Шрифт:
Интервал:
Закладка:
She keeps Moet & Chandon
At her pretty cabinet
девочки уходят, унося свои вздохи, она мечтает о замке, где она будет хозяйкой, о зале в замке, где она будет сидеть в прозрачном сосуде с самой красивой девочкой, с самой любовью, и юные пажи будут сновать вокруг, замок будет окружать ров, все за рвом будет охвачено огнем, который сожрет все остальное, она нюхает порошок, она исчезает с той стороны витрины, и приходит он.
Лысый еврей в черных очках кусает ее в плечо, грызет ее мрамор, с которого катятся белые капли, белые молочные струйки на бархат подушечки.
Волосатый мужчина поворачивает ее задом, он хрипит, он хочет сорвать последний огненный цветок душного тбилисского утра.
Она идет.
Литература Года 1912-го
1. Формальная структура сонаты
2. Литературный анекдот
3. Баллада об артисте
4. Правильная книга
5. Игра в спичку
6. Птичий язык
7. Артур и Смерть
8. Австралийский Кикабидзе
9. Судьба искусствоведа
10. Ленинградская прописка как способ уменьшить дыру в душе (поэма в 2-х частях)
11. Оскар Уайльд. Последние годы
12. Несчастный Круц
Григорию Григорьевичу МЯСОЕДОВУ,
Василию Григорьевичу ПЕРОВУ,
Ивану Николаевичу КРАМСКОМУ,
Василию Ивановичу СУРИКОВУ,
Виктору Михайловичу ВАСНЕЦОВУ,
Александру Николаевичу РОМАНОВУ
посвящается сей труд
1. Формальная структура сонаты
а л л е г р о
а н д а н т е
с к е р ц о
п и з д е ц
2. Литературный анекдот
Видит писатель: всё дрянь, скука, скверность и ублюдство.
Говорит: «Да, всё так. Но есть еще нечто, нечто высшее».
Видит писатель: всё смерть, всё смерть без смерти.
Говорит: «Ну, это было всегда. Но есть еще нечто такое, бесполезное и прекрасное. Есть-есть».
Видит писатель: всё труха, и даже то, что было, окончательно рассыпается.
Говорит: «Да отстаньте от меня в конце концов!»
3. Баллада об артисте
Кира Миллер рисовал Кремль в виде торта, злобно смеясь.
Подходят к нему рабочие: «Мы будем тебя бить».
«Но я люблю прекрасное», — говорит им Кира Миллер.
«Ты затронул в нас святое, ты опоганил нашу мечту о вечном».
«Вы не любите торт?» — робко спросил художник.
«Мы любим бить морды ублюдкам», — ответили сливки пролетариата и справедливо набросились на него с побоями.
Отошед от побоев, нарисовал Кира Миллер лысого и невзрачного Героя Чернобыля.
Пришли профессора университета, их рукава уже были закатаны.
«Смеешься, сучий сын, над горем народным!» — воскликнули они в голос.
И снова получил талантливый художник по красной от водки роже.
Однако осталась в нем тяга к рисованию, его любовь к фигуративному искусству вновь пережила взлет.
Но вот беда — блеск брежневских звезд очаровал Миллера, свежие ветры перестройки оставили художника без привычного ему затхлого воздуха, гласность костью застряла в горле, колом стала в животе. И пришли бить его левые художники.
«Вот тебе, гнида, вот тебе, конформист», — выговаривали ему.
Заплакал Миллер, нищий духом. Потух конец света в его глазах, заросла дыра в душе.
Заметьте — без помощи религии, этого вечного спутника русских, обошелся циник Кира Миллер — стать порядочным человеком помогли ему побои.
4. Правильная книга
Как любой русский, искал Касьян такую книгу, в которой была бы сказана вся правда.
«Вот „Новая Аорта“», — говорили ему.
Грустно глядел он в книгу, буквы не склеивались в слова.
«Нет, не та это книга», — решал Касьян.
Тут приносили ему «Коммунальную Веданту».
«Про космические лучи я уже читал», — отвергал он и эту библию.
«На тебя не угодишь», — ругали его адепты.
И несли ему «Новую и Ветхую Целину», «За Вивеканандой — Вивекананда», собрание сочинений Уайльда 1912 года, «Краткий курс истории ВКП(б)».
Я посоветовал Касьяну читать телефонный справочник — нет, не стал циником правдолюбец, лишь сменил одну русскую идею на другую — водку стал пить.
5. Игра в спичку
Игра это или не игра — не знаю: горящую спичку передают по кругу, пока она не погаснет; у кого в руке погасла, откровенно отвечает на любой вопрос.
Только правду.
Гаснет у одного, другого, третьего. Они говорят то, сё, пятое, десятое.
Одни искренни — другие боятся обидеть.
Одни лгут — другие режут правду-матку.
Одни пьют кофе — другие первач.
Одни верят другим — другие нет.
Одни понимают суть бытия — другие пока еще бродят в потемках.
Одни встают — другие отвечают сидя.
Одни думают долго — другие соображают быстрей.
Одни хотят любви без постели — другие постели без любви без постели.
Одни испытывают ментальный контакт с чужими женами — другие замужем.
Одни сыплют парадоксами — другие не пили с утра.
Одни верят в бога — другие тоже говорят, что верят.
Одни говорят, что жить интересно, — другие придерживаются противоположного мнения.
Одним нравится Андрей Белый — другим — Саша Черный.
Одни оттягивают конец света — другие сами конец света.
Одни признаются в тайной любви к людям — другие далеки от альтруизма.
У одних спичка гаснет безболезненно — другим обжигает пальцы.
А до меня спичка не доходит.
Уж я бы им сказал.
6. Птичий язык
Конфуцию принадлежит фраза: «Я не хочу говорить».
Учитель понимал, что все слова уже сказаны. Он прочел 10 000 книг и пришел к выводу, что лучше бы не читал ничего.
Однако человек должен говорить, чтобы
- Ковчег-Питер - Вадим Шамшурин - Русская классическая проза
- Пятьдесят слов дождя - Аша Лемми - Историческая проза / Русская классическая проза
- Итог дорог - Владимир Анатольевич Кузнецов - Русская классическая проза
- Кондоминиум - Игорь Анатольевич Вират - Русская классическая проза / Триллер / Ужасы и Мистика
- Десять правил обмана - Софи Салливан - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Две противоположности - Фаддей Булгарин - Русская классическая проза
- Легкое дыхание (сборник) - Иван Бунин - Русская классическая проза
- Антип Григорьич Мережин - Анна Кирпищикова - Русская классическая проза
- Княжна Тата - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Катерину пропили - Павел Заякин-Уральский - Русская классическая проза