Михаил Лермонтов: тайны судьбы и творчества - Нина Корчагина

Зять возненавидел тещу за то, что она защищала свою дочь, не стесняясь в самых резких и колких выражениях (думается, еще и потому, что испытала весь ужас обмана на себе). И стал угрожать ей увозом жены и сына в свое имение. И тогда Арсеньева решила не пожалеть денег, чтобы откупиться от наглости зятя. На девятый день после похорон жены Юрий Петрович уехал в свое поместье и лишь изредка приезжал в Тарханы, запугивая свекровь намерением забрать Мишу к себе.

По-своему трактует Моше Надир и стихотворение, написанное поэтом после смерти отца, как он говорит, приемного. «Оно изобилует зашифрованными местами и завуалировано намеками, затрудняющими их понимание и, скажем прямо, сбивающими с толку читателя». И в качестве примера приводит следующие строки:

Дай Бог, чтобы как твой спокоен был конецТого, кто был всех мук твоих причиной!..

И далее:

Мы не нашли вражды один в другом,Хоть оба стали жертвою страданья!

«Анализ этих зашифрованных в значительной степени стихов позволяет нам сделать закономерный, хоть и неприятный для нас вывод: чем больше он (Лермонтов) проникает в тайну своих родителей, тем менее разговорчив становится, словно „сыновняя этика“ накладывает на него свое вето». А дальше, не задумываясь, этично это или нет, но автор статьи прямо говорит, что Ю. П. Лермонтов «был пьяница, игрок», воровал нарисованные сыном картины и пропивал их… Он уверяет, что поэт считал себя виновником распада семьи. Почему? Да все из-за цвета глаз. Вот так слова выдергиваются из контекста судьбы и истории, и им придается совсем иной смысл.

Чтобы там ни измышлял Надир Моше, известно, что Михаил Юрьевич Лермонтов в течение всей своей жизни не переставал питать глубокую преданность отцу, а когда он умер – его памяти. Сохранилось письмо четырнадцатилетнего поэта, стихотворения более зрелого возраста – и всюду одинаково образ отца овеян всею нежностью сыновней любви.

Надо ли удивляться тому, что Лермонтов любил своего отца, какой бы он ни был? Мать умерла, когда Мише не было и двух с половиной лет, а отец был живой, да еще овеян ореолом мученичества – вынужденный жить вдали от сына. Истинные черты пехотного капитана скрывали от мальчика, щадя его воображение и сыновние чувства. По крайней мере, Елизавета Алексеевна весьма деликатно обставила историю с заемными письмами – на самом деле она откупалась несколько раз крупными суммами от «любящего» отца, только чтобы Миша остался у бабушки. Значит, были у нее основания не отдавать ребенка отцу. И он брал эти деньги! Когда Лермонтову исполнилось 16 лет и он должен был переехать жить к отцу, юноша, несмотря на то что любил его, остался с Елизаветой Алексеевной, из благодарной любви и жалости к бабушке, для которой разлука с внуком была равносильна смерти. А отец с тех пор больше не встречался с сыном. И только за полгода до смерти написал ему последнее письмо – «Завещание». Наверное, еще одна попытка завоевать симпатии сына, но в этом письме, правильном, продуманном, нет искренности, нет любви. «Скажи ей (бабушке), что несправедливость ее ко мне я всегда чувствовал очень сильно и сожалел о ее заблуждении, ибо, явно, она полагала видеть во мне своего врага, тогда как я был готов любить ее всем сердцем, как мать обожаемой мною женщины… Но Бог да простит ей ее заблуждение, как я ей его прощаю». И ни слова о матери поэта, незлобивость и кротость которой, несмотря на все муки, которые она претерпела от измен и грубости мужа, Лермонтов глубоко понял, оценил и на всю жизнь запомнил.

А после таинственной смерти отца написал трогательное стихотворение, в котором проявил себя как любящий и благородный сын, прикрывший далеко не приглядную духовную наготу своего отца грустными всепрощающими словами вслед за своей матерью – «не мне судить, виновен ты иль нет». А разве мог по-другому сказать юноша, воспитанный в религиозной семье и живший в родстве с небом, юноша, видевший Бога?

Лермонтов не верил сплетням об отце, которые оказались достоверными фактами. Из официального запроса (по поводу установления факта дворянства) стало ясно, что у Юрия Петровича, кроме Михаила, была дочь и еще малолетний сын Александр. Когда Михаил подрос, он узнал, что отец был косвенным виновником смерти его матери.

