Третейский судья - Ольга Лаврова

- И как тебе там? "Свобода, равенство, братство"?

- Свобода - пожалуй. Остального не заметно.

- Все такой же. Заходи.

"А что мне к тебе заходить? - думает Томин. - Если по стакану, то лучше с кем-нибудь другим".

По-свойски, не стучась, отворяет дверь к Знаменскому. Тот сидит за столом, заваленным толстыми папками, и завершает телефонный разговор.

- Тут много дел или одно такое? - спрашивает Томин, обводя рукой завал.

- Одно, и конца ему нет, - Знаменский поднимается и начинает складывать папки в сейф, Томин помогает. - Банковские махинации. Фиктивные фирмы, на которые списывали миллиарды и миллиарды... Сегодня с утра телефон изводит, надо убираться. У моего следователя сидит оперативник, который занимается убийством Нуриева. Пошли к ним. Я туда же эксперта вызову. Зиночка сосватала как раз перед своим отпуском. Дескать, будет тебе пока другая "Ки" вместо меня. Она Китаева.

Знаменский звонит, слышит знакомый приятный голос:

- Капитан Китаева... Да, Пал Палыч, в морге я уже была... Да-да, приду, я неподалеку.

Она действительно неподалеку: лежит в чем мать родила, загорает в солярии. В рабочие, между прочим, часы. Посмотрел бы Пал Палыч - устроил бы ей прочистку мозгов. А может быть, и не устроил: красота штука убедительная.

...Знаменский опечатывает сейф, запирает дверь. В кабинете следователя он знакомит:

- Александр Николаевич Томин - Юрий Денисович Юрьев.

Юрьеву за сорок. Суховатая внешность, суховатые манеры. Въедливый и педантичный. К Знаменскому попал из прокуратуры. Там он блистательно размотал большое дело, которое год с места не двигалось, и в своих кругах прославился. На совещаниях и отчетах имя Юрьева сопровождалось хвалебными прилагательными в превосходной степени.

И непосредственный начальник этого не перенес - возненавидел следователя свирепо и стал ежедневно доставать. И когда Пал Палыч позвал к себе, Юрьев рванул, будто из прифронтовой полосы.

По пути в его кабинет Знаменский характеризует его вкратце, и Томин пожимает протянутую руку с уважением.

Оперативника Знаменский представляет просто как Андрея, ему лет двадцать пять. Здороваясь с Томиным, он подкупающе улыбается:

- Я вас помню. Я когда в области начинал, вы к нам приезжали на убийство.

- Да?

- Один псих мать задушил, сестру и собаку.

- А-а! - улыбается Томин. Казалось бы, мрачные воспоминания, а обоим приятно.

- Введите Александра Николаевича в курс относительно Нуриева, - говорит Знаменский.

- Труп обнаружен четырнадцатого сего месяца в девять часов утра, - чеканит Юрьев. - Время смерти определено, как трое суток до обнаружения, то есть одиннадцатого числа. Поза трупа неестественно согнутая, почти наверняка тело эти дни лежало в багажнике.

Звонит телефон, Юрьев отвечает:

- Да... Да, здесь, - протягивает трубку Знаменскому.

- Отловили! - досадует Пал Палыч. - Слушаю... Хорошо, иду. - От двери оборачивается: - Я скоро.

- Я набросал схему, - показывает Юрьев. - Вот место обнаружения - сквер напротив гостиницы. Кусты. Газон. Ограда. Труп доставили, очевидно, на машине в темное время суток или на рассвете.

- Какие-нибудь следы борьбы?

- Ни малейших. Деньги не тронуты. Документы тоже. Так что сразу установили гостиницу. Нуриев поселился седьмого. Восьмого и девятого вызывал такси, но позже отменял заказ. Вероятно, назначалась какая-то встреча и срывалась.

- Еще не приготовились его замочить, - комментирует оперативник.

- Одиннадцатого в шестнадцать часов Нуриев снова вызвал машину, вышел - и исчез.

- Шофера нашли?

- Конечно. Он показывает следующее. Пассажир бросил на заднее сиденье плащ. Собирался сесть к водителю. Тут его окликнули, он сделал шаг в сторону. Потом чья-то спина его заслонила - и все. Через полчаса водитель сдал плащ швейцару. В кармане нашли записку с адресом. - Следователь передает Томину клочок бумаги в целлофане; его прерывает телефонный звонок.

Юрьеву что-то диктуют, и он записывает, а оперативнику делает знак продолжать.

Тот с удовольствием подключается к рассказу:

- В этом адресе офис страховой компании. Фотку отретушировали под живого, и я предъяву сделал всем сотрудникам.

- Как среагировал хозяин - Ландышев?

Андрей коротко задумывается.

- Я сам ему предъявлял... ничего четкого не заметил. Лично у него алиби. И все остальные поют - не знаем, не видели. Так что по трупешнику нам от них ничего не катит. Пустой базар. Однако "быки" там вооруженные водятся. Те еще отморозки.

