Гарри Поттер и филосовский камень - Джоан Роулинг

Он хлопнул в ладоши. Через мгновение, зеленые драпировки стали ярко красными, а серебряные превратились в золотые; гигантский змей Слитерина исчез, а на его месте появился вставший на задние лапы гриффиндорский лев. Снэйп с ужасной, вымученной улыбкой пожимал руку профессору Мак-Гонагалл. Он поймал взгляд Гарри и тот понял, что чувства Снэйпа к нему не изменились ни на йоту. Но это не беспокоило Гарри. Жизнь, кажется, обещала снова стать нормальной в будущем году или, по крайней мере, настолько нормальной, насколько она вообще может быть в Хогвартсе.

Это был лучший вечер у Гарри в жизни – лучше даже, чем вечер после выигрыша в квиддитч, чем вечер на Рождество или вечер победы над горным троллем – этот вечер он никогда, никогда не забудет.

Гарри почти забыл, что еще должны быть объявлены результаты экзаменов, но их объявили. К их огромному удивлению, и он, и Рон, получили хорошие оценки; Эрмиона, конечно, стала лучшей среди всех первокурсников. Даже Невилл ухитрился перейти на следующий год, поскольку его хорошая оценка по травоведению компенсировала невероятно низкий балл по алхимии. Они надеялись, что Гойла – глупого почти настолько, насколько гнусного, могут исключить, но и он тоже прошел. Это было просто ужасно, но, как заметил Рон, нельзя получить от жизни абсолютно все. И вот вдруг их шкафы опустели, чемоданы упаковались, жаба Невилла отыскалась в углу туалета, всем ученикам были розданы записки с напоминанием не использовать магию на каникулах («Я всегда надеюсь, что они забудут нам их дать», – посетовал Фред Висли); Хагрид провел их к лодкам, и они поплыли через озеро, и уселись в Хогвартский экспресс; пока они смеялись и болтали, пейзаж за окном становился все зеленее и опрятнее; проезжая города магглов, они ели Бобы с Любым Вкусом Берти Боттс, снимали свои колдовские мантии и натягивали куртки и пиджаки; и, наконец, высыпали на платформу девять и три четверти на вокзале Кинг Кросс. Немного времени им понадобилось, чтобы покинуть платформу. У турникета стоял пожилой морщинистый смотритель, выпускавший их по двое и трое через ворота, чтобы они не привлекали внимания, разом появившись из сплошной стены и не встревожили магглов. «Вы оба должны заехать погостить у меня этим летом, – пригласил Рон, – Я пошлю вам сову». «Спасибо, – ответил Гарри, – мне же надо будет ждать чего-то приятного». Вокруг них все толкались, пока они пробирались к воротам обратно в мир магглов. Некоторые их окликали: «Пока, Гарри!» «Увидимся, Поттер!» «А ты по-прежнему знаменит», – ухмыльнулся Рон. «Только не там, куда я иду, это уж я тебе обещаю». Он, Рон и Эрмиона вместе вышли за ворота. «Вон он, мамочка, вон, смотри!» Это кричала Джинни Висли, младшая сестра Рона, но указывала она не на Рона. «Гарри Поттер! – кричала она. – Погляди, мамочка! Я вижу…» «Успокойся, Джинни, и к тому же показывать пальцем – невежливо». миссис Висли улыбнулась им. «Хлопотный год выдался?» «Очень, – признался Гарри. – Спасибо за помадку и свитер, миссис Висли». «Ой, какие пустяки, дорогой». «Ну, ты готов?»

Это был дядюшка Вернон, не утративший ни красного лица, ни усов, ни свирепого выражения при виде Гарри с совой в клетке посреди вокзала, набитого обычными людьми. За ним стояли тетушка Петуния и Дадли, с ужасом глядя на Гарри. «Так вы, должно быть, семья Гарри!» – воскликнула миссис Висли. «Ну, в общем, да, – отрезал дядюшка Вернон и отошел. – Поторапливайся, парень, мы не можем терять весь день». Гарри задержался, чтобы напоследок перекинуться парой слов с Роном и Эрмионой. «Увидимся летом!» «Желаю… ммм… хорошо провести каникулы», – сказал Эрмиона, с сомнением глядя вслед дядюшке Вернону, удивляясь, что кто-то может быть столь неприятным. «Да уж не беспокойся, – рассмеялся Гарри, поразив их широкой улыбкой. – Они не знают, что нам нельзя использовать магию дома. Так что мы с Дадли порядком повеселимся…»