Беззаветные охотники - Greko

на пути к своей судьбе!

«Неплохо завернул! Прям, как местный репортер!»

— Про себя я понимаю, — задумался Мосли. — Про вас и про ваш ключ пока, если честно, не совсем.

— Готовы ли вы заключить пари, что мне удастся организовать вам встречу с королевой в течении одного-двух дней? — спросил я в лоб. — Ваша ставка — нужная мне Библия!

Мосли задумался на мгновение. Потом лицо его просветлело.

— Ну, в нашем случае, я дам вам тот ответ, которого вы ждете: да, я расстанусь с Библией ради встречи с Викторией. Если же нет… — он раздумывал буквально несколько секунд. — Вы отдадите мне свой шикарный наряд. И шлем! Шлем — обязательно. Я наряжу в этот наряд своего «рыцаря»! Кстати, я его выиграл. Если бы не это обстоятельство, стал бы я держать в гостиной подобное убожество⁈

Я сделал шаг навстречу. Протянул руку.

— Слово джентльмена? — спросил, глядя Мосли в глаза.

Чуть поколебавшись, Мосли пожал мою руку.

— Слово джентльмена! — сказал уверенным голосом.

— Тогда, готовьтесь. Завтра в Виндзорском замке состоится бал в честь Цесаревича Александра. Вы будете на нём присутствовать!

— Если это случится, я приду на бал с Библией! — твердо пообещал сэр Джоносон. — И там передам её вам!

— Благодарю! — я кивнул. — Засим, разрешите еще раз вас поблагодарить, сэр Мосли, за ваше хладнокровие, гостеприимство и твердое слово. Мы, с вашего позволения, покинем вас. Не исключено, что о приглашении на Виндзорский бал я уведомлю вас в последнюю минуту. Так что готовьтесь!

— Благодарю! — коротко ответил Мосли.

— Бахадур, Фалилей! — я кивнул друзьям в сторону выхода.

Они встали, поклонились Мосли. Мы покинули дом.

— Главная калитка также не заперта, — с улыбкой предупредил нас эсквайр. — Так что не стоит лезть через забор.

Последовали совету хозяина. Вышли через калитку.

— Фалилей! — обратился я к другу.

— Я не мог по-другому. Извини!

— Это ты извини, — протянул ему руку. — Ты был прав. Не следовало нам воровать священную книгу. Спасибо!

Вернулись домой. Пошел в спальню. Тамара спала. Разделся, лег, обнял женушку. Тамара потянулась, обняла меня.

— Как прошло? — спросила.

— Все в порядке.

— Фалилей предупредил хозяина?

Я вскочил. Тома открыла глаза, наблюдала улыбаясь.

— Так это ты, зараза, придумала и ему посоветовала? И записку ты написала?

— Ты хочешь спрашивать или любить? — жена положила мою руку себе на грудь.

[1] Контрвалационная — линия, обращенная к осажденной крепости. Циркумвалационная — обращенная вовне.

[2] Форт Удачный было решено оставить. Укрепления срыли. Тяжелый обоз, застрявший у вершины Суук-Булак, под усиленной охраной вернули во Внезапную.

[3] Небольшой словарь для понимания хода осады. Ложемент — неглубокие окопы для стрельбы лежа или с колена. Капониры — скрытные укрепления во рвах для ведения флангового огня. Сапа — траншея, прикрытая валом и турами, для подхода к крепости. Мантелет — передвижной щит, защищающий саперов, роющих сапу.

[4] Дикая история. Зоолог Уильям Баклэнд действительно сожрал мумифицированное сердце Людовика XV. Хобби у него такое было: пробовать все подряд.

Глава 15

Вася. Сурхаева башня, 29 июня 1839 года.

У мюридов, засевших в Сурхаевой башне, была одна единственная уязвимость — вода. Еженощно они совершали вылазки к речке Бетли, в которую в половодье падал с горы нынче пересохший водопад. Жара стояла страшная. Пить хотелось много. Вот и шастали горцы по ночам вверх-вниз по крутой горе. Ночные перестрелки и мелкие стычки у речки превратились в повседневность.

— Мюриды сами подсказали нам решение, — выступил с инициативой Пулло. — Своими вылазками доказали, что взобраться на верхушку можно.

— Без штурма нам не обойтись, — согласился с ним Граббе. — От артиллерии мало проку. Мы не только не разрушили башню, но и не сбили завал, который слева прикрывает к ней подход. Она так искусно устроена, что саперам ее не разрушить.

— Разрешите, господин генерал, моим орлам испытать судьбу?

— Действуйте, Александр Павлович!

Мало-помалу русские посты подбирались все ближе, страдая от метких выстрелов сверху. Спасали крытые галереи-сапы. Одну, двойную, вели в сторону Старого Ахульго. Другую — попроще — к подножию злой горы Шалатлул гох. К 18-му июля заняли точку, где Бетли впадала в Ашильтинку. От этого места можно было более-менее безопасно добраться до пересохшего водопада у подошвы горы. С противоположной стороны, апшеронцы в одну из ночей поодиночке перебежали по узкой тропе и заняли скат Сурхаевой башни, обращенный к Новому Ахульго. Они не только прервали связь защитников укрепления с крепостью, но и, расположившись между двумя высокими гребнями, оказались в полной неуязвимости от выстрелов и с башни, и с бастионов Нового Ахульго.

На 29-е июня был назначен приступ. Атаковать выпало двум батальонам куринцев — 2-му и 4-му. К ним присоединили тех, кто вызвался охотником. Добровольцы составили первую штурмовую группу под командованием юнкера князя Аргутинского-Долгорукова. Вася в нее вошел, но не без колебаний. Уж больно нереальной казалась задача взобраться на этакую махину.

Ночью, накануне штурма, не спалось. В темном небе творилось светопреставление. Падали и гасли звезды. Неподвижный воздух, раскаленные за день камни, дышащие жаром — как тут уснешь? Рядом вздыхали товарищи. Переживали. Всем предстояла тяжелая и смертельная работа. Такая, к которой никто не привык. Раньше воевали в лесах Чечни. По голым скалам карабкаться куринцы не привыкли. А в прежней жизни, до рекрутчины, и вовсе гор не видали.

Утром, в 9−00, офицеры, сняв свои мундиры и переодевшись в солдатское обмундирование, приказали выдвигаться. Вперед пошли охотники, прихватившие с собой канаты и крепкие веревки. Никакого альпинистского снаряжения и специальных ботинок ни у кого не было. Лишь самые сообразительные перетянули по примеру горцев носки и подъемы сапог кожаными ремнями, чтобы подошва не скользила. Двигались малыми группами, получив задание первыми добраться до впадины почти у самой вершины, имевшей отрицательный уклон. Оттуда, обойдя утес справа или слева, планировали броситься на башню одной командой.

Васе, как унтеру, доверили одну из групп. Он повел ее быстрым шагом к месту падения водопада.

— С ума сошли, унтер? Как вы там взберетесь? — попытался его остановить юнкер из славного княжеского рода тифлисских армян.

Милов лишь отмахнулся. Юнкер смолчал. Наверное, этот Георгиевский кавалер в горской папахе знает, что делает? Вася знал. Заранее присмотрел удобное место. Водопад низвергался с отвесной стены высотой в сорок метров.