Жестокие игры мажора - Маша Демина

смыть с себя сперму. Ничего подобного.

Багиров поднимает дикий взгляд грозовых глаз и идет на меня.

Сердце екает под ребрами.

Моя грудь судорожно вздымается. Ноги ватные и непослушные, но каким-то чудом мне удается заставить их сдвинуться с места.

Багиров делает шаг вперед. Я — два маленьких шага назад. И так, пока он не оттесняет меня к выходу.

Но уже на пороге он протягивает руку и хватает меня за шею. Я распахиваю рот с глухим аханьем.

Я вся дрожу.

Мое горло двигается под его большой ладонью.

Багиров медленно нависает надо мной, чтобы коснуться моих губ тем самым пальцем и размазать по ним свою… сперму. Снова. Будто ему доставляет извращенное удовольствие пачкать меня собой.

В груди все сжимается, и я перехожу на короткие частые вдохи. Щелкнув по моим губам, Багиров опускает руку и щипает за сосок, вырывая прерывистый писк из моего рта.

А потом он просто берет и мягко выталкивает меня за порог.

— В следующий раз хорошо подумай, прежде чем решишь подразнить.

И захлопывает перед моим лицом дверь.

Глава 22

Зараза.

Мне потребовалось еще десять минут холодного душа, чтобы остыть. Несмотря на то, что я избавился от всей спермы, пульсирующей в яйцах, я чувствую себя максимально неудовлетворенным.

Это раздражает.

Я заслуживаю золотую медаль за выдержку. Черт возьми, это была целая олимпиада. Когда маленькая сучка показала мне свои сиськи… с-су-у-ка. Ее спасло гребаное чудо. Иначе я не знаю, чем объяснить тот факт, что я не разбил долбанную перегородку, не схватил ее за волосы и не поставил перед собой на колени.

Я проглатываю сдавленный стон, ударяясь лбом о прохладный кафель. От одной этой фантазии во мне пробуждается нечто неудержимое, доминирующее над всеми остальными эмоциями. Я не хочу разбираться, что это. Мне не понравится.

В следующий раз я не буду себя сдерживать. Нахер это рыцарство. Я никогда таким не занимался. До нее.

Еще одно доказательство, насколько плохо эта девчонка влияет на меня.

Но стоит вспомнить, как она смотрела невинными глазами, как учащались ее пульс и дыхание, и как она кусала свои розовые губы, показывая мне сиськи с торчащими сосками, — в венах закипает кровь и жаром устремляется в пах.

Возможно, я тоже влияю на нее не лучшим образом. Однако данный факт приходится мне по вкусу.

Я хочу быть тем, кто испортит эту девчонку, когда я поддамся своим низменным потребностям.

Не более. Вот только при мысли, что после меня к ней прикоснется кто-нибудь еще, мне хочется убить этого ублюдка.

Блядь. Я становлюсь слишком маниакален по отношению к Ведьме.

Что она со мной делает? И какого черта я позволяю ей это?

Разочарованно покачав головой, я выхожу из душа, хватаю полотенце и обматываю вокруг бедер. От грязных фантазий у меня сводит все тело. Никакого облегчения.

Я подхожу к раковине и упираюсь руками в край столешницы, склоняя голову. Капли воды срываются с моих коротких волос. Скользят по лицу. И медленно падают вниз, пока я пытаюсь медитировать над своими эмоциями.

Только ни черта не выходит. Чем больше я стараюсь, тем сильнее осознаю один пиздецовый факт.

Я хочу трахнуть ее.

Не потому, что я принял вызов. А потому, что я этого хочу. Без всяких вытекающих и вводных. Это осознание пульсирует в моем мозгу, как чертова заноза.

Надо покурить.

С этой мыслью я отталкиваюсь от столешницы и выхожу из ванной, надеясь, что не встречу маленькую дразнилку в таком состоянии. Ей же будет хуже.

Но, к счастью для нее, Алиса не попадается мне на пути, пока я двигаюсь в сторону комнаты, где выкуриваю сигарету, а уже после — надеваю чистую футболку и штаны.

Присаживаюсь на край кровати и ерошу волосы пятерней.

Зачем-то снова вспоминаю ее стоны, реакцию стройного тела на мои прикосновения и вкус…

Черт. Провожу ладонью по лицу и закуриваю последнюю сигарету, но тут же давлюсь дымом от глухого смешка.

Твою мать.

Дрочка в душе.

Стряхиваю пепел в пачку, осуждающе покачивая головой.

Я даже не помню, когда в последний раз мне требовался кулак, чтобы снять напряжение.

Докатился, блядь.

Прочищаю горло и, сглотнув горечь, делаю еще одну горячую затяжку.

И только когда я возвращаю самообладание на место, выхожу из комнаты, готовый к встрече с Алисой.

Я нахожу ее в гостиной у окна. На мгновение я начинаю сомневаться, что самообладание на самом деле вернулось, но потом все-таки беру себя в руки и еще некоторое время остаюсь наблюдателем.

Алиса взволнованна. Она обнимает себя, поглаживая предплечья тонкими пальцами. Ее маленькая грудь вздымается, а белые зубки кусают раскрасневшуюся нижнюю губу. Ту, на которой я оставил вкус своей спермы.

Это осознание невыносимо зудит под кожей. Я не получил необходимой разрядки. И сейчас, когда Ведьма вызывает во мне неадекватную жажду большего, это особенно играет не в мою пользу.

Но я игнорирую горячий гул в груди и выдаю свое присутствие.

— Как ты относишься к ужасам?

Алиса вздрагивает от звука моего голоса, явно не догадываясь, что я все это время стоял и размышлял над тем, нравится ли ей кусать губу, испачканную моей спермой.

— Ты напугал меня, — наконец выдыхает она и прижимает ладонь к вздымающейся груди. — Не очень. Лучше отвези меня домой.

Я ухмыляюсь, бросая на нее снисходительный взгляд:

— Зачем?

Она непонимающе хлопает глазами, будто я спросил какую-то глупость.

— Уже поздно. Мне нужно подготовиться к парам.

Я безразлично пожимаю плечом.

— Готовься здесь. Твой рюкзак в моей машине.

Слова вылетают прежде, чем я успеваю их обдумать.

Блядь.

Какого хрена я не хочу, чтоб она уходила?

Кажется, Ведьма в таком же шоке от услышанного, и я разделяю ее чувство, но не подаю вида, медленно приближаясь к ней.

— Эм-м… нет, — она качает головой. — Мне нужно домой. К тому же… я проголодалась.

Смутившись, Алиса отводит взгляд в сторону, когда я нависаю над ней. Будто и не дразнила меня недавно в душе.

— Тогда собирайся.

Она тут же возвращает растерянный взгляд своих больших глаз мне.

— Куда?

Я с безразличием поджимаю нижнюю губу.

— Ты хочешь есть. Съездим куда-нибудь.

Она опускает взгляд, а щеки краснеют, после чего я слышу ее тихий голос:

— Но не обязательно куда-то ехать и тратить деньги. Я не хочу быть у тебя в долгу. — Я скрежещу зубами. — Но я могу перекусить что-то и здесь…

— Здесь нечего перекусывать, — бросаю быстрый резкий ответ, чем снова заставляю Алису посмотреть на себя, но на этот