Арабская поэзия средних веков - Аль-Мухальхиль

«О упрекающий…»

Перевод М. Кудинова

О упрекающий, в вино влюблен я страстно!Так не брани меня: ведь брань твоя напрасна.

Без кубка пенного я не провел ни дня,Как все запретное, вино влечет меня.

Мне перед пиршеством не жгли сомненья душу,Не будучи глухим, упреков я не слушал.

И не был никогда товарищем скупцу:Дружить со скупостью нам, щедрым, не к лицу.

Дарю лишь тем, кто щедр, свое расположенье,Они внушают мне любовь и уваженье.

Вино, как девушка-плутовка, чья красаПодобна молнии, пронзившей небеса.

Тебя душа вина сочла за совершенствоИ вот зовет вкусить греховного блаженства.

Ты, как красавицей, был соблазнен вином,Теперь все мысли и мечты твои — о нем.

Перед подругами красавица гордится,Что всех она хитрей, а с виду — голубица.

Она внушает страсть, что всех страстей сильней,И бубны звонкие трепещут перед ней.

И к лютне тянется она, когда по кругуПускают чашу и глядят в глаза друг другу.

В забавах рыцарских не уступая мне,Из лука зверя бьет и скачет на коне.

На ней мужской кафтан, она не носит шалиИ кудри коротко стрижет, чтоб не мешали.

Ей верным сыном я останусь до конца,И от меня вино не отвратит лица.

Мне кубка жаль скупцу, тут со скупцом мы схожи,Мне благородное вино всего дороже.

Зато таких, как сам, им щедро одарю,Вино к нам милостиво, с ним мы как в раю.

«Я наслажденьям предаюсь…»

Перевод М. Кудинова

Я наслажденьям предаюсь, отбросив всякий стыд,И эту тайну мой язык от смертных не таит.

Ничтожество людское мне известно, и прощеньяНе собираюсь я просить за эти наслажденья.

Я знаю, время — западня и смерть там ждет меня,Но наслажденьям предаюсь, как будто вечен я.

И на законы бытия взираю я спокойно:Ведь с ними примирил меня наш виночерпий стройный.

Ной древний взращивал лозу, а в кубок влагу льетТот, кто с газелью юной схож, кто радость нам несет.

Здоровьем пышет лик его, но кажется нам томным,Он жизнь дарует, если добр, убьет отказом скромным.

Горячих солнечных лучей глаза его полны,А на груди как будто блеск серебряной луны.

И руки в темных рукавах напоминают оченьСиянье радостных светил во мраке жаркой ночи.

Вино отраднее с ним пить, чем, позабыв покой,Коня на битву снаряжать или спешить на бой.

Какая радость у людей, которым копья-рукиПодносят кубок роковой, таящий смерть и муки?

И много ли отрады в том, когда им шлет приветБлеск машрафийского меча — и стона ждет в ответ?

«Дай волю юности!..»

Перевод М. Кудинова

Дай волю юности! Седины, тусклый взорВсе наслажденья обрекают на позор.

Пусть кубок с девственным вином, идя по кругу,Дарует хмель свой и красавице и другу.

Как бы от вечности самой утаено,Хранилось у купца заветное вино.

Там пряталось оно в кувшине, врытом в землю,Таилось ото всех, в своей бутыли дремля.

В двойном сосуде коротало вечера,В сосуде, созданном искусством гончара.

Как петушиный глаз, вино во тьме сверкало,Бахрейнским мускусом оно благоухало.

С друзьями юными не раз случалось намК виноторговцу в дверь стучаться по ночам.

Из тайников своих он извлекал охотноСосуд и в нем вино нежней, чем дух бесплотный.

И, чудо увидав, — искрящийся сосуд,—Так восклицали мы: «Что происходит тут?»

«Откуда в час ночной сияние рассвета?»Но кто-то возражал: «Нет, свет пожара это!»

И вот уже юнцы нам в кубки льют пожар,Один одет в кафтан, а на другом зуннар.

Свет принесли они — и все пути открылисьДля поздних путников, что ночью заблудились.

Вино в присутствии воды как бы дрожит,И от него вода испуганно бежит.

Вино, как некий дух, готовый скрыться в тучиОт догоняющей его звезды падучей.

Но кубок не дает ему бежать, и вотОно в нем плещется и через край течет.

И мы из кубка пьем вино, что с небом схоже,Осколки тысяч лун в его таятся ложе.

Нагим пришло вино, но своего врагаВода, смешавшись с ним, одела в жемчуга.

Хоть ожерелия они не составляют,Но пузырьки воды искрятся и сверкают.

Живет в квартале нашем девушка, и ейПокорны звуки струн, как госпоже своей.

Струна басовая, струна вторая, третьяЗвучат на лютне самой сладостной на свете.

Великий мастер создавал ее в тиши,Без струн она была, как тело без души.

И мастер дерево искал, чтоб дать ей тело,Взял в роще лучшее и принялся за дело.

Хоть не замешано здесь было волшебство,Волшебным выглядит творение его.

Как скорпиона хвост — изогнутая шеяУ лютни, созданной руками чародея.

И с голосом людским струна вступает в спор,Когда заводит песнь разноязычный хор.

Так торопись вкусить все эти наслажденья,Ведь всепрощающий дарует нам прощенье.

«Когда любимая покинула меня…»

Перевод М. Кудинова

Когда любимая покинула меня,На небесах померкло солнце — светоч дня.

И так измучили меня воспоминанья,Так думы черные терзали мне сознанье,

Что дьявола тогда призвал я, и ко мнеЯвился он потолковать наедине.

«Ты видишь, — я сказал, — от слез опухли веки,Я плачу, я не сплю, погублен я навеки.

И если ты свою здесь не проявишь власть,Не сможешь мне вернуть моей любимой страсть,

То сочинять стихи я брошу непременно,От песен откажусь, забуду кубок пенный,

Засяду за Коран, и будешь видеть ты,Как я сижу за ним с утра до темноты.

Молиться я начну, поститься честь по чести,И будет на уме одно лишь благочестье…»

Вот что я дьяволу сказал… Прошло три дня —Моя любимая пришла обнять меня.

«Вперед, друзья, на славный бой…»

Перевод Б. Шидфар

Вперед, друзья, на славный бой, мы — рыцари вина!Благоуханием ночным душа услаждена.

Хмельное зелье манит нас. Приняв смиренный вид,Оно повалит храбреца и вольного пленит.

Кувшин и кубок одолев, мы обнажили дно,Но кратким было торжество — сразило нас вино.

От алых отблесков его горит моя ладонь,А блеск сжигает мне глаза, как греческий огонь{142}.

Оно, как пышущий костер, внушая страх сердцам,Потоком в глотки полилось отважным молодцам.

Умом людским повелевать познавши ремесло,Оно у вечности седой на лоне возросло.

А поутру весна в саду покажет ясный лик,Здесь нам подарит аромат душистый базилик.

Шурша от зависти листвой, одежды разодрав,Нам на подушки бросит сад охапки свежих трав.

Вино уж смешано с водой, от пены поседев.Налей, красотка, нам полней, ты краше райских дев!

Пусть наших глаз язык немой сердца соединит,Какой мудрец неслышных слов значенье объяснит?

Моля о встрече, только я пойму ее ответ:Мне «да» ответили глаза, промолвят губы: «Нет!»

Спроси: «Какой язык важней?» — и мой ответ таков:Язык влюбленных на земле всех выше языков!

«Глупец укоряет меня за вино…»