День ожидания. Телероман - Владимир Янковский

– Танюша, если ты завтра так напишешь в действительности, тебя выгонят из школы! – изумился Градов.

– Не выгонят, не посмеют, – махнула рукой Таня.

– Почему?

– У меня мама в ЦК работает. Шеф-поваром Первого секретаря.

– Ясно… – медленно произнес Градов и как-то по-особенному посмотрел на девушку:

– Ты не станешь меня осуждать? Я еще Тебя хочу…

– Сегодня я согласна до бесконечности… Идем в ванную комнату…

Несколько минут спустя он поцеловал ее мокрые губы и лицо:

– Спасибо, любимая!

– Ты всегда будешь благодарить меня за это? – удивилась Таня.

– Всегда, любимая…

Вылезли из ванны, растерли друг друга полотенцами, Таня ушла к себе в комнату. Вернулась она, одетая в точно такой же наряд, как утром, только светло-розового цвета.

– Мой милый, не пора ли нам пообедать? – спросила Таня.

– Я думаю, пора! – охотно ответил Градов, потирая ладони друг о друга.

– Тогда на кухню, у нас там полный холодильник вчерашних запасов, надо все только хорошенько разогреть и поставить на стол. Но ты вчера доказал мне свою профессиональность как повара, так что голод нам в обозримом будущем не грозит! – засмеялась Таня.

Они отправились на кухню и принялись дружно накрывать обед. Через десяток минут на столике располагался аппетитный натюрморт. В центре вновь возвышалась бутылка «Наполеона».

– Виточка, твоя очередь произносить тост! – напомнила ему Таня.

Градов наполнил их рюмки. Протянул одну Тане. Поднял свою. Несколько секунд молча смотрел на свою подругу.

– Честно говоря, Таня, я даже не знаю, как правильно назвать то, чем мы сегодня занимаемся. Скорее всего, это просто сумасшествие, затмение какое-то. Но мне хорошо в этом сумасшествии, я горю от твоих лучей, обжигаюсь тобою и не хочу остывать! За наш сегодняшний огонь! Пусть он никогда не угасает!

Они чокнулись и выпили залпом. Дружно налегли на еду.

– Витя, какое у тебя самое любимое блюдо? – жуя, спросила девушка.

– Я очень непривередлив в еде. Ем почти все подряд. Самое любимое, пожалуй, то, что сегодня на столе – куры, плов. Очень люблю пельмени, манты, самсу, словом, узбекскую кухню. Ужасный сластена. Обожаю все печеное, конфеты. – Виктор перечислил все свои вкусовые пристрастия.

– Посмотри, как удивительно совпадают наши вкусы! Я ведь до жути люблю тоже самое! У меня есть тост, наливай! – хозяйка пододвинула бутылку. Градов усвоил, что Тане возражать не стоит, да и рюмки были маленькими, поэтому он разлил еще коньяку.

– Есть еще одно определение любви. Говорят, когда-то Бог разделил людей на две половинки, мужчину и женщину. И с тех пор люди ищут свои половинки. Мне бы очень хотелось, чтобы наши половинки подошли друг другу! Выпьем за это!

Они выпили. За чаем с конфетами Градов вдруг спросил Таню:

– Таня, а если завтра тебе попадется любовь не в «Войне и мире», а в «Анне Карениной», что тогда напишешь?

– Про Анну Каренину? Пожалуйста.

И Таня начала с ходу импровизировать:

«Некоторые мои одноклассники называют Анну Каренину из одноименного романа Л.Н.Толстого шлюхой. Грубо, скажете вы. Но вспомним, что сам Лев Николаевич свою любимую героиню Наташу Ростову называл ничуть не лучше – самкой. Да, именно так, откройте Х главу первой части эпилога: „Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка“. Наталье повезло. Она нашла свое счастье в браке с Пьером Безуховым. Не повезло Анне. Если руководствоваться определением древних индийцев о сумме трех влечений, дающих в итоге любовь, то, мне кажется, что ее муж Каренин давал Анне к моменту ее встречи с Вронским только влечение ума. Анна его уважала как мужа и отца своего ребенка. Но старый Каренин перестал давать ей влечение тела (а, на мой взгляд, вряд ли когда-то и давал жене такое влечение, скорее, оба просто исполняли супружеский долг, ложась в постель). Вот почему Анна обратила внимание на гораздо более молодого Вронского. Бравый офицер стал ее любовником. И, живи Анна по законам своего общества, ничего бы страшного не произошло: она бы успешно сочетала мужа и любовника, как это делали тогда многие, а сегодня абсолютное большинство женщин. Но Анна просто заблудилась в трех соснах: муже, любовнике и сыне. Кроме влечения тела, Вронский не был способен дать Анне ничего. Поэтому, осознав, что она причиняет горе сразу трем мужчинам, включая сына, Анна предпочла трагический финал. Осуждаю ли я ее? Нет, я ее понимаю. Но на ее месте никогда бы не стала лишать себя жизни. Не знаю, как бы я поступила, у меня еще очень мало жизненного опыта, пока я еще не замужем. Но, если муж перестанет меня в чем-то удовлетворять, я, скорее всего, заведу себе любовника. И сама признаюсь об этом мужу…»

– Ты серьезно, милая моя? – грозно спросил Градов.

