Гарри Поттер и филосовский камень - Джоан Роулинг

Боль в голове Гарри стала такой сильной, что он упал на колени. Прошла минута или две. Когда он поднял глаза, фигура исчезла. Рядом с ним стоял кентавр, не Ронан или Бэйн; этот выглядел моложе; у него были белокурые волосы и светло-розовое тело.

«Ты в порядке?» – спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.

«Да – спасибо – что это было?» Кентавр не ответил. У него были удивительно синие глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно осмотрел Гарри, задержав взгляд на шраме, который белой молнией пересекал его лоб.

«А, ты маленький Поттер, – сказал он. – Тебе лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно – особенно для тебя. Ты можешь ездить верхом? Так будет быстрее».

«Меня зовут Флоренц», – добавил он и опустился на колени, чтобы Гарри смог взобраться к нему на спину. Внезапно, с другой стороны поляны послышался звук копыт. Ронан и Бэйн продрались сквозь деревья, тяжело поводя влажными боками.

«Флоренц! – прогремел Бэйн. – Что ты делаешь? На твоей спине человек! Как тебе не стыдно! Разве ты какой-нибудь мул?»

«Вы понимаете, кто это? – сказал Флоренц. – Это маленький Поттер. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше».

«Что ты ему наговорил? – проворчал Бэйн. – Помнишь, Флоренц, мы держим клятву не вмешиваться в предначертанное небесами. Разве мы не прочитали то, что должно произойти в движении планет?» Ронан нетерпеливо ударил копытом.

«Я уверен, Флоренц решил, что он поступает как лучше», – сказал он мрачно. Бэйн подпрыгнул от негодования.

«Как лучше! Разве нам это лучше? Кентавры известны как предсказатели будущего! Это не наше дело бегать как ослики за людьми, забравшимися в наш лес!»

Флоренц внезапно встал на дыбы, так что Гарри пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.

«Разве вы не видели того единорога? – набросился Флоренц на Бэйна. – Разве вы не понимаете, почему его убили? Или планеты не посвятили вас в этот секрет? Я объявляю войну тому, кто таится в лесу, и прибегну к людской помощи, если она мне понадобится». Флоренц развернулся и ринулся прочь от Бэйна и Ронана так быстро, что Гарри пришлось вцепиться в него крепко-накрепко. Гарри не имел ни малейшего понятия, что происходит.

«Почему Бэйн так злится? – спросил он. – И от чего ты меня спас, кстати?» Флоренц замедлил ход, предупредил, чтобы Гарри наклонил голову, а то вдруг его заденет низкая ветка, но не ответил на его вопрос. Они пробирались по лесу в тишине так долго, что Гарри решил, что Флоренц не хочет с ним больше разговаривать. Они шли сквозь особенно трудный участок, когда Флоренц внезапно остановился.

«Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используется кровь единорога?»

«Нет, – сказал Гарри, удивленный странным вопросом. – На алхимии мы используем только рог и волоски из хвоста».

«Потому что это ужасно – убить единорога, – сказал Флоренц. – Только тот, кто играет ва-банк может решиться на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты на волосок от смерти, но ужасной ценой. Ты убил чистое и беззащитное создание, чтобы спасти себя – и твоя жизнь станет проклятием с того момента, как кровь коснется губ».

Гарри смотрел на затылок Флоренца, который казался серебряным в лунном свете.

«Но кто может быть в таком отчаянии? – спросил он вслух. – Если ты будешь навечно проклят, не лучше ли принять смерть?»

«Лучше, – согласился Флоренц. – Если только тебе не нужно продержаться до тех пор, пока ты сможешь выпить что-то еще – что-то, что вернет тебе былую силу и власть – что-то, после чего ты никогда не умрешь. Мистер Поттер, ты знаешь, что хранится сейчас в школе?»

«Философский камень! Ну конечно, эликсир жизни! Но я не понимаю, кто…»

«Тебе не приходит на ум кто-то, кто много лет ждал возвращения, кто цеплялся за жизнь и искал возможность?» Внезапно будто железный кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев, ему послышались слова Хагрида, которые он произнес в ночь их знакомства:

«Кто-то говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось человеческого, мог ли он вообще умереть?»

«Ты хочешь сказать, – произнес Гарри охрипшим голосом, – что Вол…»

«Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?» Эрмиона бежала к ним по тропинке, обогнав пыхтящего Хагрида.

«В порядке, – ответил Гарри, не совсем понимая, о чем говорит. – Единорог мертв, Хагрид, он на поляне вон там».

«Здесь я вынужден вас покинуть, – прошептал Флоренц, когда Хагрид кинулся в ту сторону. – Теперь ты в безопасности». Гарри соскользнул на землю.