Есть и другие, не менее оригинальные пассажи в творении Моше Надира. Автор утверждает, что Лермонтов ненавидел Россию и всю жизнь искал себе достойную Отчизну. В доказательство говорит о «странной любви» поэта к родине, в «которой он имел несчастье родиться», противопоставляя ей восхищение Кавказом, в котором все прекрасно!

Это умозаключение американо-еврейского писателя можно было бы оставить без комментариев ввиду его дичайшей глупости. Лирика Лермонтова пронизана тоской по Небу, по горним высям, где душа наконец обретет покой. Но причем здесь ненависть к России? Стране, в которой – ни в Испании, ни в Шотландии, ни на Кавказе (на котором его убили) – он слышал Бога и как «звезда с звездою говорит»? Можно недолюбливать царя, который сегодня правит, можно презирать маскарадную толпу, но разве этим исчерпывается понятие родина?

Со школьной скамьи мы помним, как Лермонтов идеализировал прошлое России, воспевая героев Бородина, простого московского купца, не побоявшегося вступиться за честь семьи и убить в честном поединке любимого царского опричника.

К 1841-му году, навоевавшись не по своей воле, насмотревшись на смерть товарищей и детей гор, Лермонтов оценил простоту исконной России, из которой его заставили уехать. В стихотворении «Родина» (1841 г.) поэт ответил всем, кто подозревал его в отсутствии любви к Отчизне, в том числе и господину Надиру Моше. Он рисует два образа Родины – официальной России в традиционных поэтических формулах, а русскую деревню, рассматривая ее просторы с небесной выси и скользя взором вниз, чтоб полюбоваться с «резными ставнями окном», описывает почти прозаически. Но в его устах пять раз звучат слова «люблю» и «любовь», а также контекстные их синонимы «смотреть до полночи готов», «с отрадой многим незнакомой». Его лирический герой любит и огни печальных деревень – он любит Родину такой, какая она есть.

Тайна вторая

Дуэль или убийство?

Вокруг «печальной дуэли», унесшей жизнь поэта, длилось столько десятилетий молчание и ходило столько слухов: то Мартынов выполнял приказ царя, то стрелял не Мартынов, а кто-то из-за кустов, и вовсе не дуэль это, а убийство…

Слухи о том, что Лермонтов убит против правил, пошли по Пятигорску уже вечером 15 июля. И плац-майору Унтилову приходилось выходить на порог домика В. И. Чиляева (Чилаева), где квартировали Лермонтов и Столыпин, и уверять собравшихся, что это был честный поединок, а не убийство. Официальные лица говорили одно, а люди – совсем иное. Доподлинно было известно обеим сторонам только одно: Лермонтов не собирался стрелять в Мартынова. Как, впрочем и в де Баранта во время первой дуэли.

Стоя в белом мазаном домике, где провел свои последние дни Михаил Юрьевич, и вслед за ним глядя на макушку Эльбруса, представляла, как привезли его сюда на простой телеге слуги… Отчаяние отзывалось болью в сердце: неужели мы так никогда и не узнаем, что на самом деле произошло у подножия Машука 15 июля 1841 года?

К 150-летию гибели поэта были опубликованы материалы следствия и военно-судного дела, произведенных в 1841 г. Из них видно, как все, допрошенные следствием из так или иначе причастных к дуэли, пытались запутать дело. Особенно в показаниях секундантов и самого убийцы много разночтений, недоговорок, умолчаний… Князь А. И. Васильчиков, главный фигурант по делу и дольше всех проживший, все время намеренно путает детали, недоговаривает, а потом выдает «сенсационные подробности» «для потомков». До конца своих дней продолжает темнить и Н. С. Мартынов, так и не сказав правды ни о ссоре, ни о дуэли. Если они, конечно, были.

Да и все материалы следствия собраны наспех, с явным желанием угодить начальству. Дело, начатое 16 июля, закончено было 30 июля. Надо ли удивляться, что из его материалов не ясно, как был убит Лермонтов, сразу он погиб или умер позднее от раны, кто был секундантом, откуда поехали участники дуэли и в каком составе на место поединка.

Впрочем, рассмотрим все по порядку.

Версия официальная

Почему секунданты лгут?

Вот что на допросе 17 июля 1841 г. в Пятигорске по поводу обстоятельств гибели Лермонтова показал князь Васильчиков: «…по данному знаку дуэлисты начали сходиться; дойдя до барьера оба стали; майор Мартынов выстрелил. Поручик Лермонтов упал уже без чувств и не успел дать своего выстрела, из его заряженного пистолета выстрелил я гораздо позже на воздух. Об условии стрелять ли вместе или один после другого не было сказано, по данному знаку сходиться каждый имел право стрелять когда заблагорассудит».