Великая судьба - Сономын Удвал

В начале осени Максаржав с войском вернулся в Хурэ. Того с помощью цириков поставил юрту, напилил и наколол дров, убрался в юрте и приготовил еду.

Однажды с караваном приехал сын Максаржава Сандуйсу-рэн. Он рассказал о домашних новостях, а потом добавил:

— По дороге сюда я зашел погреться в один аил в окрестностях Хадасы. Это была юрта костоправа по имени Гава-лама. Встретил там одну женщину, и она сказала, что знает тебя, отец.

— Откуда она знает меня? Что за чепуха? — удивился Максаржав.

Сандуйсурэн молча пожал плечами.

— Как зовут эту женщину? — быстро спросил Того.

— Не помню... Какое-то длинное имя.

— А больше она тебя ни о ком не спрашивала?

— Спросила, не знаю ли я человека по имени Того.

— И что ты ответил?

— Что не слыхал про такого.

— Как же ты не слыхал? Да это ведь я!

— Но вас же зовут Бого.

— Эх, беда... И что же... Где теперь эта женщина?

— Ее пет, уехала.

— Ну ладно, — сказал Того. — А куда она уехала, ты не знаешь?

— Нет, — ответил Сандуйсурэн.

— Значит, она жива, Бого! Ты поедешь ее искать? — спросил Максаржав.

— Нет! Я и так уже много времени потратил на эти поиски...

Сандуйсурэн вскоре отправился в обратный путь. Того попросил его заехать к костоправу и, если эта женщина там, передать ей, что он, Того, живет у его отца, что он одинок, — больше ничего.

Товарищи по совместному походу часто заходили к Максаржаву выпить архи, поговорить.

— Ходят слухи, будто всюду теперь открывают школы.

— Да это все болтовня!

— Недавно я слышал новость: люди научились разговаривать друг с другом но проводу.

— Говорят, мы теперь сами будем засевать земли, которыми прежде владели китайцы.

— А вы не слышали о том несчастном старике? Об Эрэнцэн-Буя... — спросил Того. — Что с ним стало? Ведь это он спас мне жизнь!

— Говорили, что он умер. Будто бы упал в воду и утонул.

— Послушайте, пойдем в дом Га-гуна играть в кости, — предложил один из мужчин.

— А знаете, что я слышал? — сказал другой. — Хужирбуланцы бунтуют, недовольны порядками.

— Их очень плохо кормят, — отозвался Максаржав, вынимая кости и дощечку для игры.

— Есть там у них один бездельник по имени Сухэ, это он всех перебаламутил!

— Почему же бездельник? — возразил Максаржав. — Говорят, в этом полку цирикам дают протухшее мясо. Вот они и недовольны порядками. Не может быть хорошим командиром тот, кто не защищает своих бойцов.

— Возможно, возможно, не знаю...

— Пошли. Наиграемся вдосталь перед походом, отведем душу, — сказал Максаржав.

Все заволновались.

— Что за поход? Опять воевать?

— Да, видно, придется.

— Куда же на этот раз?

— Идем во Внутреннюю Монголию.

— Ну, теперь-то мы с китайцами покончим! — воскликнул тот, что предлагал играть в кости.

Все ушли, и Того остался один. Убирая со стола и вытирая посуду, он размышлял: «Что мне делать? Остаться тут, когда все двинутся в поход? Ехать на запад? Нет, тот не мужчина, кто уклоняется от сражений, я поеду с моим Ма-гуном! Куда товарищи, туда и я!»

* * *

Старый Балчин отметил восьмидесятипятилетие своей жены Цэцгэ, и гости, по обычаю, принесли богатые дары: козлят, яг-пят, веретена, нитки, отрезы далембы, овечьи и козьи шкуры. С того дня старики стали жить в достатке. Га-нойон больше не давал Балчину скот на выпас: раз у старика нет своего скота, он не сможет возместить убытки в случае падежа. Но по просьбе Максаржава он позволил устроить праздник и даже прислал кое-что старикам, чтобы они могли достойно принять гостей.

На следующий год ягнята подросли, некоторые овцы дали приплод, и у стариков уже было стадо с десяток голов и пара коней.

Однажды старик Балчин, взяв пяток овец, отправился к Га-нойону и попросил принять его. Тот велел слуге узнать, в чем дело.

— Благодаря доброте нойона я смог принять гостей, угостил на славу своих родных, — ответил старик. — Скот, что принесли мне гости в подарок, приумножился, а как гласит пословица: «За чай благодари в тот же день, за коня — через год». Вот я и привел нойону несколько овечек. Благодарен я ему, премного благодарен!

Га-нойон просил передать Балчнпу, чтобы он оставил овец и отправлялся восвояси.

— Велики добродетели нойона! — сказал Балчин и вернулся домой.

