Амаира Первого дома - Ина Деш

курильницы, наполняющей пещеру легким сладковатым запахом, исходил прозрачный сизый дымок, окутывая собой серую же громадину посередине. Хранитель.

Шарлинта даже разочарованно вздохнула, когда взгляд впервые упал на него. То, что представлялось чем-то волшебным и почти сказочным на деле оказалось большой статуей, едва напоминающей своим силуэтом дракона. Как будто не особо талантливый творец просто обтесал лишние куски камня, создавая грубый, едва узнаваемый образ.

В пещере никого не было. Видимо, служители культом богини Саркани не предусмотрены. Фоллены подходили к статуе по очереди. Каждый из них держал одну из девочек на руках.

— Ах сваи, Саркани, мам эра шех Амелин Джесс Фоллен Паути.

— Ах сваи, Саркани, мам эра шех Лив Рихт Фоллен Паути.

— Ах сваи, Саркани, мам эра шех Бирни Финн Фоллен Паути.

Из произнесенных амаинтами на странном шипящем языке фраз принцесса разобрала только имена. На минуту в пещере повисла гробовая тишина. Потом хранителя окутал желтый туман с красными всполохами, напоминающими языки пламени. Эта яркая дымка потянулась к детям, обволокла их пылающим коконом и растаяла, не оставив никакого следа.

— Тарэш, Саркани, — произнесли амаинты одновременно, и эхо под потолком пещеры подхватило их слова.

Принцесса потянулась своей магией к дракону, пытаясь понять, что за необычный артефакт перед ней. Но колдовские нити растаяли, даже не добравшись до серого камня, а в голове, раздался громкий, словно грозовые раскаты, смешок.

Из незамеченной ранее ниши на дальней стене сам по себе вылетел свиток кожи, покрытой черными чешуйками. Этот своеобразный пергамент развернулся у них на глазах, и невидимое нечто стало что-то вписывать на его поверхность огненными буквами. Шарлинта никогда не лицезрела ранее подобный алфавит, но и без этого понимала, что хранитель вносит новые имена в род Фолленов — Амелин, Лив и Бирни.

Это было настолько волшебно по сравнению с тем, что происходило на подобном обряде в Веллорийских храмах, что принцесса даже не сразу поняла, что пещеру уже пора покинуть.

— Это было сказочно, — не удержавшись, выдохнула девушка вслух, едва вышла под бледное осеннее солнце.

И снова поразилась той тишине, что царила в роще, окружающей пещеру. Ни пения птиц, ни треска насекомых, словно мертвая зона. «Защщщитная», — снова громкое шипение прямо в голове. Принцесса вздрогнула и оглянулась. За спиной никого не было. Но также не было похоже на то, что хоть кто-то из ее спутников слышал то же самое. Это было необъяснимо, непонятно, но почему-то задавать вопросы сопровождающим амаинтам Шарлинта не спешила. Как будто это что-то только ее, личное.

— Амелин Джесс, Лив Рихт, Бирни Финн, — произнесла принцесса, пытаясь избавиться от наваждения в своей голове. — Второе имя — это имя отца? Всегда?

— Всегда, — подтвердил Финн Фоллен. — Это традиция амаинтов, древняя и непреложная.

— Получается у Икрея и Равенеля — один отец, а у Трейвента — другой? У них было всего два отца?

Этим вопросом Шарлинта заинтересовалась еще во время церемонии в пещере, сделав простейший логический вывод из называемых мужчинами имен детей.

— Четверо. До этого у дома было четыре амаира.

Принцесса даже споткнулась от неожиданности. Почему-то показалось, что это совсем уж несправедливо. Мало того, что амаинтам приходится делить одну женщину с братьями, так еще и дети бывают лишь у тех из них, кому повезет.

— А те, кто остался без сыновей… — нерешительно начала спрашивать она, не зная, как выразить свою мысль тактично.

— Все дети в семье общие, тем более что кровь все равно одна. У нас с братьями одинаковое второе имя, а отцов трое, — без дополнительных разъяснений понял принцессу Джесс.

Он отвечал спокойно, как будто проблемы на самом деле и не существовало. Возможно, дело было в разности воспитания, но жить вот так — испытывая неодинаковые чувства к своим мужчинам, и рожая наследников, лишь тому из них, кому повезет — девушке казалось неправильным и мучительным. Совсем не таким, как ей хотелось. И тем сильнее давило осознание того, что хоть как-то повлиять на это сама принцесса не может.

— Я правильно поняла, что вы общаетесь с хранителем на амаинарском языке? — уточнила Лин еще один заинтересовавший ее в пещере момент.

Кажется, она придумала, чем будет заниматься в ближайшие часы, пока ее амаиры не освободятся. С языками принцесса всегда дружила. Они давались ей гораздо легче того же придворного этикета и геральдики. Осталось только найти подходящие книги и помощника. Заодно и малышек привлечь. Поэтому на утвердительный ответ Джесса принцесса вполне закономерно спросила:

— А у вас есть буквари?

Букварь нашелся. И после обеда Шарлинта, нарушив все планы женихов на их общее времяпрепровождение, с энтузиазмом принялась за его изучение. К сожалению, словарей амаиранского не существовало, поэтому их роль на себя пришлось взять амаирам. Язык оказался простым в плане алфавита и правил чтения, но со сложным произношением. Трехипостасные, по-доброму посмеиваясь, терпеливо многократно повторяли для Шарлинты неподвластные языку сочетания нескольких шипящих звуков подряд. Принцесса злилась на то, что не получается ни с первого, ни с двадцатого раза, но упорно пыталась снова и снова.

Лин настолько увлеклась процессом, что, только укладываясь спать, поняла, что амаиры поменяли свое поведение. Как будто сделали шаг назад и установили дистанцию между собой и девушкой. Если прикосновения, то целомудренные. Объятия перед сном — скорее братские. Поцелуи — невинные, в нос от младшенького, в щеку от остальных. Некоторое время Шарлинта металась в кровати, все пытаясь понять, что это означает, и для чего делается.

Ждут первого шага от нее самой? Вряд ли принцессе хватит на это смелости. Дают время разобраться в мешанине эмоций и чувств? Но ее с детства приучили все неуместные эмоции закрывать глубоко внутри себя. Хотя от времени в целом девушка бы не отказалась. Слишком быстро все у них получалось. Слишком легко Шарлинта переходила от одной эмоции к другой, совершенно полярной. Или это особые способности Трейвента постарались? Чувствовать не стыдно? Наверное. А разве испытывать влечение, пусть и немного разное, к трем мужчинам одновременно не порочно?

В какой-то момент, недодумав очередную мысль, принцесса уснула. А во сне к ней пришел каменный дракон. Он долго что-то рассказывал на своем шипящем языке, но девушка уловила смысл лишь отдельных, уже знакомых слов. Небо,