День ожидания. Телероман - Владимир Янковский

Девчонка шепчет:

– Что будем делать? Витя, ты у нас политинформатор, решай!

Продавщица провожает их к выходу:

– Закрываем, ребятки, закрываем!

– Тетенька, нам портрет Хрущева дайте…

Продавщица считает мелочь, а пятиклассники бегут с портретом по городу к школе. В классе выстраивают пирамиду: два стола, сверху стул. Снимают изуродованный портрет Ленина, вешают новенький Хрущева. Портрет Ленина прячут в шкаф.

Утро. В класс входит директор. Смотрит на портрет. Улыбается кончиками губ. Выходит. Конец дня. Тот же класс. Контрольная работа. Вновь входит директор. Класс дружно встает.

– Садитесь. Продолжайте работать.

Директор что-то шепчет на ухо учительнице. Та встает, уступая директору стул. Директор ставит стул у доски, разувается, встает на стул, снимает портрет Хрущева со стены. Мальчишеский голос из класса:

– Георгий Степанович, вы зачем Никиту Сергеевича снимаете? Ну, не было Ленина в магазине, взяли Хрущева, какая разница?

Директор поворачивается к классу, спускаясь со стула с портретом Хрущева в руках:

– А разница, Градов, в том, что Хрущева сегодня в Москве сняли. Совсем. По состоянию здоровья. Понятно? А вот Ленина снять никто уже не может.

***Нонкент, 25 апреля 1966 г.

Та же двухкомнатная старая квартира. Обстановка почти не изменилась с середины пятидесятых годов. Более современная деталь – телевизор «Рекорд» на книжной тумбочке. Миловидная женщина 35—37 лет собирается куда-то. На ней выходное платье, она примеряет бусы, красит губы перед зеркалом, стоящим на комоде.

Наш герой, уже подросток лет 14—15-ти, – готовит уроки на другом конце большого стола. Поднимает голову от тетрадей:

– Мама, ты куда собираешься?

– Гулять, – отвечает женщина.

– А если серьезно? – допытывается подросток.

– Вполне серьезно. А по-честному, мы вчера с тетей Аней на трамвайной остановке у оперного театра познакомились с двумя военными. Они командированные, города не знают. Показали им, как добраться до гостиницы КЭЧ, погуляли заодно, – объясняет мать.

– А сегодня с ними на свидание? – догадывается сын.

Мать подходит к сыну, прижимает его голову к своей груди. Шепчет:

– Витя, я уже скоро десять лет как одна. Ты вот уже девчонкам стихи начал писать. А я, по-твоему, влюбиться не могу?

Мальчишка серьезно смотрит на мать.

– Можешь, мам. Ты только не задерживайся допоздна, хорошо? И вообще, у тебя был уже один офицер. Помнишь?

– Не забыла. Меня проводят. А ты не засиживайся, спать ложись, только дверь не запирай изнутри на крючок, ладно? – просит мать.

– Я без тебя все равно не лягу, – обещает сын.

Мать уходит. Подросток читает, пьет чай, снова читает. По традициям фильмов пятидесятых-шестидесятых годов бег времени показывают будильником: 9, 10, 11, 12, 1 час ночи. В начале второго – стук в окно. Мальчишка закрывает книгу. Лает собака во дворе. Открывается дверь. На пороге появляются мать и незнакомый офицер. Мать улыбается:

– Не спишь? Знакомьтесь.

Военный протягивает руку, представляется:

– Майор Васильев Геннадий Григорьевич.

– Виктор. – Они крепко пожимают друг другу руки.

– Вы уж извините, Виктор, что задержались, поэтому я вашу маму лично вам передаю, – оправдывается майор.

– Ладно, бывает, чего уж там, – улыбается мальчишка.

– Разрешите идти? – спрашивает гость.

Мать с сыном переглядываются. Одновременно:

– Идите, товарищ майор!

Офицер, взяв под козырек, уходит.

– Ну, что, ложимся? – спрашивает мать. Они расходятся по своим комнатам, гасят свет. Затемнение. Зарево. Гул. Треск. Падает штукатурка. Крик мальчишки:

– Мама, бежим, землетрясение!

В общий двор выскакивают из многих квартир соседи, кто в чем – ночные рубашки, пижамы, мужчины в одних трусах. Мать с сыном идут по утренним улицам. Разрушенные дома, пыль, испуганные люди.

– Витя, заглянем в гостиницу? – предлагает мать.

– К майору что ли? Небось уже подняли по тревоге, – скептически произносит сын.

Они подходят к двухэтажному зданию военной гостиницы. На посту старушка-дежурная.

– Майор Васильев? На втором этаже, пятый номер. Вы родственники?

Они утвердительно кивают головой.

– Поднимайтесь, там все двери открыты, – поясняет дежурная.

Градовы проходят на второй этаж. Номер с пятью кроватями в комнате. На всех кроватях богатырским сном спят мужики. На простынях их кроватей пыль и штукатурка. Мать с сыном качают головой, смеются.

– Какой у майора род войск? – спрашивает паренек.

– Десантник, – уважительно произносит мать.

Документальные кадры. Леонид Ильич Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС и Алексей Николаевич Косыгин, Председатель Правительства СССР, сходящие с трапа Ил-18-го в нонкентском аэропорту. Панорама разрушенного города. Бульдозеры. Новостройки.

***Нонкент, май 1969 г.

Зал дворца культуры. В нем юноши и девушки в парадной школьной форме тех лет – у девочек коричневые платья и белые фартуки, юноши в белых рубашках и черных брюках. Почти все с комсомольскими значками на левой стороне груди. На сцене президиум, много взрослых – секретари райкома партии и комсомола, директора школ, заводов, вузов. Среди них в первом ряду двое школьников – юноша и девушка. По ходу выступления взрослых они переписываются, передвигая друг другу листок бумаги. Крупным планом:

«Вас как зовут? Лида. А вас? Виктор. Вы из какой школы? Из 521-ой. А вы? Из 641-ой. Выступаете? Нет, просто для количества посадили. А вы? Выступаю…»

Председательствующая – секретарь райкома партии по идеологии Ирина Ивановна Мельникова, объявляет:

– Перед нами сегодня выступали директора заводов и фабрик, ректор транспортного института. Теперь, думаю, время послушать самих выпускников. От их имени слово предоставляется Виктору Градову, ученику 10 «Б» класса 641-ой школы нашего Заводского района.

Виктор выходит к трибуне.

– Перед смертью не надышишься, говорили древние философы. И, хотя у нас впереди вовсе не смерть, а всего лишь восемь выпускных экзаменов, я действительно в последние дни не могу надышаться воздухом родной школы. Сейчас нас здесь уговаривали идти работать на заводы, стройки. Дело нужное. Лично я для себя выбор сделал – надо идти работать, а вечером – учиться. Работать – потому что я единственный сын у матери и хватит сидеть на ее шее. Учиться – человек, мне кажется, всю жизнь должен учиться. Поступать думаю в университет, на исторический факультет…

Районное собрание выпускников закончилось. Расходились. Виктор подошел к Лиде.

– А вы куда собираетесь поступать, Лида?

– На факультет журналистики, в университет, – просто отвечает девушка.

– Но на дневное отделение на журфак, по-моему, не берут после школы. Нужен двухгодичный стаж практической работы, – удивляется Виктор.

– Знаю. Придется, как и вам, на вечерний, – нисколько не расстраиваясь, говорит Лида.

– Тогда еще увидимся? – надеется Градов.

– Если поступим, – обещает Лида.

Выпускной вечер в школе. Знакомый нам уже директор вручает аттестаты.

– Золотая медаль и аттестат особого образца вручаются Градову Виктору Евгеньевичу! Вскоре мы надеемся увидеть Виктора своим коллегой, учителем истории.

Пожимает руку, отдает медаль, аттестат, обнимает, целует.

Виктор проходит в зал, садится рядом с матерью и тем самым военным, но уже с погонами подполковника. Он тоже жмет Виктору руку:

– Молодец! Вот по этому поводу мы сегодня выпьем!

Мать толкает его в плечо:

– Гена, не порть мне сына!

– Не испорчу, не испорчу! А кто его пить научит, если не я? Ты что ли?

Университетский городок, вечер. Остановка маршрутного такси. Очередь – студенты, преподаватели. Виктор, помахивая кожаной папочкой, подходит к остановке.

– За кем буду? – обращается он к стайке девушек, стоящих в хвосте очереди. Одна из них оборачивается:

– За мной…

Они внимательно смотрят друг на друга.

– Лида…

– Виктор…

Подъезжает маршрутка – тогда это были «Рафики» – единственные в СССР микроавтобусы производства Рижского автомобильного завода, сокращенно «РАФ», отсюда и ласковое название в народе. Получается так, что все подружки Лиды садятся, только ей не хватает места. Девушки машут ей руками, готовые потесниться, но она остается ждать следующую машину. Сидя рядышком в маршрутке, они с Виктором едут по ночному городу.

Идут пешком по центральным улицам. Виктор несет довольно объемистый портфель Лиды.

– Что там у Вас, камни? – осторожно спрашивает Виктор.

– Нет, Толстой Лев Николаевич, «Война и мир» вместе с «Анной Карениной», – объясняет Лида.

– Вам нравится Толстой, Лида? – удивляется Градов.

– Очень. Правда, когда в школе первый раз читала «Войну и мир», то пропускала военные страницы. А теперь перечитываю, вижу – интересно! – восторгается Лида.