– Вполне. Перестанешь меня удовлетворять – хоть умом, хоть сердцем, хоть телом – моментально найду себе любовника. А уж если по всем направлениям сразу недовольна буду – брошу! – решительно ответила Таня.

– Кстати, молодой человек, вам не кажется, что несколько раз за сутки использовав для своего удовольствия порядочную девушку, кроме слов благодарности вам следует сказать еще что-то? Если вы это скажете, я обещаю вам устроить грандиозный финал нашего любовного праздника…

Градов оглянулся по сторонам, потом увидел в вазе на окне свой букет гвоздик. Взял вазу в руки.

– Конечно, Таня, мне давно следовало бы сказать тебе эти слова. И одеться бы надо по этому случаю. Но голым тебе будет виднее вся правота моих слов.

Он встал на колени перед ней.

– Танечка, милая, я люблю тебя! Выходи за меня замуж! Семь раз отмерь, один раз отрежь. Я рад, что сегодня могу мерить, сколько захочу. Меня влечет к тебе твое тело, меня влечет к тебе твой ум. И сердце наверняка тоже. Будь моей женой!..

– Встань! Я согласна… Если завтра мне попадется просто сочинение на свободную тему о любви, я напишу, что я нашла свою половинку, мы убедились, что половинки наши могут составлять одно целое, по крайней мере из наших тел, а ума и сердца сольются постепенно. Я напишу нашей литераторше, тридцатилетней старой деве, какое это счастье, принадлежать мужчине. Я счастлива сегодня…

– Пойдем спать в мою спальню. Только будильник заведем на шесть утра. В 9 уже экзамен.

Они легли на ее кровать. Таня доверчиво прижалась к его плечу. Ее левая рука обняла его. Вскоре они заснули.

Утром в понедельник Градов, разбудив Таню, попытался вновь овладеть ею.

– Нет, нет, мой родной, перерыв до вечера. Я сейчас образцовая ученица. Сочинение до трех, встречаемся дома в 15.15 и идем в ЗАГС подавать заявления. Хорошо?

– Да, моя любимая…

Градов пришел на несколько минут раньше, одетый в белую финку с галстуком, черные брюки, темные очки. В руках он держал букет на этот раз белых гвоздик. Позвонив, он убедился, что Тани еще нет дома. Спустился вниз, сел на скамеечку у подъезда. А вот и Таня. Она шла навстречу очень медленно, выглядела явно уставшей. Но, увидев Виктора, резко ускорила шаг.

– Поздравляю, Танюша! – Градов протянул ей цветы.

– С чем в этот раз?

– С первым экзаменом и с ЗАГСОМ!

– Ты уверен, что у меня хватит сил дойти сегодня до ЗАГСА?

– Хватит, хватит! В крайнем случае, донесу тебя на руках! – пообещал Виктор.

Они поднялись на ее третий этаж. Таня открыла дверь. В коридоре она обняла Градова и разрыдалась у него на плечах.

– Ты что, глупышка моя… – он гладил Таню, целуя в мокрые глаза.

– Я так боялась, что ты не придешь… – по-детски всхлипывала девушка.

– Разве я дал повод сомневаться в моих словах и поступках? – с удивлением посмотрел на нее Градов.

– Пока нет. Но я же слабая молодая женщина, у которой вторые сутки такие стрессы… – объяснила Таня свою истерику.

– Женщина моя, ты как написала сочинение?

– Вроде как нормально. «Наталья Ростова – любимая героиня Льва Толстого». Слушай, а может мне не переодеваться, а вот так, в парадной школьной форме и пойти в ЗАГС? – озорно предложила она.

– Хочешь, чтоб тетушек инфаркт хватил? Давай поешь, переоденься и помчимся.

В ЗАГСе они сделали все быстро. Сотрудница не показала удивления по поводу раннего возраста невесты – по законам Казбекистана девушки могли вступать там в брак с 16 лет.

Погуляв по городу и поев мороженого в кафе, под вечер они вернулись к Татьяне.

Переодевшись и поставив чай, Таня села рядом с Градовым на диване.

– Кто мы теперь, жених и невеста? – она в упор посмотрела на Виктора.

– Это по бумажкам. Фактически же муж и жена, – спокойно объяснил он.

– И ты не уйдешь от меня уже никогда? – тихо спросила Таня.

– Пока не выгонишь или сама не сбежишь, – усмехнулся жених.

– Я так устала. Давай выпьем чай и пойдем спать, хорошо? – предложила невеста.

– Согласен.

Они легли в ее спальне. Градов пытался с ходу начать заниматься любовью, но Таня остановила его.