Евангелие от Луки - Майкл Уилкок

Однажды усвоив эти принципы, мы приобретаем правильное христианское отношение к двум огромным задачам наших дней. Внутри самой церкви мы можем встретить множество людей, которые отказываются принимать то или иное в Библии или в библейском богословии, из-за нежелания верить в сверхъестественное. Но мы знаем, что без сверхъестественного не может быть и Благой вести. Вне церкви мы видим множество людей, исповедующих другие древние мировые религии. Мы относимся к ним с уважением и учимся у них; но мы знаем, что, пока они не придут к Вифлеему и Голгофе, они чужды Благой вести Господа. В своем знаменитом гимне Томас Келли описывает распятие Иисуса как «упование Его народа, богатство Его народа, их вечная тема»[32].

Его слова могут быть равным образом отнесены и ко всему плану спасения. Но если спасение вообще доступно для человечества, то оно может осуществиться только через всемогущего, сверхъестественного Господа-чудотворца. И Он предложит его людям только через иудея, жившего в I в., – Иисуса из Назарета. Только этот Человек – центральная фигура Евангелия от Луки – может быть Спасителем мира.

2:1-52

Дитя доброго предзнаменования

Как объяснил Лука во введении, он написал все «по тщательном исследовании всего сначала» (1:3), и в гл. 2 он излагает окончание историй, которые он отобрал для начала Евангелия.

Мы знаем эти истории, так как они очень известны. Одна затрагивает самый ранний возраст Иисуса, когда Он был всего лишь новорожденным «Младенцем» (2:12,16). В следующей Он «возрастал и укреплялся духом» (2:40). И в последней Он «Отрок» (2:43). В первой истории рассказывается о Его рождении и об ангеле, повелевшем вифлеемским пастухам спешно идти в конюшню, чтобы увидеть Младенца. Во второй рассказывается о том, как Он был приведен в Иерусалимский храм для совершения традиционного обряда очищения, и о том, как старый Симеон встретил святую семью и провозгласил прекрасные слова, известные сегодня, как «Nunc Dimittis»: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром». В третьей речь идет о том случае, когда двенадцатилетний Иисус остался в Иерусалиме после религиозного праздника. На мягкий упрек Своих родителей Он дал таинственный ответ, который Его мать запомнила на всю жизнь, хотя смысл его она поняла гораздо позже.

Нам известны обстоятельства, при которых Лука узнает об этих событиях. Он приходит в Иерусалим с Павлом незадолго до того, как последнего арестовали (Деян. 21:17). Лука намеревался сопровождать Павла снова, когда его пошлют из Кесарии в Рим (Деян. 27:1), и, предположительно, пробыл в Палестине два года, пока его друг находился в заточении. Несомненно, он использовал эту возможность, чтобы собрать материал для своего Евангелия. За гл. 1, и особенно гл. 2, наверняка, стоит длинный разговор между ним и Марией.

Из всех ее бесчисленных воспоминаний о первородном Сыне, некоторые были, очевидно, более памятными, чем другие, и поэтому она рассказывала выборочно из того, что сохраняла, «слагая в сердце Своем» (2:19). Из рассказанного ею Луке, он, в свою очередь, должен был отобрать только то, что больше всего подходило для его Евангелия. Почему, спрашиваем мы себя, он выбрал именно это, а не что-нибудь другое? И почему он излагает все это именно в такой манере? Как эта глава вписывается в общую схему его повествования и что он хочет, чтобы его читатели узнали из нее?[33]

1. Три истории

По причинам, которые станут ясны позже, мы сделаем ангела Господня (2:9), старика Симеона (2:25) и самого Отрока Иисуса (2:43) центральными фигурами трех разделов гл. 2.

1) Ангел (2:1-21)

Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям… (2:9,10).

Для многих рассказ о рождении Иисуса – это практически все, что они знают о христианстве. Однако для Луки достаточно семи стихов (всего Евангелие содержит около тысячи!), чтобы рассказать о самом рождении.

Конечно же, это не значит, что он приуменьшает значение этого великого события. Отрывок 2:1–7 – это маленький драгоценный камень, каждая грань которого аккуратно отточена и отбрасывает яркое сияние. Можно любоваться тем, как искусно Лука сводит вместе греко-римский мир Феофила (2:1,2) и еврейский мир (2:4,5) с его религиозностью и верой в сверхъестественное, любоваться той уверенностью, с которой истории этих двух миров соединяются в Божественном календаре (1:1–6), или внимательностью Луки к важным деталям (напр., 2:7 – «первенца» [ср.: 2:23; Кол. 1:15,18;Евр. 1:6]; «не было им места в гостинице» [ср.: 4:29; 19:14; 23:18])[34].

