Амаира Первого дома - Ина Деш

огонь, душа. Видимо, по выражению лица Лин, чешуйчатый понял, что смысл сказанного от принцессы ускользнул. Криво оскалился, потом зафыркал, а девушка все наглаживала серую теплую, хоть и каменную, морду, и удивлялась живой мимике дракона. Слишком живой и выразительной. Под конец сна хранитель что-то долго высматривал в глазах принцессы. Покачал огромной серой головой, обдал на удивление горячим дыханием и о чем-то попросил. По интонации Шарлинта поняла, что это именно просьба, но разобрать смогла только одно слово — жизнь. Она попыталась повторить фразу хранителя, чтобы запомнить, узнать потом, что именно было сказано, но сон растаял вместе со всеми подробностями. Осталась только странная горечь во рту и необъяснимый страх. Принцесса не могла понять, в чем причина. Сон не был пугающим, скорее спокойным и теплым, но именно страх — это первое, что она ощутила после пробуждения. Правда, недолго. Потом все ощущения растаяли в хлопотах нового дня, в приветственных объятиях амаиров.

Жизнь принцессы у амаинтов потихоньку налаживалась. Такая обычная, повседневная жизнь без особых событий и резких эмоциональных всплесков. Тепло, спокойно, уютно, безопасно. И не нужно ни с кем бороться, даже со своими собственными чувствами, которые стали, как будто, мягче, когда ушло внутренне сопротивление, и в то же время острее, понятнее. И которые можно принять без оглядки на то, кто и что об этом подумает.

В библиотеке Шарлинта организовала маленький уголок, своего рода классную комнату. Амаиры хоть и отнеслись к идее принцессы с некоторым скепсисом, но подходящую мебель — невысокие детские столики и грифельную доску все же нашли.

Лин старалась не перегружать сильно девочек и давать им знания в максимально понятной игровой форме. Именно так ее саму наставляла матушка до пяти лет. Это после уже нанятые дедом учителя вливали в нее знания огромными пластами и спрашивали в ответ, как со взрослой. Нет, принцесса прекрасно понимала, что это делалось для того, чтобы заполнить каждую минуту ее бодрствования, измотать физически, эмоционально и интеллектуально, чтобы легче было контролировать всплески еще растущей, но уже слишком большой для тщедушного детского тельца магической силы.

Но понимать — это одно, а желать кому-либо повторить ее путь — другое. Впрочем, головы у малышек оказались светлыми, и новые знания они усваивали легко и с большой охотой. Застав однажды урок, на котором Шарлинта обучала Бирни счету до десяти сразу на трех языках — родном веллорийском, двиртийском и амаинарском, Равенель всерьез поинтересовался у девушки, не собирается ли она сделать из дочерей мельника подобие принцесс.

— Нет, Нел, — ответила Лин. — Я не собираюсь из них кого-то делать. Лишь хочу научить тому, что они будут способны усвоить. Мне вот непонятно, почему вы до этого не подумали о том, чтобы принимать в свои семьи вот таких девочек-сирот? Они бы вырастали, впитав традиции амаинтов и относясь к ним, в том числе и к вашему браку, как к чему-то абсолютно обыденному и нормальному. Да и обучить их можно было всему тому, что вы бы посчитали нужным. И выбор будущих жен у амаинтов был бы больше.

— Это, безусловно, интересное предложение, — чуть задумавшись, произнес старший амаир. — Правда, есть одно немаленькое но. Подобное договором с Веллорией не предусмотрено и может быть сочтено, как его грубое нарушение. Приехать к амаинтам можно лишь по добровольному согласию. В случае несовершеннолетних детей и речи о нем не идет.

— Но вы привезли Амелин, Лив и Бирни к себе всего лишь с согласия их официальных опекунов — Иолы и моего. И никаких правовых последствий для амаинтов не наступило, — возразила принцесса. — Знаешь, я, наверное, озадачу советника короля и верховного мага этим вопросом. В Веллории родители часто отказываются от магически одаренных детей, особенно в дальних поселениях среди бедных слоев. А в соответствующие школы и потом академию берут лишь с определенным уровнем дара. Например, у Лив он недостаточный. То есть, такие дети не нужны ни королевству, ни родителям.

— Чему ты тогда учишь девочку, если в ней только крохи магии?

— Потенциал можно развить и расширить со временем, — мягко улыбнулась Шарлинта, подбадривая слышавшую весь разговор Лив. — Но даже если это не так, с ее пусть и небольшим даром исцеления можно стать хорошей травницей и повитухой. Правда, я сама в этом не особо сильна. Будем учиться вместе. Мне это столь же полезно, как и Лив.

Пока осенние дни стояли еще вполне теплые, принцесса предпочитала учить детей контролю над магией на свежем воздухе. Для этого была облюбована беседка в дальнем конце парка. Относительное тепло в ней Шарлинта поддерживала с помощью магии. Бирни эти занятия давались легко. У нее был средний магический дар, пластичный, послушный, ровный без особых всплесков и провалов. Правда, его направленность можно будет окончательно понять лишь к тому времени, когда малышке исполнится пять лет. Но уже сейчас Шарлинта предполагала, что Бирни — будущий маг воды.

Лив приходилось сложнее. Ее дар был, мало того, что небольшой, так еще и последние несколько лет отец и другие родственники требовали прятать его. Поэтому способности девочки оказались как будто законсервированными глубоко внутри. И что-то мешало Лив освободить их окончательно. Возможно, издевательства деревенских оставили такой глубокий след. И принцесса не торопила девочку. Бесконечно хвалила и ободряла, надеясь, что со временем это пройдет.

К концу первой недели и Шарлинты и девочек сложился уже определенный ритуал. За час до обеда они спешили в беседку, где учились медитировать и управлять внутренними потоками. Затем приходила Иола и забирала детей обедать. При этом она приносила с собой большую кружку теплого ягодного взвара. После занятий у принцессы сильно пересыхало в горле.

Пока девочки ели, Шарлинта выпивала напиток и шла на конюшню, готовить Серого. После обеда Бирни укладывали спать, а Лив возвращалась к принцессе на урок верховой езды. Для этого девушка выбрала небольшой относительно ровный участок сразу за парком вдоль ограждения поселения.

Шарлинта мелкими глотками отпивала кисло-пряный взвар, грея пальцы о кружку и растягивая удовольствие. Осень в этой местности была не совсем привычная. Мох, покрывающий землю между немногочисленных деревьев, активно впитывал влагу, и разноцветные уже осыпавшиеся листья не прели, а лежали красивым ярким ковром, разбавляя темную зелень хвои. Половина времени, данная принцессе на то, чтобы окончательно свыкнуться со своей судьбой, уже прошла, а каких-то особенных подвижек в плане привыкания принцесса не заметила.