Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события - Роберт Шиллер

когда родился наш первый ребенок, мне пришлось уволиться. Я заставила его пойти учиться, оплачивала его учебу, а также все расходы, связанные с ребенком и нашим проживанием, пока он не работал. У него была стабильная работа, пока год назад, как и многих других, его не уволили. С тех пор он перебивается случайными заработками. Прошлым летом я не могла работать, так как моему второму ребенку было всего несколько месяцев. Эту зиму мы провели у родственников, и я время от времени помогала им по хозяйству. Но мы не можем свести концы с концами, и меня это очень волнует.

Больше всего меня беспокоит отношение к этому моего мужа. Его, кажется, ничуть не смущает такая жизнь. Я бы не хотела, чтобы моих детей попрекали пособием, что они живут за счет государства. Я живу сейчас с ощущением, что мы просто живем подаянием, и так не может продолжаться вечно.

Является ли подобное отношение моего мужа следствием моей ошибки, ведь я сама сразу стала после замужества работать, или это его вина, что он так неохотно берет на себя ответственность? Не думайте, что мой муж – плохой человек, во многих отношениях он – славный малый. Но у него, кажется, совершенно отсутствует способность зарабатывать деньги. Когда мне удается заработать несколько долларов, он не видит ничего плохого в том, чтобы я потратила их на оплату наших счетов. Мне очень стыдно. Я не могу примириться с тем, что мужчина берет деньги у женщины, даже если она его жена.

Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы привести его в чувство? Я не могу обсуждать эту ситуацию с родными или знакомыми. Мне обещали скоро хорошую работу. Если я получу ее, я думаю, что просто буду содержать на эти деньги детей. А он пусть обходится своими силами. Как вы считаете, принесет ли это пользу?

Пожалуйста, примите меня в свою компанию и поделитесь советом.

Люси Эмблер» (26).

Одной из «сестер» пришлось напомнить Люси, что в проблемах ее мужа виноват не он сам:

«Дорогая Люси Эмблер! Твое письмо о безответственном муже не могло оставить меня равнодушной. Я замужем за человеком, который во многих отношениях похож на твоего мужа, и я думаю, что нам есть, за что быть им благодарными. Ты говоришь, что он хороший человек и славный малый. Но стоит ли винить его, если он, как и миллионы других, остался без средств к существованию? Если до случившегося год назад у него была стабильная работа и он заботился о своей семье, имеет ли кто-нибудь право смотреть на вас свысока, если вы сегодня живете в нужде? Не кажется ли тебе, что в действительности ты недовольна нынешними экономическими условиями, а не своим мужем?.. Катарина» (27).

Мы можем представить себе, как выглядят разговоры между мужем и женой о крупных расходах, если они вообще говорят на эту тему. О чувствах обиды, предательстве и беспомощности будет трудно говорить не только Люси Эмблер и ее мужу, но и многим другим парам, которые опасаются, что могут оказаться в такой же ситуации. Легко себе представить, что разговоры о дорогих покупках могли оказаться просто запретной темой, как и сами покупки.

В условиях, когда подобные истории слышны на каждом углу, а безработица принимает все более долгосрочный характер, на любого работодателя, предлагающего работу временно уволенному работнику, будут смотреть как на своего рода героя. Но существует и встречная тенденция, когда работодатель опасается нанять обладателей «слабых способностей к зарабатыванию денег» и т. п. Как сказал в 1936 году руководитель Совета по оказанию чрезвычайной помощи Пенсильвании:

«Другим важным фактором в связи с ситуацией с безработицей, на которую в основном и ориентированы программы поддержки, является тот факт, что многие мужчины и женщины, которых в докризисные дни просто “морально поддерживали” их работодатели из сентиментальности или по каким-то другим причинам, никогда не вернутся на прежнюю работу» (28).

Работодатели должны найти баланс между моральным состоянием и производительностью труда. Как выяснил Трумэн Бьюли в результате своего интервьюирования работодателей во время рецессии 1990-х годов:

«Менеджеры были обеспокоены моральным состоянием в основном из-за его влияния на общую производительность. По их словам, в условиях упаднических настроений рабочие отвлекают друг друга жалобами на жизнь, а высокий моральный дух заставляет работников с большей готовностью брать на себя дополнительные функции, оставаться допоздна, чтобы завершить работу, подбадривать товарищей и помогать друг другу, вносить предложения по улучшению, а также хорошо отзываться о компании за ее пределами» (29).

Можно с уверенностью сказать, что в трудные времена работодатели особенно обеспокоены моральным состоянием работников. Зачастую они стараются поднять моральный дух своих сотрудников, давая им возможность почувствовать себя успешными, реализуя политику недифференцированной оплаты труда, выплачивая равную заработную плату как высокоэффективным сотрудникам, так и менее эффективным (30). Кроме того, работодатели часто продолжают нанимать слабых сотрудников по сентиментальным причинам.

Но есть и темная сторона этой истории. В наихудшие дни Великой депрессии у работодателей появился благовидный предлог избавиться от более слабых сотрудников, не создавая при этом предпосылок для появления историй о своей бесчеловечности. После улучшения ситуации они вряд ли вернут слабых сотрудников. И это может обернуться для временно уволенных длительной безработицей.

Скромная мода: синие джинсы и пазлы

Синяя джинсовая ткань, считавшаяся ранее пригодной только для рабочей одежды, с наступлением Великой депрессии стала постепенно входить в моду, хотя и до этого некоторые знаменитости уже пытались сделать ее атрибутом моды. Например, Джеймс Д. Уильямс, губернатор штата Индиана в 1877–1880 годах, получил прозвище «Билл в синих джинсах» из-за того, что постоянно ходил только в них – даже на официальные мероприятия. По словам одного журналиста, для Уильямса грубая синяя ткань была «символом равенства и демократии» (31). Но только в 1930-х годах этот материал приобрел настоящую популярность. В 1934 году компания Levi Strauss создала первые синие джинсы для женщин, назвав их Lady Levi’s (32). Затем, в 1936 году, Levi Strauss впервые разместила свой логотип на заднем кармане синих джинсов. В 1930-х годах журнал Vogue впервые поместил на обложку модель в синих джинсах, а женщины начали намеренно портить новые джинсы, чтобы они выглядели поношенными, делая «то там, то сям специальные разрезы» (33).

На протяжении уже нескольких десятилетий мы можем наблюдать разного рода ассоциативную связь синих джинсов с различными культурами. В 1920-х и 1930-х годах – с шиком бедности, ковбойскими историями и ранчо. Начиная с 1940-х годов синие джинсы стали ассоциироваться с совершенно разными культурами, сначала с «клепальщицей Рози» во время Второй мировой войны, затем со старшими классами, юношеским бунтом и эмансипацией женщин (34). Мода на синие джинсы по-настоящему развернулась в 1950-х годах (35) и вышла на новый уровень благодаря популярному фильму 1955 года