И тем не менее это всего лишь основные факты, и сейчас Лука уделяет почти в два раза больше места деталям, которые на первый взгляд могут показаться всего лишь живописным добавлением к рассказу о том, как пастухам явились ангелы с небесным посланием. Именно на этом он, кажется, сосредоточивает свое внимание.

Вероятно, во 2:15 автор дает нам понять, почему он так поступает. Что-то действительно «случилось», но это что-то, «о чем возвестил нам Господь». Это не просто событие, но событие плюс откровение. С одной стороны, это самое великое событие, которое когда-либо происходило, и ключевой момент истории[35]. Но оно не имело бы никакого значения для нас, если бы Господь не открыл нам смысла происшедшего. Вот где появляется ангел, ибо он (как подразумевает само слово «ангел») – посланник Божий. Весть, которую разглашают пастухи и которую Мария слагает «в сердце Своем» (2:19), – это то, «что было возвещено им о Младенце Сем» (2:17). Это Божественная весть, которую сообщает ангел об Иисусе.

2) Пророк (2:22–40)

И пришел он [Симеон] по вдохновению в храм. И когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, Он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром… (2:27–29).

Ключевые фигуры в этой истории – это Симеон и Анна. По описанию Луки, эти два персонажа очень похожи друг на друга. Они стары (2:26–29 и 2:36,37), очень благочестивы, ожидают «утешения Израилева» и «избавления в Иерусалиме» (2:25 и 2:37,38). И что самое важное – они пророки. Мы ясно видим, что Анне присвоен этот редкий и почетный титул (2:36)[36], и Симеон, когда говорит силою Святого Духа Божьего, тоже пророчествует (2:25).

Поэтому мы можем быть уверены, что благодарение Анны при виде Младенца Иисуса и то, что она говорила своим богобоязненным друзьям, было схожим со словами Симеона. Однако Лука предпочел записать слова последнего. Поступая так, он, кажется, хочет подчеркнуть, что сказанное об Иисусе было словами Бога, и, как сообщает нам автор, именно это так сильно поразило Марию и Иосифа (2:33). На этот раз слово Божье передается не через ангела, но через пророка.

3) Дитя (2:41–52)

…По окончании дней праздника… остался Отрок Иисус в Иерусалиме… Через три дня нашли Его в храме… И Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? вот, отец Твой и Я с великой скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? (2:43,46,48,49).

Перед нами история, в которой рассказывается о посещении святым семейством праздника в Иерусалиме. Но посещение Иерусалима имеет здесь не самое большое значение. Во 2:42,43 единственное значимое слово – «остался», иными словами Лука пишет: «Когда Ему было двенадцать, они пошли на праздник. Когда же праздник закончился и они возвращались, Иисус остался». Именно слово «остался» хочет подчеркнуть Лука. А из трех дней пребывания Иисуса в храме среди учителей Лука акцентирует и подробно описывает только его ответ на упрек Марии.

Так же как слова ангела и слова пророка, это высказывание дает нам некоторую информацию об Иисусе. Более того, так как это слово исходит из уст Самого Иисуса, Того, Кому предстоит стать Спасителем и Христом и Господом, и Того, Кто уже в Своем раннем возрасте полон премудрости и исполнен благодати Божьей (2:40), значит оно (как и слово двух вышеупомянутых лиц) – слово Божье. Таким образом, центральной фигурой в каждом из трех эпизодов предстает тот, кто передает важное послание от Господа о Сыне Марии.

2. Три высказывания

Вероятно, Лука показывает своим читателям, что самое главное в этом рассказе – серия данных высказываний. В самом деле, эта серия пророчеств сопровождает и объясняет данные происшествия из раннего детства Иисуса, а также и то, почему Лука выбрал именно эти истории.

К такому заключению приводят несколько соображений. Во-первых, как мы уже заметили, главная фигура в каждом эпизоде – это в некотором смысле глашатай послания Божьего, тот, чьими устами говорит Господь. Во-вторых, эти первые главы Евангелия сообщают нам главным образом о том, что Господь снова заговорил «языками человеческими и ангельскими» (1 Кор. 13:1) после четырехсот лет молчания. В-третьих, главное, что зафиксировано в этих трех историях и что больше всего запоминается, – это то, что было «возвещено» (2:17–20) и что было сказано (2:33,50) об Иисусе. В-четвертых, во введении Лука сообщил нам то, что слышал и узнал от бывших «с самого начала очевидцами и служителями Слова». Сам он таковым не был. Поэтому нас не должно удивлять, что он выбрал именно те истории, которые включали в себя Божественные сообщения.