Миры Амбрэ - Экси Старк

Илай, наверное, уже заждался меня. Я оценила свои нулевые шансы выйти незамеченной и прислонилась к стенке.

«Уходи же, сколько можно торчать в сортире среди канализационной вони?! Видимо, ее скрытая ментальность притягивается к подобным ей местам…»

Моника засуетилась и зацокала каблуками по кафельному полу, только не в том направлении, каком бы мне хотелось.

— Хренова кукуруза, — проскрипела она и уселась на унитаз в соседней кабинке.

Раздались характерные звуки, и я зажала нос руками.

«Боги спустились с Олимпа, дабы окропить святыми экскрементами земной клозет. Оказывается, у них тоже случается банальная диарея!»

Моника закряхтела.

— Вот дерьмо!

«Оно самое», — я зажала нос двумя ладонями, еле сдерживая рвотный позыв. Всё, мое терпение лопнуло, я выхожу. Как только я взялась за ручку, Моника закричала.

— Ей!

Я отпрыгнула назад, глотая выпрыгивающее наружу сердце.

— Наконец-то объявился.

Фух, это не мне.

— Достал? Всё, что я просила? Да. Ну конечно, придурок. Заткнись. А кокс? Сколько? Что, да ты оборзел?! Тише, тише, я согласна. Через час в «Анчоусе».

Она отсоединилась.

«Анчоусом» называлось злачное местечко на окраине города. Полуподвальное помещение бывшего склада переоборудовали в ночной клуб. Сама я там ни разу не была, но очень много слышала о нем. В общем, репутация клуба находилась в зоне повышенной туманности…

— Черт! Неужели так трудно им бумагу сюда повесить!

В соседней кабинке жалобно зашелестели оторванные станицы, на пол что-то шлепнулось. На грязном кафеле с обложки растерзанного глянцевого журнала беззаботно улыбалась белозубая дива, не подозревая о коварных намерениях Моники. Ох, знала бы она, в чем будет ее лицо секунду спустя.

Лист за листом журнал исчезал в недрах санфаянса, под стенания Моники.

«Мне кажется, столько бумаги просто не поместится в унитаз…»

— Вот… да что за день такой ужасный!!! — почти плача, прохныкала она.

Унитаз вырвало мутной субстанцией, не похожей ни на что, что я видела в своей жизни. Жижа вытекла за пределы ее кабинки и хлынула ко мне.

Я, судорожно хватаясь за стенки, вскарабкалась на свой толчок, да только нога соскользнула, и я с грохотом ударилась локтем о дверцу. Но равновесие все же сохранила.

Ворчание Моники прекратилось.

— Кто здесь? — настороженно произнесла она.

«Пожалуйста, просто уходи!»

И тут под перегородку поднырнула наманикюренная рука с крошечным зеркальцем в золотистой оправе, и наши взгляды встретились.

— Ты!! — заорала она, словно сирена после ядерного взрыва.

Я была готова провалиться сквозь землю.

Ведь у меня не было цели подслушивать их разговор. Я надеялась, что они сразу уйдут.

— Ты заплатишь за всё!!! — крикнула она из своей кабинки.

Открыв дверцу ногой, я выпрыгнула наружу, оставляя позади подступающую лужу. У меня не было ни малейшего желания вступать с ней в бессмысленный конфликт и опускаться до банальный склоки, а может, и драки, так что я поспешила к выходу. Моника не закрывая рта кричала мне вслед гадости:

— Твои родители были такие же уроды, как и ты, и бросили тебя, как вшивую псину!

Я остановилась как вкопанная, сжимая в руке дверную ручку. Гнев заклокотал внутри с новой силой. Она понятия не имела, кто я, кто были мои родители, каковы были обстоятельства… Подло даже для Моники Лейк.

Я уже не слушала ее вопли, а, закрыв глаза, тщетно старалась усмирить бушевавшую злость, потому что единственное желание, пульсирующее у меня в висках, было схватить ее за пустой сосуд, ошибочно именуемый головой, и треснуть со всей силы об стену.

— Ты грязная, занюханная посудомойка из третьесортной забегаловки!

И тут раздался взрыв и визги Моники. Вода захлестала из сорванных кранов и разорвавших труб. Я испуганно выглянула из-за угла. Из кабинки вышагнула Моника, вид у нее был совершенно сумасшедший — бешеный взгляд, на лице — маска енота из-за потекшей туши, на мокрых волосах — странного вида ошметки…

Меня спасло лишь то, что женский туалет сделан в форме буквы «Г» и я стояла уже за углом в момент взрыва. Моника, снимая с лица прилипший клочок журнальной страницы, поправила штаны и с решительностью асфальтоукладчика двинулась на меня. Я попятилась к выходу, совсем не из-за страха, а скорее, из чувства брезгливости. Как только я представила, что Моника дотронется до меня этими самыми руками, меня опять затошнило.

На мое счастье, в уборную начали заглядывать люди, привлеченные шумом, и у меня появился шанс быстро выскользнуть. Удаляясь, я услышала смех, колкие фразы и истеричный крик Моники, разлетающийся, словно осколки.

Илай стоял, подпирая стену одним плечом, и увлеченно купался в потоке мировой паутины, а может, делал вид, потому что как только я выскочила из туалета, он поспешил ко мне даже не подняв глаз.

— Я уже начал грешить на общепит, а ты, оказывается, практиковалась, — он показал взглядом на туалет и засмеялся — громко и заразительно. Я повернулась и снова увидела Монику. Мне показалось, что та вот-вот накинется на меня, но она, гордо подняв голову, зашагала прочь. Меня колотила мелкая дрожь, и я даже была готова назвать ее приятной. Моника ведь напросилась сама.

Мы быстрыми шагами пересекли душный, длинный коридор с бесчисленными ящичками, выкрашенными в уродливый серозеленый цвет, и оказались на школьном дворе. Изумрудные пышные кроны колыхались от южного теплого ветра, легонько шелестя. Стрекотание насекомых смешивалось с мелодичными переливами, похожими на звуки флейты, и болтовней подростков, цветными струйками вытекавшей из школьного здания. Стайки смешивались в цветастые столпотворения, перетекая, как стеклышки в калейдоскопе.

— Хей! — рядом с нами возникла Дженнифер, прибывая в радостной эйфории. — Вы видели Монику?!

Я молча кивнула, а Илай опять захохотал, за что получил от меня локтем в бок.

— Стерва по заслугам получила, меньше нужно жрать жиросжигающие таблетки, тогда унитазы под тощим задом взрываться не будут.

Сбоку раздался смех, и девчонки, подхватив новость о таблетках, заговорщицки хихикая, поспешили разносить сплетни. Завтра, обсуждая ее, вся школа будет стоять на ушах.

— Лила, — позвал меня тонкий девичий голосок.

Я обернулась и увидела Мелани.

— Я хотела извиниться за Монику, не знаю, что нашло на нее в последнее время. Она себя так странно ведет. Сегодня у Марка дома вечеринка, вы наверняка слышали, — Мелани по-детски заправила за ухо прядь светлых волос. Если бы она не училась со мной в выпуском классе, больше четырнадцати никогда бы ей не дала.