Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

«дух, этос капитализма», включающий в себя предельное рационализирование экономической деятельности, предельную степень прагматизма, дисциплины и сложный комплекс мотивации, обеспечивающий высочайшую интенсивность труда.

5. Вал научных и технических новаций. Он порожден и востребован в ситуации капиталистической конкуренции. Более того, капитализм создает все необходимые условия для возникновения развитой светской культуры и науки в частности.

Вопрос о том, где заканчивается развитие простых форм нобиларизма, базирующихся на ремесле и торговле, и где начинается развитие форм собственно капиталистических, крайне сложен и запутан. Во многом он схоластичен, поскольку претендует на адекватное выражение в понятиях многогранного процесса возникновения нового. По большому счету, не существует родового отличия капитализма от нобиларизма, есть лишь видовое. Капитализм – есть особая, высшая форма нобиларизма. И, естественно, выявление водораздела между ними имеет во многом конвенциональный характер. Значительно более фундаментальным вопросом является проблема закономерности капитализма. Традиционный марксизм рассматривает появление капитализма как стадиально-формационную необходимость. Мы уже достаточно много писали об этой, по нашему мнению, порочной логике, поэтому отметим лишь одно. С традиционными марксистами трудно спорить по этому поводу, поскольку все существенные события прошлого они объявляют необходимыми. А так как эти события уже свершились, возникает видимость, что они действительно были необходимы. Но при более пристальном взгляде мы обнаруживаем многофакторность и альтернативность исторического процесса. И обнаружить в хаосе феноменов провиденциальную логику можно лишь привлекая метафизические сущности вроде «Мирового Духа» Гегеля или «Прогресса» марксистов.

Мы обнаруживаем, что нобиларные отношения достаточно высокого типа возникали не раз. Но постоянно они либо заходили в тупик, как это было в Риме, либо же оказывались неустойчивыми, как это было в Нововавилонском царстве и Карфагене. Тоже мы видим и на Западе. Нобиларные отношения не раз достигали высокой степени, но перманентно оказывались опрокинутыми, как это было с североитальянскими городами-коммунами или с Дубровником. И лишь уникальное стечение обстоятельств позволило нобиларизму Северо-Западной Европы достигнуть степени капитализма. Если бы это было не так, если бы капитализм был стадиально-формационно необходим, то мы бы видели его повсеместное распространение в мире. В реальности же, местами мы обнаруживаем ту или иную локальную форму нобиларизма, история которого насчитывает тысячелетия, без всякого намека на дальнейшее развитие. И мы видим, что реально капитализм возник лишь в Северо-Западной Европе и лишь потом, как вихрь втянул в свою орбиту все остальные общества. Таковы факты и нет никакой научной необходимости привешивать к ним метафизические идеи.

Существует множество точек зрения на обстоятельства и причины возникновения капитализма. Обычно эти позиции абсолютизируют тот или иной фактор. Скорее всего, правы все.138 Необходимо лишь правильно распределить по степени важности все выявляемые моменты. И даже если это удастся, то необходимо помнить, что в итоге получится удачная интеллектуальная конструкция, которая лишь отчасти отражает многообразие реального процесса.

Помимо всего прочего, необходимо помнить, что западноевропейский феодализм сам по себе был уникальным явлением. А без него капитализм был бы невозможен.

Более того, как мы уже не раз отмечали, географический характер Западной Европы таков, что все социальные процессы последних трех тысяч лет имели достаточно необычный, почти уникальный характер. Западная Европа оказалась ретортой, в которой непрерывно возникали социальные новации. Но даже эти новации могли быть прерваны или обращены вспять при серии следующих одно за другим нашествий, подобных Великому переселению народов, которые могли быть вызваны климатическими изменениями в Азии.139

Таким образом, мы видим, что нобиларные и раннекапиталистические структуры отличаются крайней уязвимостью и нестабильностью. Лишь в тот момент, когда Западному капитализму удалось опереться на созданную им же промышленную основу, эта нестабильность оказалась изжита. Капитализм принял необратимый характер. Фактически, промышленность является наиболее адекватной основой капиталистического способа производства. Капитализм оказывается социальной формой индустриального общества. И именно через него человечество втягивается в стадию индустриального производящего хозяйства. Капитализм открывает эпоху социальных революций.

§ 4. Эпоха социальных революций

Становление капитализма есть переход от аграрного производящего хозяйства к индустриальному. Фактически, речь идет о смене стадий в качественном развитии общества. В результате этой смены аграрное общество начинает трансформироваться. Но проблема состоит в том, что эта трансформация лишена линейности и гармоничности. В различных регионах и исторических ситуациях она реализуется весьма своеобразно. В некоторых обществах опережающе формируются элиты, настроенные на модернизацию. Но базис, к несчастью, не соответствует их стремлению. В других обществах мы видим явственное формирование индустриальных структур, но им противостоит гигантский массив архаики. В результате, исход конфликта оказывается непредсказуемым. В третьих обществах мы обнаруживаем вторжение химерических идеологий, увлекающих модернизацию в сторону. В иных же случаях общество почти не продвинулось по пути модернизации, но зато прекрасно усвоило стандарты потребления индустриального общества. В результате подобной диффузии общество также накапливает деструктивные моменты и кренится к социальному взрыву.

Таким образом, при анализе эпохи революций необходимо рассматривать два блока проблем.

Во-первых, должно рассмотреть те страны, где капитализм возникает изначально и на собственной основе – это некоторые страны Запада. Здесь мы наблюдаем преимущественно буржуазные революции, хотя на феноменологическом уровне они могут выражаться как религиозный конфликт, национально-освободительное или антиколониальное движение.

Во-вторых, необходимо рассмотреть те страны, которые оказались, вовлечены в модернизацию воздействием на них уже сформировавшегося капиталистического «ядра» – так называемые страны «догоняющей модернизации». Поскольку капитализм по самой своей сути склонен к экспансии и глобализации, постольку все остальные страны оказываются рано или поздно вовлечены в этот вихрь. И здесь необходимо выделить два момента этого вовлечения: «давление» капитализма на всех «этажах» и уровнях; соответствие «новому», привносимому капитализмом, попытка «выжить» в условиях его экспансии.

Относительно первого пункта мы уже много писали в разделе, посвященном социальным революциям. Здесь же подчеркнем лишь самый принципиальный момент. Буржуазная революция становится почти неизбежной в силу того, что новый способ производства оказывается рядоположенным старому способу производства – ситуация исключительная, почти не имеющая аналогов в предыдущей мировой истории. В результате вновь формирующиеся классы индустриального общества вынуждены сосуществовать со старыми аграрными элитами. В какой-то момент конфликт оказывается неизбежным.

Теперь же необходимо обратиться к ситуации второго порядка, то есть к странам, оказавшимся периферией мирового капиталистического ядра. Здесь положение вещей крайне запутанно и многообразно.

Мы полагаем, что революции в этом пространстве можно классифицировать таким порядком: буржуазные, антиколониальные, национально-освободительные, этнические. В качестве отдельного класса, необходимо выделить ситуации, которые по форме выглядят как социальная революция, но, по сути, являются социальным взрывом с непредсказуемым исходом, одним из вариантов которого может оказаться перманентная анархия или же даже «социорная катастрофа».

Характер революции мы определяем по целям и задачам, по движущим силам и итогам. Хотя, не всегда здесь присутствует полнота. В ряде случаев, мы обнаруживаем, что, например, небуржуазный социальный слой преследует чисто модернизационные, буржуазные цели. (Классическим примером чего является революция Мэйдзи 1867 г.)

Буржуазные революции – это социальные перевороты,