Спустя несколько дней он снова отобрал пять овец и погнал их к юрте Максаржава. Но Цэвэгмид даже слушать его не захотела.

— Мы не возьмем у вас ничего. Гони овец обратно, не обижай нас.

— Как же так? Я пригнал овец нойону, и он взял их, а вы не берете... — возмущался старик, но в глубине души он был признателен Цэвэгмид.

— Присядьте, угощайтесь, — сказала она, наливая старику чай и подвигая ему печенье и пенки.

— Ох, Цэвэгмид, совсем забыл я тебе сказать: говорят, Ма-гун стал чойжином.

— Слышала и я об этом.

— Не знаю, может, это и не так... Говорят, они идут теперь на юг. Многие в сражениях с китайцами стали героями. Наш земляк Ядам... И еще кто-то... Из головы выскочило, забывать я все стал, старый...

— Не Бого ли?

— Нет. Далха, вот кто. Так вот, рассказывают, что, возвратившись после сражения с китайцами, Ма-гун сказал: «Снимите меня с коня!» Сняли его с коня, он распахнул дэли — пули так и посыпались, не могли они пробить его тело, застряли в подкладке.

— Да правда ли это, Балчин-гуай? Кто вам рассказал?

— Старый Балчин никогда не говорит неправды. Слышал я, будто они с боями дошли до Сулипхэра и Мумянгана, а когда подошли к Долонуру, прибыл к ним от самого богдо посланец.

— Пейте чай, Балчин-гуай. Но овец своих вам все-таки придется забрать домой. Я ни за что их не возьму.

— А к нойону ходил — за пять овец и тени князя не увидел.

— Балчин-гуай, заходите к нам еще, расскажите, если что услышите о Максаржаве.

— Конечно, конечно. Ну, я пойду, а то старухе моей одной трудно с хозяйством управляться.

* * *

Шел пятый год правления «многими возведенного». Максаржав вернулся из похода. Га-гун тоже приехал в Хурэ поклониться богдо, встретиться кое с кем. Он велел слугам привести в порядок дом и ждал встречи с Максаржавом. Юрту, где жила когда-то Гунчинхорло, убрали и на ее месте построили небольшой деревянный домик. Вот в этом-то доме и готовился принять Максаржава старый нойон. Наконец долгожданный гость появился, Га-нойон пригласил его за стол, и полилась беседа, которая продолжалась до самого заката.

— Когда мы вошли в Хох-хото, я оставил там толкового управляющего и часть войска, — рассказывал Максаржав. — Я думал: раз уж мы завоевали этот край, надо позаботиться о том, чтобы удержать его, чтобы не возникли беспорядки. А меня отозвали. В чем дело, никак не пойму...

— Знаешь такой закон: сильный всегда проглотит слабого?

— Кончится тем, что мы потеряем все, что завоевали. Знаю, некоторые склоняются к тому, чтобы снова принять господство Китая. Учитель, а вы как на это смотрите?

— Я считаю, у каждого должна быть своя голова на плечах. Лучше ни от кого не зависеть. Но если так случится... — Он не договорил и поставил на стол пиалу с кумысом. — Великий русский царь вряд ли оставит в покое Монголию. А если он протянет к нам руки, китайцы непременно вмешаются. И пока они вот так будут подстерегать друг друга, лакомый кусочек может проглотить Страна Восходящего Солнца, и тогда нам придется совсем плохо!

— Нас теперь никто не сможет покорить!

— И я так раньше думал. Но ведь ты сам говорил, что сейчас по всей земле пылает пожар великой войны. Маленькие страны, не имеющие нового вооружения, будут моментально уничтожены. И никто не вступится.

— Многих прекрасных сынов отчизны потеряли мы в этой войне, не одну сотню копей... Если потеряем свое государство, свою независимость, мне незачем тогда жить. Так что пусть министры заседают, а я пойду воевать! Китай нелегко будет одолеть, у них много людей, много оружия, по я верю в то, что храбрость наших воинов, умелая тактика и желание во что бы то ни стало отстоять свою родину помогут нам одержать победу. И еще надо иметь в виду, что китайцы устали от этой войны больше, чем мы...

— Слышал я, тебя наградили титулом бээла, который передается по наследству. Теперь у твоих детей всегда будет кусок хлеба.

— Я сражался не ради чипов и титулов. Вы это знаете.

— Думаю, что теперь тебя освободят от всех повинностей, кроме поставки уртонных копей.

— Русский консул прислал мне возмущенное письмо: почему я перешел границу на западе.

— Ну, а ты что же?

— Да если бы я не отогнал этих бандитов, они загубили бы еще больше наших людей!

— А может, не стоило все-таки?

— Я считал, что делаю все по справедливости: роздал местным жителям конфискованный скот, а деньги сдал в казну.

— Кто принял у тебя деньги?