро с помощницей улетели куда-то по неотложному делу. Ну, в какую сторону, это я уж точно видел!

Повертев по сторонам головой, я повеселел. Рабочая атмосфера всегда в чувство приводит, а здесь она была самой, что ни на есть, рабочей! Ряды вешалок с клочками ткани на них, бумажки-программки, бегающие девочки-помощницы и мальчики-на-все-руки, унылого вида охранник, приятным серым пятном выделяющийся среди этого буйства красок, полуголые и совсем голые тела, на которые никто не обращает внимания, какой-то бумажный лист с фотками – а интересно ведь!

– Господин баро-он?

Не вздрогнуть было сложно, я еле удержался.

– Да?

За спиной стояла молодая девица полуодетого вида и умоляюще хлопала ресницами. Ага, щас меня заманивать будут, это я уже проходил. Привычная ситуация окончательно протрезвила.

– У меня что-то с носом, вы не поможете, это какой запах?

Она мазнула пальцем по горлышку флакончика, потом по ключице и подставила ее мне на опознание. Исключительно из вежливости я наклонился к шее девушки, принюхался…

– Дорогой барон, я понимаю, юная красота влечет, но если вы так голодны, то стоит лишь намекнуть! Но не моделей же, им еще работать!

Помотав головой, взглянул на девицу с «насморком», которую уволакивала вперед спиной Мари. Де Нюи с некоторой укоризной смотрел на меня. Я пожал плечами:

– Не так уж и голоден… Просто у меня в замке сейчас время ужина, Эгельберт, управляющий, постоянно требует, чтобы я чаще питался. Мол, туристов много, каждому нужно дать шанс… – Я покрутил рукой в воздухе, поясняя мысль. – А тут этот запах. Популярный аромат, видимо? И атмосфера, как за столом у меня там, в Гравштайне.

Модельер нервно ерзнул телом, отводя взгляд.

– Разумно, разумно… туристом больше, туристом меньше.

– Ну да, вот вчера один потерялся, никто и не заметил. – Я не понял, к чему это он, но поддержать разговор как-то надо.

– Разумно… у меня тут тоже иногда теряются… в смысле, теряют голову. Кстати, позвольте подарить вам на память несколько сувениров. – В воздухе прошуршало, возникшая откуда-то сверху Мари с улыбкой протянула несколько свертков и конверт. – Боюсь, Александр, дальше здесь не будет ничего, достойного вашего внимания. Скучная проза мира моды! К тому же через десять минут сюда ворвется толпа жаждущих обновок дам.

– Это опасно?

– Порвут к чертям. – Судя по интонации, именно порвут, именно к чертям. Они там стоят часами, а меня без очереди провели, вон подарки просто так дали. Прощание вышло коротким, я пригласил модельера к себе, в Гравштайн, на что он отреагировал как-то нервно. Ну да, занятой человек, его постоянно куда-то приглашают. Роже лично проводил меня до выхода, причем не главного, а в какую-то калиточку сбоку, пообещал прислать приглашение на показ новой коллекции, а также пригласил обращаться к нему в любой момент запросто. М-да, разница менталитетов, это у нас в самом деле можно было бы обратиться, а здесь… вежливые люди, эти французы, без пары извинений и вслух высказанных сожалений даже в задницу не пошлют. Впрочем, этот какой-то нетипичный попался, подарков надавал. Бесплатных! Ну, я же теперь какая-никакая, а персона, типа реклама для него.

Вытащил из-под мышки конверт, достал фотографии. Мастер снимал, даже мне понятно! Изящный, воздушный, блестящий всем своим золотом Роже, а рядом тяжелый, как танк, и такой же обаятельный, я. Ну что, могло быть и хуже. Помню, что для меня свет на подиуме был чересчур режущим, а тут никаких слез, в глазах читается одно желание – дать кому-нибудь в морду. Впрочем, мы с Роже были чем-то неуловимо похожи. Да, хорошая фотка, можно будет похвастаться – дескать, был как-то на модном показе, закрытом, конечно… Брр, лишь бы при мужиках не ляпнуть!

Я посмотрел на сумки в руках и вздохнул. Ладно, час позора, зато девчонки счастливые. Или порезать эту кружевную пакость и прислать им магнитиков с Эйфелевой башней? Оглянувшись на втягивающуюся в магазин вереницу страждущих, я еще раз прочитал «Сегодня вечером! Новая коллекция Роже де Нюи – «Шепот сумрака!» Что-то такое в курилке ругали, дескать, бабы без ума от какого-то там сумрака… Небось, и Анька тоже без ума?

Страдания размышляющего отца прервал звонок, Элепар шепотом доложился, что он уже в отеле и ждет меня.

Такси, двадцать минут, отель, сидящий на кровати в обнимку с коробкой головастик.

Кинув свертки на кресло, я прошел в ванную, сунув голову под струю воды. Черт, жуть какая! По отдельности все эти тряпки, бабы, модельеры, свет – можно перенести, но вот в таком коктейле? Два часа, а утомился, как после битвы за годовой отчет.

– Александэр?

– Сейчас… так, давайте-ка все разворачиваем.

– Это оружие? – Элепару было очень интересно. Он сидел, ерзая всем телом; видимо, врожденная порядочность не дала ему по пути вскрыть коробку и узнать, что там внутри, а теперь, когда можно было наконец узнать… бедняга, целый день мучился.

– Это больше, чем оружие. Это инструмент нашей победы! – И я вытащил из коробки Эскенландскую Чашу.

Обтрусил с нее крошки упаковочного материала, кинул на кровать, полез в коробку, вытащил еще одну Чашу… еще одну… и еще. Заказывал двадцать штук в пробной партии, столько и прислали.

Фон Виндифрош смотрел на меня с трудно определяемым выражением лица. Было там и легкое недоумение, и откровенное сомнение, и даже немного обиды.

– Итак, мой друг, я обещал помочь вам вернуть Чашу на родину. Так?

Он кивнул, успокаиваясь.

– Элепар, один из величайших мудрецов моей родины учит – всегда чтите Уголовный кодекс! Чаша, как считается, принадлежит Испании.

– Она наша и всегда была нашей!

– Ша! – Возмущенно сопящий головастик сел обратно, сердито глядя на меня снизу вверх. – Я же сказал, «как считается». Но мы-то знаем, что все права у эсков. Значит, надо сделать так, чтобы этот замечательный… м-да… лучше сказать – исторический образец средневекового ювелирного искусства поменял хозяина. И что важно, мы должны это сделать до последнего дня года. Все так?

Фон Виндифрош кивнул.

– Значит, слушайте, что мы будем делать завтра…