Стражи Леса - Фантом

в сплошное марево дыма, окружавшего их. — Первый Архимаг Её Темнейшества Норгот не смог спастись. Он хотел избавиться от проклятия, но не смог. Он пытался найти спасение: десятилетиями излавливал Осквернённых и ставил над ними эксперименты, убивал и пил кровь собственных возносящихся на наш уровень последователей, — если бы ты только знал, что с ним творилось тогда! — месяцами странствовал по Великому Ничто в поисках ответов — но всё было тщетно. Самый могущественный маг после Неё пал жертвой той мерзости, что поглощает Тьму. А скольким ещё суждено умереть?! — Посланница Тьмы распалялась: каждая новая фраза, сказанная ею, была громче и эмоциональнее предыдущей. Её карие глаза, казалось, прожигали дыру на Астероте. — Сколько ещё величайших разумов, сильнейших магов или отважнейших воителей должно бесследно сгинуть, пока ты будешь тешить свои амбиции, гордо мня себя Избранным Тьмой?! — приступ кашля прервал её тираду, но ненадолго. Прокашлявшись, Ниакра выпрямилась. На её щеках красовались длинные дорожки кровавых слёз, губы дрожали, но глаза выражали пламенную решимость. — Знай же: Великая даёт тебе восемь дней, чтобы ты явился к Ней. Не уложишься в срок — быть беде. Такова Её воля!

Донеся слова Великой и Всеобъемлющей, Ниакра раскинула руки в стороны и начала таять, оставляя после себя лишь чёрную дымку.

— Но где мне её искать?! — Астерот почувствовал себя ребёнком, забывшим про то, что он обещал собственной матери.

— Ты должен сам Её найти. — сказала Посланница, когда от неё остались только глаза. — Прощай! — глаза моргнули, и чёрный туман накрыл Астерота, скрывая его и заполняя уже его глаза Тьмой. Понемногу мир вокруг пропадал, оставляя его в одиночестве.

***

— Чтоб тебя! Сколько можно спать?! — Отшельник безжалостно толкал тело Астерота из стороны в сторону. Когда была открыта пространственная дыра, чтобы перенести их к себе домой, он ещё бодрствовал, но потом, оказавшись в доме, внезапно уснул, стукнувшись головой о пол. Доска под ним ещё жалобно скрипнула, это маг точно помнил. Он при помощи витерской силы перенёс похрапывающее тело на стол, где и приступил к процессу побудки Астерота, а он всё спал и спал, время от времени, видимо, инстинктивно окутываясь Тьмой, чтобы защититься от нападок Отшельника.

Вдруг это почти бездыханное тело дёрнулось, и, выгнувшись так, что чуть не упало со стола, резко поднялось, опёршись на руки:

— Где я? — Астерот завертел головой по сторонам, и успокоился, увидев Отшельника и узнав обстановку. — Я опять вырубился, да?

— Нет, на этот раз ты ещё и защищался. — хмыкнул его собеседник, скрестив руки на груди. — Никого в своей жизни я не будил с таким же риском для жизни, как тебя. — Он кивнул на стол, на котором из-за воздействия Материи Тьмы остались небольшие чёрные пятна.

— Ой... — Астерот, свесив ноги со стола, рассматривал причудливые пятна. Почему-то конкретно с его стороны одно из них напоминало отрубленную голову, а другое, по соседству с предыдущим, — череп. После слов Ниакры это наталкивало на определённые, так сказать, выводы. — Мог бы оставить меня на полу, раз уж на то пошло. Там хоть ковёр можно постелить.

— Шутишь, значит... Ты хоть знаешь, как я сейчас испугался за мо... наше возвращение домой?! — на лице Отшельника не дрогнула ни одна мышца, не показывая его досаду и мысленное «Чёрт!» из-за оговорки. — Останься ты сейчас в этом своём «сне», если тебе угодно это так называть, и мне бы пришлось как минимум переезжать, а как максимум — искать тебе замену или хотя бы лекаря. Вернуться в Тирию без тебя невозможно, ведь ты — ключевой элемент нашего плана! Ты не можешь так подставлять меня!

— А можно мне обратно к немёртвым? — поморщился Тёмный, отворачиваясь. За окном кипела работа по созданию очередной странной твари: то ли быка, то ли ящерицы, но при всём этом с небольшими крыльями. — У них как-то спокойнее, знаешь ли.

— Хватит! Отдавай накопитель, и я скажу тебе следующее задание. Обещаю, что оно тебе понравится.

Астерот посмотрел на до сих пор сжатый в его руке кристалл, обхваченный мёртвыми пальцами. Он так хорошо смотрелся в его ладони, что не хотелось отдавать. Особенно если знать, сколько Материи в нём находится. Отшельник поднял брови и протянул ему открытую ладонь. Вздохнув, Тёмный оторвал взгляд от ровных синих граней и отдал артефакт. Когда кристалл отделился от ладони Астерота, за ним осталась тоненькая Матерчатая нить, тут же впитавшаяся в него. Но содержание накопителя не изменилось, иначе оба мага бы это почувствовали. Тогда возникает вопрос: что это было?

— О, какой ты... компактный. И ключ, и Материя сразу. Что ж, спасибо этому дому, пойдём к другому. — Отшельник с особой аккуратностью поставил полученный от Астерота накопитель с пальцами Металича на полку, рядом с накопителем Демонической Материи. — Что же, продолжим. Твоё путешествие по мирам подходит к концу. Остался последний мир, и начнётся сущее веселье...

Глава II. Последний мир

Не успел Отшельник начать рассказ, как со скрипом открылась дверь, и к ним заглянула Лира.

— Я ничего не пропустила? — с улыбкой спросила она. Рыжие волосы растрепались, несколько прядей выбились из общей картины и качались вместе с плечами от чуть хриплого дыхания. За её спиной маячила грозная фигура закованного в чёрные доспехи Шианхута. — Как увидела, что он задёргался — сразу прибежала, честно! Всё сделала, как ты сказал!

Отшельник вздохнул и кивнул на стул рядом с Астеротом. Лира подлетела к нему, словно комета с огненно-рыжим хвостом, и уселась на жалобно хрустнувшее дерево. Отшельник поморщился, но ничего не сказал. И лишь открыл рот, как его вновь перебила Лира:

— Нет, ты прикинь, он его сам оттуда вытащил! — Горящие зелёные глаза, пожалуй, напугали бы и мёртвого, не то что Астерота. Тёмный чуть отдалился от неё и переспросил:

— Кого? Шианхута?

— Ну да, да! Сам, говорю же! Оттуда, из мёртвого мира! Эх, вот бы и я магией владела... — она несильно стукнула по спинке стула, отчего тот вновь хрустнул.

— У тебя всё нормально, да? Ничего не болит? — прищурился Астерот, строя догадки о причине такого состояния собеседницы.

— Последствия Иногомира. Её, привыкшую к обилию нежизни вокруг, наличие живой природы рядом делает донельзя счастливой. — сказал Отшельник, возвращая внимание к себе.