Евангелие от Луки - Майкл Уилкок

Это самая необычайная глава во всех Евангелиях, что и вызывает наше любопытство, и даже не в одном, а в нескольких аспектах.

1. Вопрос стиля и содержания

Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. <…> Однажды, когда он в порядке своей чреды служил пред Богом… …Тогда явился ему Ангел Господень… (1:5,8,11).

Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие (1:19).

Зная, кому Лука адресует свою книгу, мы можем посчитать странным, что такой стиль и содержание предлагаются в самом начале книги. Первое из четырех событий (1:5—25), изложенных в этой главе, представляет любопытный контраст между тем, что автор говорит, и тем, как он это говорит.

1) Стиль данного отрывка

Стихи, приведенные выше, намеренно процитированы из AV, а не RSV. Английский язык XVII в. придает описываемым событиям некую красочность. Здесь чувствуется что-то сверхъестественное – появление ангела и его предсказания, – и в то же время чужое, так как все это происходит на востоке, в стране, где царит иудаизм. Это совсем другой мир, не похожий на культурное язычество Греции и Рима и еще более не похожий на тот мир, в котором живем мы. Мы читаем о чем-то далеком, похожем на легенду. Друри пишет, что «данный стиль повествования больше похож на стиль сказки („однажды давным-давно жили-были старик со старухой“)»[21]. В некотором смысле слова, это экзотика, что-то необычное для читателей, которым адресует свою книгу Лука.

И все же, что необычного в том, что Лука начинает свой рассказ с описания незапамятных времен?

2) Содержание данного отрывка

Если первая цитата, приведенная выше, дает нам представление о стиле и атмосфере начальной главы Луки, то вторая заостряет наше внимание на объекте повествования. Гавриил появился, чтобы сообщить об обещанном рождении сына у Захарии и Елисаветы.

На самом деле здесь сообщается больше, чем кажется на первый взгляд. Мы читаем, что эта благая весть послана в ответ на молитвы Захарии (1:13). Однако весть о рождении Иоанна была такой неожиданной для Захарии, что возникает подозрение, действительно ли он хотел сына и молил о нем. Два момента по-разному освещают данный вопрос. Во-первых, эта набожная пара наверняка была из числа тех, кто, как Симеон и Анна (о коих речь в следующей главе), искал «утешения Израилева» и «избавления в Иерусалиме» (2:25,38). Во-вторых, невероятная, выпадающая раз в жизни возможность служить в храме, должно быть, заставила Захарию забыть о своем личном горе и сосредоточиться на более острых нуждах народа, которому он принадлежал. Поэтому мы можем предположить, что он молился о пришествии Спасителя Израиля, и благая весть, принесенная ангелом, означала не просто рождение сына Елисаветой, но рождение того, кто оповестит о пришествии Спасителя.

Эта благая весть – греческий термин «евангел» (euangelion) – Евангелие. В ст. 1:19 это слово[22] в книге Луки появляется впервые, и Благая весть становится одной из его главных тем. Он мог бы, также как и Гавриил, сказать: «Я… послан… благовестить тебе сие».

Ввиду важности данной темы, Феофил также мог бы спросить, почему (как «Дитя небесное», которому предстоит «быть окутанным в пелены») благовестие впервые «открывается человеческому взору» в таком неожиданном облачении[23]. К этому вопросу, сказочному стилю, которым сообщается Благая весть, мы вернемся позже. Но сначала нужно разобраться с самим сообщением, так как его содержание и смысл раскрываются полностью в оставшихся трех случаях, которые приводит Лука в гл. 1.

2. Содержание

И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус [что значит «Господь есть спасение»] (1:31).

И сказала Мария: величит душа Моя Господа, И возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем… (1:46,47).

…Ибо предъидешь пред лицем Господа – приготовить пути Ему, Дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их (1:76,77).

В дальнейшем мы узнаем, почему так важна эта тема. Когда ангел сообщает Захарии, что его жена, несмотря на их преклонный возраст и ее бесплодность, должна родить сына, это рождение называется благой вестью (1:19), так как Иоанн должен стать вестником спасения. Спасение, как никакая другая тема, лейтмотивом проходит в истории Луки, и именно спасение делает полученную Захарией весть Благой вестью. Именно это является основным аспектом всех приведенных выше цитат, каждая из которых взята из оставшихся трех случаев, рассказанных Лукой. Это становится ясным, если мы вглядимся в них более пристально.

