Нежное укрощение ярости - Лули Тан Цу

class="p1">— Давай попробуем ещё раз, все получится, — попыталась я его приободрить.

Он вызывал во мне смутное чувство беспокойства. Откуда же взялся этот ребёнок, что такое с ним было, что он вёл себя настолько не по-человечески.

Он глянул на меня исподлобья, как волчонок, и бросил мне в лицо ножницы. Я едва успела увернуться, но все-таки вскользь лезвие чиркануло меня по щеке.

Марат смотрел на меня испуганным взглядом, словно только сейчас понял, что сделал. Я не сказала ни слова. Молча встала и вышла из студии в холл. На сегодня с меня хватит.

— Что это? — Люба показала на моё лицо.

Я потрогала скулу. На пальцах осталась кровь. Я пошла в туалет, посмотрела на себя в зеркало. Совсем небольшой порез на скуле. Заживёт, даже шрама не останется.

«Этот чудесный день продолжается», — подумала я. Ко всему уже случившемуся, конечно, не хватало, чтобы мне порезали лицо. Хорошо в глаз не попал.

Снова нахлынули воспоминания. Я опять вернулась мыслями в адское утро.

Теперь это уже была не одна сцена целиком, а только картинки и самые болючие подписи к ним.

Чтобы поняла, какой нужно быть! Улетевшая! Ты же безалаберная! Прилети на землю! Ты нелепая! И самоё жестокое — мне бывает стыдно идти с тобой по улице!

Как он так мог? Говорил же, что любит. Мне казалось, я никогда не видела по глазам Игоря, что он врёт. Или я никогда по-настоящему ничего и не пыталась разглядеть в его глазах?

Может, и не любил он меня никогда. Как он там сказал: «Секс, Марго, секс хорош».

То есть в постели я его устраивала, но вот вылезать из постели и как-то жить эту жизнь, по его мнению, мне не стоило. Сразу все уроню, разобью, да и сама уронюсь и разобьюсь.

Он даже оказался прав в чем-то. Я и правда чуть не попала под машину и растянулась на полу, когда вошла в студию. Мне вспомнились заботливые руки мужчины из авто, его раскосые внимательные глаза, будто он понял мое состояние.

Слезы покатились по щекам. Я не хотела плакать. Предательские слезы текли сами собой. Мне стало так жалко себя. Но я уже решила, что это последний раз, когда я себя жалею.

Нужно решить, куда я отправлюсь сегодня после работы. Не возвращаться же домой. Я не перенесу ещё одного подобного разговора с Игорем. День я как-нибудь проведу, но вот вечером.

Возвращаться в нашу с Игорем квартиру, мы вместе её снимаем, я даже не думала. Но где-то мне нужно обосноваться. Может, попроситься к Любе переночевать?

Я тут же разозлилась на неё. За то, что она очень похожа на тех девиц, что так нравятся Игорю. Все как по лекалу. Вылизанная, гладкая, отштукатуренная, в нужных местах подкаченная.

Любовь. Такая она эта любовь. Я всегда думала, что любовь не может пройти быстро, а уж тем более мгновенно.

Но сейчас, когда стояла в туалете и смотрела на свое заплаканное лицо с порезом на скуле, была почти уверена, что может. Все зависит от глубины нанесённой раны.

Что этот порез от ножниц по сравнению с тем, что сделал Игорь? Он воткнул мне в грудь топор, разрубил сердце пополам, вытащил одну половину и растоптал ногами.

Но получилось так, что именно в этой половине и была вся моя любовь к нему. А в той окровавленной половине, что осталась в груди и сражается за мою жизнь, уже никакой любви нет.

Надеюсь, я не занимаюсь самообманом в очередной раз.

Я вытерла слезы. Промокнула кровь от пореза салфеткой и вернулась на ресепшен.

— Нашла контакты родителей Марата? — спросила я у Любы.

— Нашла, скину тебе в мессенджер. И не только контакты, — она как-то странно улыбнулась и слегка прикусила нижнюю губу.

Я не поняла, что она имела в виду, да и разбираться не хотела. Я открыла сообщение.

— Только телефон отца? Телефона матери нет? — спросила я.

— Сама же видишь, — раздражённо ответила Люба, словно я отвлекаю её от чего-то важного или интересного.

Странно, почему оставили телефон отца, а не матери, это все-таки было бы более уместно.

На звонок ответили после первого же гудка:

— Слушаю, — раздалось в ответ.

Голос прозвучал так низко, что меня охватил необъяснимый страх, я минуту не могла собраться с мыслями и объяснить причину своего звонка.

— Говорите же, что с сыном? — потребовал голос так властно, что я почувствовала себя так, словно это я нашкодила, а не Марат.

— Он плохо себя ведёт и срывает занятие, его нужно забрать.

В трубке помолчали и отбили звонок. Я стояла с телефоном в руке, не зная, что делать, набрать ли его заново или подождать, когда кто-то придёт за Маратом.

Я боялась обладателя низкого голоса, непонятно почему, но мне уже расхотелось, чтобы он приезжал за сыном.

Через пятнадцать минут он появился. Я ждала на ресепшене. Открылась дверь, и когда вошёл отец Марата, в холле как-то сразу стало мало места.

Я пошла к нему навстречу, споткнулась о коврик и полетела вперёд. Я почти рухнула перед ним на колени, но он успел подхватить меня подмышки и легко, словно я пушинка, поставил на ноги.

Я услышала, как позади хихикнула Люба. Да уж. Я в своём амплуа, что тут скажешь.

Я глянула на него снизу вверх. И невольно закрыла глаза, вдохнув полной грудью пьянящий запах сильного — могучего мужского тела. Это был он, тот мужчина из авто, тот самый с раскосыми темными глазами.

Глава 5. День, когда сошлись все звёзды

Девушка с медовыми волосами, рухнувшая на капот его машины, не выходила из головы Яра. Никогда бы не подумал он, что жизнь настолько странно устроена.

Всего лишь мгновение — глаза в глаза, смутное ощущение чужой души — так может врезаться в сознание, что многолетние воспоминания могут внезапно отступить.

Что это? Сколько должно всего сложиться в одно мгновение, что бы такое произошло? Должен быть именно такой день — серый и дождливый, именно утро и привычный маршрут?

Именно такие мысли должны быть в голове и такое вот настроение, прежде всего, размышлял Яр.

Мысли, которые не дают ему покоя последние два года, но которые отступили в последнее время. Отступили настолько, что временами Яр даже переставал себя винить.

Правда, как только он ловил себя на том, что прожил целый день и ни разу не почувствовал себя виноватым, ему становилось стыдно.

Стыдно за то, что он может себе позволить просто жить, не