Грехи ангелов - Луиза Пеннингтон

— Уж не хочешь ли ты сказать, что и она прошла через эти пресловутые «гаремы» кинобоссов?

— Не мне тебе объяснять, что влиятельные особы шоу-бизнеса регулярно отлавливают юных звездочек. Известно, что Монро как-то сказала: «Самый большой вред девушка может причинить себе, если скажет «нет» кому-нибудь из боссов…»

— Не преувеличение ли это?

— Ох, Макс, умоляю тебя! И тебе, и мне известно, что обычаи подобных «гаремов» вовсе не ушли в прошлое даже в наши, так сказать, просвещенные времена.

Макс бросил на нее косой взгляд, но ничего не сказал.

— Как только к ней пришла слава, — продолжала Джеки, — у нее появилась возможность использовать свою известность, красоту и сексапильность, чтобы добиться роскошной жизни с богатым и могущественным мужчиной. Воплотить свои мечты, так сказать, в реальность. Конечно, это предположение. И тогда выяснилось, что ничто и никто не соответствует ее мечте. А если и соответствует, то находится вне пределов ее возможностей…

— Иначе говоря, она гонялась за собственной тенью?

— Я всегда утверждала, Макс, что у тебя изумительная способность подбирать слова.

— А разве нет? — проворчал он, пораженный познаниями и убежденностью Джеки. — Как бы там ни было, учитывая интерес Кинси к этой стороне истории Монро, нам следует ввести этот мотив в финальную сцену спектакля.

Но финальная сцена уже и так была выстроена в воображении Джеки: луч света нащупывает во мраке обнаженное тело Мэрилин, а откуда-то издалека доносятся затихающие телефонные звонки и чьи-то голоса… Потом наступает абсолютная, гробовая тишина.

— Это все, естественно, еще нуждается в доработке… — протянул Макс.

Джеки напряглась.

— Ну конечно, — проговорила она. — Однако в целом ты согласен, не так ли?

— О да, — сказал он, — финал почти идеальный.

Роуз лежала на полу в гостиной, зажав в своих узких ладонях гантели. Она глубоко вздохнула и медленно подняла руки, а затем опустила их на грудь. После небольшой паузы она снова подняла гантели и опустила их на ковер. Проделав это упражнение десять раз, она перевернулась на живот и стала прогибаться в спине. Она намеревалась сделать это упражнение двадцать раз подряд, но уже после двенадцатого без сил растянулась на ковре. Ну ничего, сказала она себе, все равно с каждым днем получается лучше.

Потом она долго лежала ничком и, не шевелясь, рассматривала узоры на синем ковре, которые казались ей каким-то особым, тайным и потусторонним миром. Облизав языком пересохшие губы, она почувствовала, что ее немного знобит. Во время гимнастики она вспотела, а теперь начала остывать.

C тех пор, как она получила роль, ей пришлось отказаться от посещения баров, где она так любила выпить колы, чтобы унять расшалившиеся нервы и отдохнуть от окружающей суеты. Теперь все пошло по-другому.

Роуз встала и взглянула на себя в большое зеркало, висевшее на стене. Она вытянула шею, приподняла подбородок и стала критически рассматривала свои груди, талию, бедра и ноги. Все казалось таким миниатюрным и тоненьким. Однако у нее были огромные глаза и большие чувственные губы. Кроме того, черное трико делало ее фигурку еще более миниатюрной и хрупкой. Естественно, она не имела ничего против того, чтобы быть стройной, но уж слишком она была худой. Даже Ивонн, хозяйка костюмерного цеха, была вынуждена как-то исхитряться, чтобы соответствующим образом подогнать ее фигурку к округлым формам Мэрилин. Впрочем, Роуз уже удалось прибавить почти килограмм только за прошедшую неделю. Спасибо Барби — ее домашней стряпне. К сожалению, этот килограмм был почти незаметен: что делать, почему-то никогда не получается поправиться в тех местах, где надо… Она с тоской взглянула на свои большие соски, которые были похожи на шляпки грибов. Дрю, однако, находил их возбуждающими.

Она нежно погладила ладонями маленькую грудь и загрустила ее больше. И все-таки он любит ее. Она в этом уверена. Это так очевидно: он звонит ей, приглашает позавтракать, подарил красную розу…

Дрю взял с нее клятву никому не рассказывать об их связи. Особенно никому из тех, кто имел отношение к постановке. Если Джеки узнает об этом, ей не понравится, что актриса, которая должна исполнить главную роль в ее мюзикле, позволяет себе расходовать энергию на посторонние дела, когда расписание репетиций и без того чрезвычайно напряженное, к тому же и премьера уже не за горами.

Роуз блаженно улыбнулась, когда вспомнила, как бережно, как нежно ласкали ее руки Дрю. Он словно хотел сказать ей: «Ни о чем не беспокойся, любимая! Я сам позабочусь о тебе…» И она любила его, любила всей душой.

Блаженная улыбка не сходила с ее губ. Разве она могла мечтать о чем-нибудь подобном? Она получила главную роль в мюзикле, который ставится на Уэст-энде, а это значит, что теперь она сможет расплатиться по всем счетам. Она станет звездой — все это говорят. А главное — она повстречала такого великолепного мужчину, как Дрю, который так заботится о ней.

Сколько раз в своей жизни она пыталась угнаться за призрачным счастьем, которое рассеивалось, как дым, едва она касалась его! Подобное случалось с ней довольно редко, но сейчас она могла признаться себе, что почти всегда принимала ошибочные решения и делала неправильный выбор. Даже в школе так было. С тех пор мало что переменилось. Разве только, оказавшись во взрослом мире, Роуз стала ошибаться еще чаще… Но теперь, конечно, все будет иначе.

В ее памяти всплыла мелодия из мюзикла, и Роуз начала тихо напевать. Ее безупречный голос все нарастал, звучал все непринужденнее. Находясь в комнате одна, Роуз пела для самой себя, пела от всего сердца. Она чувствовала, что для нее наступил один из тех волшебных моментов, которые никогда не забываются. Она думала о Дрю — вспоминала его лицо, голос, руки. Его поцелуи действовали на нее, словно наркотик. Даже теперь она ощущала их на своих губах. Она думала о нем днем и ночью.

7

— Разве нужно ехать прямо сейчас? — удивилась Джеки.

Дрю кивнул.

Они шли по дорожке к дому ее отца. Впереди был долгожданный воскресный завтрак, о котором Клэр договорилась с Джеки еще на юбилее в «Аннабель». Джеки подняла глаза к небу, стараясь побороть разочарование. Для начала декабря день выдался превосходный. Солнце сияло вовсю… Даже последние известия о том, что австралийские спонсоры, возможно, откажутся от финансирования постановки, подействовали на нее не слишком угнетающе. Но теперь она ощутила внезапную усталость.

— Дела, радость моя, — солгал Дрю и быстро добавил: — Понимаешь, я и сам не думал, что так получится… — С видом искреннего раскаяния он поцеловал ей руку. — Я старался как-то отговориться, но люди, которые работают на мою мать, требуют, чтобы в Лос-Анджелес прибыл кто-то из членов нашей семьи. Кто-то, кому бы они доверяли.