Жестокие игры мажора - Маша Демина

в дорогую обивку дивана.

— Илай…

Багиров издает рычание, которое эхом отдается во мне.

— Тихо, — предупреждает он, и тут я встречаюсь с его потемневшим взглядом. — Не порти этот момент, милая.

Часть меня вопит, чтобы я послала все к черту, вернула свои трусики на место и оттолкнула этого самоуверенного мажора, как и полагается хорошим девочкам, но другая часть — жаждет, чтобы Илай не останавливался.

— Сожми свои сиськи, — рычит он между моих ног и нарочно медленно лижет то место, вынуждая откинуться назад со стоном. Но меня отрезвляет укус на внутренней стороне бедра. — Вернись и покажи мне сиськи.

Его тихое требование звучит гортанно, и мой пульс достигает безумных показателей.

Илай сминает пальцами мою задницу и одновременно ласкает меня языком, заставляя изворачиваться и стонать.

Конечно же, я обессилена и не могу выполнить его требование.

Поэтому он все берет в свои руки.

В прямом смысле этого слова.

Багиров перемещает одну руку на мою грудь и с жадностью сминает в своей большой ладони, но даже эта вспышка боли выплескивается в удовольствие. Немного странное. Немного чужое. Но очень приятное. Будто он знает все кнопки, которые нужно нажимать на моем теле, чтобы заставить мои глаза закатываться от удовольствия.

— Когда я прошу — ты выполняешь. Иначе я сделаю так, как захочу сам.

Это последнее, что он бросает своим гортанным голосом, прежде чем начинает сильно сосать мой клитор и одновременно сжимать пальцами чувствительные, нуждающиеся в ласке соски.

Ох, черт…

Он давит на меня со всех сторон. Он повсюду. Его язык. Его руки. Его одобрительно рычащие звуки, будто он поедает любимый десерт.

А я…

Я оказываюсь в каком-то бреду, дурея от ощущений, которые он мне дарит.

На мгновение Илай отстраняется, но только чтобы провести пальцем по моим влажным складкам и закружить вокруг клитора языком, пока я не открываю рот в беззвучном стоне и не отрываю спину от дивана, но в самый пиковый момент он просто останавливается и убирает палец.

Что за…

Я теряю восхитительное давление и жар, приближающие меня к прыжку за грань. И бумерангом возвращаюсь назад, проклятье, всего за мгновение до…

Ошарашенная потерей удовольствия, я поднимаю голову и, тяжело дыша, встречаюсь с самодовольной ухмылкой Багирова.

Мне как никогда хочется ударить этого мудака за то, что он делает со мной.

Но я не могу.

Ничего не могу.

Даже пошевелить языком, чтобы послать его к черту.

Неотрывно наблюдая за мной, Илай проводит большим пальцем по своим губам, а затем облизывает его, как и полагается голодному животному.

У меня опускается челюсть. И моя глупая реакция вызывает на его лице какую-то маниакальную ухмылку, а его бесовские глаза пугающе темнеют, подобно затягивающемся небу перед грозой, что насчет моих… — даже не знаю, но судя по ощущениям, они дикие и удивленные. И выпрашивающие.

Еще никогда в жизни я не испытывала таких ощущений и эмоций. Еще ни разу в жизни я не позволяла парням целовать меня вот так. И я еще ничего так сильно не хотела в жизни, как вернуть его высокомерный рот обратно себе.

Сумасшествие какое-то.

И, кажется, оно у нас обоюдное.

Я вздрагиваю, когда Илай возвращается, всасывает чувствительный клитор и одновременно проводит пальцем по складкам, спускаясь ниже… к заднему входу?

Я не успеваю запаниковать, потому что слишком сосредоточена на том, как Багиров посасывает мой клитор, а затем надавливает большим пальцем сильнее и странное ощущение всплескивается внизу живота.

Это так обжигает и дезориентирует.

Но… это слишком.

Слишком интимно.

Я напрягаюсь и пытаюсь отползти от него, как раненое животное, но Илай крепче сжимает мои бедра и грубой силой возвращает меня на место.

20.4

— Куда-то собралась? — он вскидывает бровь и, удерживая меня одной рукой, пальцами другой снова касается моих складок.

— Я… я не знаю… Просто…

— Просто?

Я нервно сглатываю и трясу головой.

— Ты тронул меня… там, — я закусываю нижнюю губу от неловкости, которая сковывает жаром мое горло.

— Ты имеешь в виду… тут? — его палец смещается ниже и снова проскальзывает между ягодиц.

Я вздрагиваю, сильнее впиваясь зубами в нижнюю губу, и несколько раз киваю, умоляя его одним только взглядом остановиться.

И мне не нравится то, что я вижу в его глазах.

— Ты что-то имеешь против? — произносит он с лукавой ухмылкой и надавливает сильнее на вход, вырывая из меня сдавленный писк:

— Да! Я против!

Хмыкнув, Илай нажимает сильнее, а потом сразу ослабляет давление пальца и я судорожно выдыхаю, падая обратно на диван от резкой вспышки чего-то похожего на… удовольствие.

Нет.

Бред какой-то. Как это… может быть приятным?

Не может.

Или… может?

Ведь я что-то почувствовала. И это «что-то» до сих пор плавится в моем животе.

Я запускаю дрожащие пальцы в волосы. Моя грудь ходит ходуном. Растерянный взгляд устремлен в потолок, и я только сейчас замечаю на нем имитацию звездного неба. Но к черту это.

Хозяин неба все еще между моих ног. И хоть я не смотрю на него, я чувствую, как он изучает меня взглядом. Чувствую его глубокое дыхание на бедрах. И движение мускулистых плеч, на одно из которых он закидывает мою ногу.

— Ты как-то сказала, что я первый у тебя. Во всем. Что касается этой милой киски? — Илай дует струйкой теплого воздуха на мои чувствительные складки, и я начинаю ерзать. — Что скажешь? Ты позволяла кому-нибудь пробовать себя на вкус?

Я прикрываю глаза и взволнованно облизываю свои губы.

Чертов пошляк.

И вообще… какого черта меня это возбуждает?!

Господи, наверное, это безумие заразно.

Илай накрывает мой клитор языком, напоминая о себе, и обводит его. Сильно. Вырывая из моей груди глубокий стон.

— Я жду ответа, Ведьма.

— Н-нет, — выдыхаю прерывисто.

Илай останавливается, и внутри меня все замирает. А потом он целует мое бедро и я снова растекаюсь в его сильных руках.

— Что на счет… — его палец вновь оказывается между моих ягодиц, и у меня перехватывает дыхание. — Тут я тоже первый?

— Д-да.

Илай издает рычащий звук одобрения и вводит кончик пальца, вынуждая выгнуться меня дугой.

— Я не понимаю, какого черта ты со мной делаешь, Ведьма, но, если я узнаю, что ты с кем-то поделишься этим, прикончу и тебя и его. Это ясно?

Я киваю, даже не успев подумать, и мое горло нервно дергается от серьезности в его грубом голосе.

— Хорошая девочка, — он поощряет меня целомудренным поцелуем в самом интимном месте, но на этом его сдержанность заканчивается.

Багиров скользит языком от