- То есть? - не понимает Томин: жаргонные словечки докатываются до Франции с опозданием.

- Отморозки... - затрудняется Андрей. - Ну это... Как такого увидите, сразу поймете.

Томин удовлетворяется объяснением.

- Адрес написан рукой Нуриева?

- Да, Китаева экспертизу делала. С этой запиской небольшая заморочка: адрес-то простейший, чего записывать?

Вмешивается Юрьев, кончивший телефонный разговор:

- Нет, Андрей, я тут поскрипел мозгами, догадался. Нуриев ведь заграничный русский. Это мы привыкли, что стала Мещанская, Пречистенка, Тверская. Ему в новинку.

- Верно, - одобряет Томин, Юрьев ему нравится. - Скажите, Нуриева окликнули - как?

- По имени-отчеству. Я об этом думал. В связи с этим Андрей ищет его прежних друзей.

Томин вопросительно оборачивается к оперативнику, тот разводит руками: дескать, пока пусто, но взамен предлагает другую информацию.

- Мы откатали покойнику пальчики и запросили о судимости. До отъезда за бугор Нуриев тянул срок.

- Знаю, два года за хранение оружия.

Прошлое Нуриева уже не важно, важны нынешние связи в Москве.

Знаменский возвращается в сопровождении молодой, красивой, ярко одетой женщины.

- Здравствуйте, господа офицеры, - говорит она.

- Татьяна Александровна Китаева, по прозвищу Прекрасная Татьяна Александр Николаевич Томин, - знакомит Знаменский.

- Легендарный Томин! - восхищается Катаева.

Томин делает недоуменный жест.

- Со слов Зинаиды Яновны, - поясняет она. - Я, можно сказать, ее ученица.

- А-а.

Китаева держится слишком уверенно, слишком победительно. Ишь какая! Томин слегка сбивает с нее гонор:

- Простите, у меня еще вопрос к Юрьеву. Юрий Денисович, как Нуриев вел себя в гостинице?

- Говорят, в основном сидел в баре. С сотовым телефоном в кармане. Но одиннадцатого - что характерно - оставил его в номере.

- То есть все время ждал звонка, - заключает Знаменский, - а одиннадцатого уже не ждал, уже поехал на условленную встречу.

- А чем нас порадует Татьяна Александровна? - обращается к ней Томин, этак вполоборота.

- Можно просто Татьяна. Да вы небось знаете больше меня, - кокетничает Китаева.

- Возможно. Но все-таки попробуйте.

- На теле имеются два пулевых ранения - в область сердца и в затылок. Оба почти в упор. Оба смертельные. Выстрел в голову - контрольный. Киллерский, по привычке. Убийство явно заказное.

- И раскрытию не подлежит, - как бы заканчивает ее мысль Томин.

- Скорее всего, так. Есть, правда, новая деталь... - адресуется она к Пал Палычу.

- Давайте, Татьяна, давайте, - понукает Знаменский.

- Помните, я говорила про непонятную ранку на ягодице? Словно от укола. Так вот сегодня дали результат химического анализа. В тканях тела в глубине ранки найдены следы усыпляющего вещества. Причем мгновенного действия. Так стреляют ампулой в зверя, когда хотят обезвредить.

- Вот так, в натуре, его и увели! - восклицает Андрей. - Под ручки и в сторону: дескать, Вася-друг, где ж ты так надрался? А он уже не мур-мур.

- Я согласен, что убийство заказное, - говорит Юрьев. - Но оно к тому же демонстративное. Труп подбросили на виду, к гостинице. Как бы с угрозой кому-то: не лезь к нам!

- Совершенно верный вывод, - подтверждает Томин.

- Но почему тело три дня выдерживали? Уже признаки разложения... - говорит Китаева.

- На языке мафии это может означать: "заберите свою падаль".

Вернувшись к Знаменскому, друзья обмениваются впечатлениями:

- Юрьев толково роет.

- Как тебе Китаева?

- Действительно, стоящий эксперт?

- Даже талантлива. Но с ленцой.

- Паша, ей бы лучше в конкурсах красоты участвовать. Твои мужики из-за нее передерутся.

Знаменский усмехается: Саша прав, вокруг Прекрасной Татьяны наблюдаются завихрения. Но она не дура, чтобы устраивать на работе цирк. Все утрясется.

- Слушай, забыл! - спохватывается Знаменский. - Я тут похлопотал за тебя в неких сферах. Управление по экономическим преступлениям имеет в компании Ландышева агента. Решено пока уступить его тебе. Точнее - ее. Держи. Зовут Римма Анатольевна.

С фотографии смотрит пышноволосая блондинка средних лет. Не Мата Хари, скажем прямо. Но все-таки что-то.

Томин встречается с ней в тот же день.

Женщина поджидает его в уличном кафе. В руках ее журнал в броской обложке - это ее опознавательный знак.

Томин появляется среди пешеходов и сначала издали приглядывается к агенту: на фотографии Римма Анатольевна была без очков. Правила конспирации почти шпионские. Разговор начинается с пароля: