Спартанец - Валерио Массимо Манфреди

и сильнее, подобно воробью, стиснутому рукой маленького мальчика. Сердце забилось еще быстрее и вдруг… остановилось навсегда. Исмена бездыханной упала на руки сына.

Клейдемос долго в недоумении смотрел на нее, потом взял на руки, прижал к груди и понес к выходу. Он сел на пороге и поднял неподвижное тело матери к небесам. Из его уст вырвался глухой стон. Затем стон перешел в тихий плач и наконец превратился в вопль, исполненный ужаса и отчаяния. Вопль вознесся к небу и достиг самых холодных и далеких звезд. Юноша кричал, как раненый зверь, раздираемый стаей свирепых волков, и его крик пронесся над полями, крышами города, берегами реки Эврот. Эхом отразился он от скалистых склонов Тайгета и затерялся в своем полете к морю, разбившись на тысячи отголосков.

Глава 3. Лахгал

Царь Павсаний развернул лежавшую на столе карту, изучил границы и посмотрел на Клейдемоса, сидящего перед ним.

– Подойди, – сказал он, – я хочу тебе кое-что показать. – (Юноша встал и приблизился к столу.) – Вот. – Царь указал на неровную линию на правой стороне карты. – Это Азия, страна, где восходит солнце, или, вернее, тот берег, которым она обращена к нам. Азия тянется на восток на множество тысяч стадиев до реки Океан, и никто, кроме подданных великого царя, там не бывал; мы знаем об этих отдаленных местах очень мало. Здесь, – продолжил он, указывая на красные точки, разбросанные вдоль берегов, – находятся города, заселенные греками: эолийцами, ионийцами, дорийцами. Каждый из этих городов больше, густонаселеннее и богаче Спарты. Наши победы при Платеях и Микале освободили их от ига варваров, но мы не можем исключать повторного вторжения. Великий царь не связался с нами и не признал поражения. Понимаешь, что это значит?

– Что война не закончена и боевые действия могут возобновиться в любую минуту.

– Верно. Великий царь считает, что Эллада должна признать его власть. Он понял, что греки Азии подчинятся ему, только если он одержит победу над греками континента. Его следующим шагом станет нападение на эту землю. Поэтому нам необходимо разместить форпосты в Азии, чтобы внимательно следить за передвижениями его войск. Нам легче сражаться с варварами в Азии, чем защищаться от нападения на пороге собственного дома. Поэтому эфоры и старейшины решили, что я должен возглавить пелопоннесскую армию, занять остров Кипр, а затем поставить гарнизон в Византии, городе, который контролирует пролив Геллеспонт. Видишь, – сказал он, указывая на карту, – это тонкий рукав моря, который отделяет Азию от Европы.

Клейдемос недоумевал: как можно нарисовать море и сушу на овчине и как, следуя этому рисунку, можно куда-то отправиться, а потом еще и вернуться?

– Скажи, пожалуйста, – робко спросил он, – на этом рисунке есть гора Тайгет?

– Разумеется, – ответил царь с улыбкой, – смотри: твоя гора находится здесь, а это наш город Спарта.

– Есть ли на свете другие земли, расположенные за пределами этого рисунка?

– Да, много. На севере, юге, востоке и западе от нас. Все земли окружены рекой Океан, по водам которой не может проплыть ни один корабль, созданный человеком. И никто не знает, что находится за Океаном…

– Эфоры и старейшины уже решили, когда ты отправишься в путь?

– Корабли должны отплыть в новолуние, и я хочу, чтобы ты поехал со мной. Я приму командование над флотом союзников, который захватит остров Кипр. Это прекрасное место, над котором мы должны установить контроль: у персидского флота не должно остаться ни одной базы в нашем море. Тебе эта поездка будет крайне полезной. Ты увидишь новые земли, чудесные города, диковинные вещи, которые тебе даже не снились; пора забыть былые переживания и начать жизнь заново. Слуги позаботятся о доме в твое отсутствие.

– Дом… – пробормотал Клейдемос. – Я не знаю, где мой дом. Я ничего не знаю. По ночам мне снится прежняя жизнь, а когда я просыпаюсь, то не понимаю, где нахожусь.

Павсаний свернул карту и положил на место, затем подошел к юноше.

– Я понимаю. У тебя необыкновенно сложная судьба, немногим выпадали столь тяжелые испытания. Но первая глава твоей жизни завершилась. Теперь ты можешь распоряжаться собой и выбрать, какой будет дальнейшая жизнь. Боги и люди, знакомые с твоей силой и волей, помогут в этом. Жизнь приносит не только страдания и невзгоды, но также радость и счастье. Боги достаточно испытывали твое сердце: они, несомненно, уготовили тебе великое будущее, и я тоже верю в тебя, Клейдемос, сын Аристархоса.

Однажды утром в начале лета возле Кипра показалось около двухсот военных судов союзников. Такого зрелища Клейдемосу еще не доводилось видеть! Он наконец забыл о судорогах желудка и тошноте, которые преследовали его в течение всего путешествия от Гитиона до Китиры. Паруса огромных кораблей раздувались на ветру, а их бронзовые ростры рассекали пенящуюся морскую воду.

На флагманском судне Павсания был поднят голубой штандарт, означающий, что флот подходит к берегу. Гребцы опустили весла, и суда направились к южному побережью острова, где находился порт. К середине дня головная эскадра встала на якорь под палящими лучами солнца. Сопротивления оказано не было, поскольку военные силы великого царя уже оставили Кипр, а финикийские корабли из Тира и Сидона отправились обратно в свои гавани, чтобы ждать возвращения персов. Павсаний разместился в прекрасном доме в городе Саламин, расположенном на восточном берегу Кипра, и городские власти приставили к нему всю необходимую прислугу.

Клейдемос проводил время на занятиях на тренировочных площадках и в палестрах, упражнялся в искусстве борьбы под руководством наставников и учился сражаться в тяжелых доспехах гоплитов, в которых ему поначалу было трудно даже дышать. Однажды, когда Клейдемос вытирался после купания, к нему подошел подросток с густыми черными вьющимися волосами.

– Ты спартанец, господин? – спросил он, глядя на него с любопытством.

– Да, спартанец. А кто ты?

– Меня зовут Лахгал, я сириец. Мой хозяин – владелец этой бани, купил меня на рынке в Угарите, прекрасном городе… Тебе доводилось о нем слышать?

– Нет, – ответил Клейдемос с улыбкой, – не доводилось. Я впервые покинул родные места и впервые путешествовал по морю.

– Ты хочешь сказать, что никогда раньше не был на этом острове?

– Не был. И здесь ничего не видел, кроме Саламина.

– Тогда ты ничего не видел, господин. Это необыкновенный остров, на котором есть великое множество красот. Здесь производят лучшее оливковое масло, самое ароматное и хмельное вино. На острове вызревают гранаты, а на пальмах растут сладчайшие финики, которые собирают в конце лета. В водах этого моря родилась богиня, которую вы, греки, зовете Афродитой, а мы, сирийцы, – Астартой, богиней любви.

– Вижу, тебе очень нравится эта земля. Но не скучаешь ли ты по родине?

– О, господин, – ответил мальчик, пожав плечами, – меня привезли сюда, когда я был совсем ребенком. Мой хозяин купил меня за небольшие деньги