«Удачи, Гарри Поттер, – сказал Флоренц. – Бывало, звезды толковались неверно, даже кентаврами. Надеюсь, это как раз тот случай». Он повернулся и ускакал обратно в чащу, а Гарри дрожа смотрел ему вслед. Рон заснул в темноте гостиной, пока ждал их. Он крикнул что-то про фолы, когда Гарри начал будить его. Через несколько секунд он уже сидел широко открыв глаза и Гарри поведал ему и Эрмионе о том, что случилось в лесу. Гарри не сиделось на месте. Он шагал взад и вперед перед камином и не мог унять дрожь.

«Снэйп хочет достать камень для Волдеморта… Волдеморт ждет в лесу… а все это время мы думали, что Снэйп просто хочет разбогатеть!»

«Перестань произносить это имя!» – сказал Рон испуганным шепотом, как будто думал, что Волдеморт может их услышать. Гарри не обратил внимания.

«Флоренц спас меня, но он не должен был… Бэйн был взбешен… он говорил о том как плохо вмешиваться в предсказания планет… Они должны знать, что Волдеморт возвращается… Бэйн думает, что Флоренцу надо было позволить Волдеморту убить меня… Думаю, это тоже сказали им звезды…»

«Перестань произносить это имя!» – прошипел Рон.

«И теперь мне остается только сидеть и ждать, пока Снэйп упрет камень, – продолжал Гарри горячо. – Тогда Волдеморт сможет прийти и прикончить меня… Полагаю, Бэйн будет счастлив». Эрмиона казалась очень испуганной, но все же попыталась успокоить его.

«Гарри, все говорят, что Дамблдор – единственный человек, которого Сам-Знаешь-Кто боялся, и пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто тебя не тронет. И вообще, с чего ты взял, что кентавры правы? Это похоже на предсказание будущего, а профессор Мак-Гонагалл утверждает, что этот раздел магии не слишком точен». Небо уже светлело, а они все говорили и говорили. Уставшие и охрипшие они улеглись наконец в кровати. Но сюрпризы этой ночи еще не кончились. Когда Гарри откинул одеяло, он увидел свой Плащ-Невидимку, аккуратно спрятанный под ним. К плащу была приколота записка:

«Просто на всякий случай».

Глава шестнадцатая. Через люк

Впоследствии Гарри не мог вспомнить, как ему удалось нормально сдать экзамены, когда он в любую минуту ожидал появления Волдеморта на пороге комнаты. Но день шел за днем, и не было никакого сомнения, что за запертой дверью Пушок все еще жив и здоров.

Стояла удушающая жара, особенно в большой аудитории, где проходили письменные экзамены. Им выдали новые перья, специально заколдованные Противосписывающим заклинанием. Были у них и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их по одному в класс и проверял, могут ли они заставить ананас танцевать на столе. Профессор Мак-Гонагалл наблюдала, как они превращали мышь в табакерку (баллы добавлялись за изящность и снимались, если у табакерки оставались усы). Снэйп дышал им в затылок, пока они лихорадочно вспоминали рецепт зелья забывчивости. Гарри, как только мог, старался не замечать острую боль в голове, которая преследовала его после возвращения из леса. Невилл говорил, что у Гарри тяжелая форма экзаменационной лихорадки и поэтому он плохо спит. Но на самом деле Гарри мучил его старый кошмар, ставший еще страшнее: в нем появлялась закутанная в плащ фигура и струилась кровь. Может быть потому, что они не видели того, что Гарри видел в лесу, или потому, что у них не было жгущего шрама на лбу, но Эрмиона и Рон, похоже, не беспокоились о камне так, как он. Мысль о Волдеморте, конечно, пугала их, но он не приходил к ним во сне, и они были так заняты учебой, что у них не хватало времени беспокоится о том, что замышляет Снэйп или кто-то там еще. Последним экзаменом была история магии. Всего час ответов на вопросы об этих ненормальных волшебниках, которые изобрели самопомешивающиеся котлы, и они будут свободны! Свободны на целую чудесную неделю до объявления результатов экзаменов! Когда привидение профессора Биннса велело им положить перья на стол и свернуть пергаменты, Гарри радостно переглянулся с остальными.

«Было значительно легче, чем я думала, – сказала Эрмиона, когда они присоединились к толпе на освещенной солнцем площадке. – Зря я учила про Кодекс Поведения Оборотней 1637-ого года и про восстание Элфрика Жадного». Эрмиона любила после экзамена разбирать свои ответы, но Рон сказал, что ему от этого становится дурно. Они не спеша спустились к озеру и повалились на траву в тени дерева. Близнецы Висли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантского спрута, который грелся на мелководье.