Тень Башни - Екатерина Соллъх

– Молодой господин, я возьму вещи, – Ганс подошёл к чемоданам и легко их поднял. Огромный, невероятно сильный. От него пахло зверем. Обычно он не был так разговорчив. Почуял Нэля? Если так, то это очень плохо.

– Поспеши, я уже совсем промок, – Харальд позволил лицу принять надменное выражение. Оно лучше всего скрывает страх. Он боится? За Нэля? Что отец узнает и пристрелит его? Может и так. Харальд не хотел терять контроль.

Машина быстро неслась по дороге. Внутри что-то гудело. За окном мелькали деревья, поля. Совсем недалеко от Пустоши, но это была плодородная земля, и её надо было использовать. Дорога сделала ещё один виток, и Харальд, наконец, увидел родовое поместье. Огромный дом, старинный, много раз перестроенный и отреставрированный. Самая старая часть походила скорее на замок, вернее, на то, что от него осталось. Дом, полный истории, памяти, с огромной библиотекой, где они когда-то прятались с сестрой, большим запущенным садом и примыкающим к нему семейным кладбищем. Харальд отвернулся от окна. Воспоминаний об этом месте было много, но оно всегда давило на него. Сначала он был очень рад, что сумел вырваться отсюда. Только город оказался ещё страшнее.

Машина притормозила у ворот. Им пришлось ждать, пока они откроются, потом колёса зашуршали по гравиевой дорожке. Остановившись у парадного входа, Ганс вышел и открыл дверь перед Харальдом. На ступенях стоял отец. Немолодой, но крепкий мужчина с седыми волосами и бледно-голубыми глазами, смотревшими жестко и подозрительно. Харальд не помнил в них ни тепла, ни заботы. Быстрый взгляд, брошенный в сторону Ганса, тот лишь слегка покачал головой. Значит, Нэля он не почуял? Странно, хотя мальчик всегда хорошо умел прятаться. Но не от зверя же.

Отец обнял его, как и полагается. Он играл роль, даже когда не было зрителей. Почему это так бесит? Давно пора было привыкнуть.

– Рад, что ты всё-таки смог приехать, Харальд, – радости в голосе не было, только едва уловимое раздражение и издёвка, – отдохни с дороги. Жду тебя к ужину.

Вот и всё, они не виделись больше года. Харальд прошёл в дом вслед за Гансом, который нёс чемоданы. Огромная парадная лестница, поворот на право, коридор, ещё одна лестница, наконец, знакомая дверь, комната, в которой он жил ещё ребёнком. Ганс занёс вещи и замер на пороге.

– Мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок, – Харальд даже не пытался скрыть, что не выносит этого получеловека, – не беспокой меня до ужина. Я запру дверь.

Закрыв дверь и повернув ключ, Харальд замер, прислушиваясь. Ручка медленно повернулась. Ганс проверил, заперта ли она, и только потом раздались его тяжёлые удаляющиеся шаги. У него был запасной ключ, но он не решился им воспользоваться, пока хозяин был в комнате. Пока. Но, когда Харальд спустится на ужин… Не важно. Сейчас первым делом Нэль. Застёжки заедали и не слушались. Он мысленно обругал себя за то, что так дёргается и спешит. Спокойней. Крышка откинулась. Нэль лежал связанным в той же позе. В глазах преданность и боль. Сейчас, потерпи. Харальд торопливо вытащил Нэля из чемодана, расстегнул ремни. Мальчик не изменил позы, мышцы так затекли, что он просто не мог двигаться, на коже остались багровые полосы. Подхватив его на руки, мужчина быстро прошёл в ванную, уложил и включил воду, стянул перчатки и начал разгибать сведённые судорогой конечности. Горячая вода и лёгкий массаж делали своё дело. Постепенно к Нэлю вернулась чувствительность и способность двигаться. Оставив юношу в ванной, Харальд вернулся в гостиную. На полу лежал открытый пустой чемодан. Слишком подозрительно – чемодан был нелёгким, так куда же делось то, что там было? Надо переложить часть вещей из второго чемодана, кое-что из ручной клади. В комнате могли быть следящие устройства. Он не подумал об этом, слишком спешил. В этом случае все его попытки сохранить тайну уже не имеют смысла. Пока он жил здесь, отец не ставил камер и микрофонов – Харальд проверял свою комнату время от времени – но с тех пор многое изменилось. Например, Гринхильда. Надо будет поговорить с ней. Обязательно. Когда Нэль вышел из ванной, Харальд заканчивал проверять гостиную.

– Тебе нужно искупаться, – Дэнель подошёл и положил руку на плечо мужчине, – и отдохнуть. Тебе ещё понадобятся силы.

– Знаю, – Харальд улыбнулся уголком рта, – но я не смогу спать спокойно, не убедившись, что за мной не подглядывают.

Они вместе закончили проверку спальни и ванной. Следящих устройств не было, и Харальд немного успокоился. Он быстро искупался и переоделся – пора уже было спускаться к ужину.

– Нэль, – мальчик чуть вздрогнул, услышав новое имя, – перераспредели вещи и спрячься как следует. Пока меня не будет, кто-то, скорее всего, попытается сюда зайти и покопаться в них или поставить жучки. О твоём существовании никто не должен догадаться. Ты понял?

– Да, конечно. Я всё сделаю.

Харальд шёл по коридору к столовой. Знакомые стены, знакомые картины, всё было таким, как он запомнил, но всё равно казалось каким-то другим. Да, дом не изменился, изменился он сам, его восприятие, его взгляды. В нём укоренились новые привычки, подозрительность, граничащая с паранойей. Теперь всё казалось враждебным. Дом словно замер, настороженно, выжидающе. На перилах появились первые гирлянды белых цветов. Приготовления к свадьбе шли полным ходом, но почему-то это совсем не радовало Харальда.

Двери в столовую были распахнуты. За столом уже сидели Гринхильда и Адель, отца пока не было. Интересно, кто ещё приехал? Он занял привычное место, справа от Гринхильды.

– Адель, как ты себя чувствуешь? Ты такая бледная, – Харальд обеспокоено посмотрел на сестру. Бледное лицо и отрешённый взгляд. Адель всегда была задумчивой, но сейчас это больше походило на безразличие. Она совсем недавно родила, и дальняя поездка могла утомить её. Зачем только отец настоял на её приезде?

– Благодарю. Со мной всё в порядке, – голос был тихим и бесцветным, – только немного кружится голова.

Если бы дело было только в этом… Харальд решил зайти к ней после ужина и расспросить обо всём.

– Ты приехала с мужем? – он никак не мог вспомнить его имени.

– Да, Рихтер переодевается, скоро спустится, – Адель опустила голову. Как же она похудела. Гринхильда посмотрела на него настороженно. Но он же им не враг. Или враг?

– Как Генриетта? – простая вежливость, почему сестра вздрогнула?

– Спасибо, брат, она здорова, – натянутая улыбка, опущенные глаза. Адельхайт выглядела испуганной и в то же время виноватой.

Тишину, казалось, можно было потрогать. Он всегда ладил с сёстрами, почему тогда такая холодность и отстранённость? На лестнице послышались шаги. Харальд был даже почти рад увидеть Рихтера. Ему не нравился этот самовлюблённый карьерист, но сейчас он избавил его от необходимости искать новую тему для беседы. Харальд резко встал, чтобы поприветствовать зятя. Рихтер едва заметно дёрнулся и улыбнулся. Я просто слишком резко встал, вот и всё, а улыбка у него всегда фальшивая. Тогда почему глаза бегают? Нет, это семья и повод для встречи радостный. Нет причин для подозрений, нет повода для беспокойства.

– Когда вы приехали, герр Рейденберг? – Рихтер энергично затряс протянутую руку. Они оба были военными, можно было просто отдать честь, да и рукопожатие уже давно никто не использует. Старинные книги его до добра не доведут. Совсем потерялся во времени. Зять сделал вид, что не заметил промаха, Харальд притворился, что благодарен ему за это.

– Всего несколько часов назад. А вы давно здесь, герр Вульдрих? – улыбка слишком широкая, уже можно расслабиться, и руку можно отпустить, ладонь напряжена.

– Мы с супругой прибыли ещё вчера вечером, – Рихтер положил руку на плечо жены. Адель словно сжалась. Она ведь раньше была смелой девушкой.

– Я могу вас поздравить. Адель сказала, что ваша дочь здорова.

– Да, – улыбка стала ещё более натянутой, он хотел сына и, конечно, винил жену, что родилась дочь, хотя пол ребёнка во многом зависит именно от отца, – милое дитя.

– Могу я как-нибудь заехать к вам, – Харальд улыбнулся, видя, как сильно зять хочет сказать нет, – хочу увидеть малышку.

– Да, конечно, когда пожелаете, – Рихтер уселся за стол рядом с женой. Харальд занял своё место справа от Гринхильды. Он бросил взгляд на старинные часы. Скоро должен спуститься отец. Он всегда ужинал в одно и тоже время. Больше никого нет. Спускаться к ужину позже него означает навлечь на себя немилость, из семьи на такое никто бы не решился. Часы отбили девять часов, и на лестнице послышались тяжёлые шаги. Хильдегерд фон Рейденберг вошёл в зал с последним ударом. Он окинул собравшихся надменным взглядом, в котором явно читалось презрение. Харальд опустил голову и стиснул под столом салфетку так, что побелели костяшки пальцев. Расслабиться, позволить воздуху и свету проникнуть в тебя, почувствовать поток энергии. Соединить кончики пальцев, ладони образуют сферу. Очистить разум от гнева. Тёмная волна схлынула также быстро, как и появилась. Харальд заметил, что Гринхильда также держит соединенными кончики пальцев под столом. Этот приём они с ней выучили вместе. Вычитали в одной из старых книг. Как же часто он им помогал. Харальд незаметно улыбнулся.