1) Несущий спасение (1:26–38)

Видение было Захарии в Иерусалимском храме. Отсюда мы направляемся на север, к Галилее: вторая история происходит в Назарете, в доме Иосифа и его жены Марии. Тот же ангел, известивший Захарию о рождении Иоанна, теперь оповещает Марию о рождении Иисуса.

Изумительные слова, сказанные ангелом об этом еще не рожденном ребенке (1:32,33), должны были произвести ошеломляющий эффект на иудейских читателей Евангелия, и мы можем предположить, что эти слова не оставили равнодушным также и Феофила. Ибо Сын Марии – это колоссальная Личность. Он будет самым великим правителем, которого когда-либо видел не только Израиль (1:32,33), но и весь мир (1:33).

Всемирное владычество Христа – еще одна из основных тем Луки, впервые представленная им здесь. Это «завораживающая особенность раннего пророческого свидетельства», говорит Стоунхаус, цитируя ряд отрывков из Исаии: «Обнажил Господь святую мышцу Свою пред глазами всех народов» (Ис. 52:10), «и узрит всякая плоть спасение Божие» (Ис. 40:5), «чтобы спасение Мое простерлось до концов земли» (Ис. 49:6)[24]. Лука еще раз затронет эту тему в следующей главе, где звучат слова Симеона, которые вторят этим пророчествам Исаии (Лк. 2:29–32).

Тем не менее в этом изображении «Спасителя мира» мы концентрируем свое внимание не столько на «мире», сколько на «Спасителе». Каким же должен быть этот человек, чтобы в конце концов «преклонилось всякое колено… и всякий язык исповедовал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца»? (Флп. 2:10,11).

Для начала Лука сообщает нам, что такая великая личность должна появиться на свет необычным путем. Девственность Марии – это неотъемлемая часть данной истории. На вопросе о непорочном зачатии как бы пересекаются три разновидности не подлежащих сомнению свидетельств. Первый вид свидетельств – отличительный признак Луки. Мы уже говорили о его поразительной тщательности в исследовании исторических фактов. Легендами и мифами могли оперировать другие авторы, но только не Лука. Второй вид свидетельств – это отличительный признак материала. Несмотря на всю свою холодную объективность, Лука, не колеблясь, описывает чудеса, когда уверен, что они действительно происходили. Если он сообщает, что Иисус был рожден от девственницы, то это потому, что он убежден в достоверности этого факта. Третий вид свидетельств – это отличительный признак изображаемого им Спасителя. Если Грядущий в мир – такая грандиозная Личность, что может быть чудеснее того, как Он придет в мир, и не сточки зрения поэтического воображения Луки, но (опять же) с точки зрения факта?

Поэтому это Тот, Кого мы должны сначала узнать по имени Иисус (1:31). А «Иисус» значит «спасение от Господа»[25].

2) Границы спасения (1:39–56)

В третьем рассказе действие опять переходит на юг, «в нагорную страну, в город Иудин» (1:39), куда Мария идет, чтобы навестить свою двоюродную сестру Елисавету. В то время как женщины обсуждают Благую весть, воодушевленная Мария произносит великий гимн, известный многим поколениям христиан как «Магнификат» (или «песнь Пресвятой Богородицы»), «Величит душа Моя Господа», – поет она; и затем, описывая Его более подробно, говорит: «И возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем».

Спасение, за которое она Его восхваляет, подразумевает полное перерождение. «Явил силу мышцы Своей; рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престолов и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем» (1:51–53).

Как такое может быть (среди прочего), что, несмотря на то что Спаситель еще не родился, песнь Марии гласит о том, что спасение уже пришло? Возможно, она имела в виду два обстоятельства. Во-первых, если можно так выразиться, старый порядок был действительно свергнут по той причине, что Господь позволил именно ей, а не какой-нибудь другой гордой, всемогущей и богатой, стать будущей матерью Его Сына. Во-вторых, прозрением она неожиданно понимает, каким будет конец всего этого, и радуется, так как если Сам Господь запустил процесс спасения, значит можно считать его уже свершившимся.